— Значит, подскочил он ко мне на кухне, схватил за волосы и потащил в уборную, к толчку…
— Ой, бля! — Гаврилов так и подпрыгнул на стуле. — Что мелет, что мелет-то? Когда это, бля, я тебя к толчку-то тащщщыл!
— А ты не бляхай, не бляхай. Ишь забляхал, — рассвирепела его половина. — А то как щас дам, устанешь кувыркаться, сморчок немытый!
Марьяна постучала ручкой по столу — тише, граждане, не забывайте, в каких вы стенах, в каком учреждении. Следующий ее вопрос к супругам был о том, сколько лет они состоят в браке.
— Да уж двадцать годов это точно, — вздохнул муж Гаврилов.
— Двадцать пять, сморчок, — поправила тоже со вздохом его супруга. — Как в Афган наши войска ввели, так в то лето ты мне в аккурат предложение и сделал, паразит.
После окончания очной ставки, когда обоих отпустили восвояси (мужа Гаврилова под подписку о невыезде), Марьяна заварила крепкого чая в две кружки и достала из сейфа коробку конфет, пододвинула Кате. Слушала ее молча, прихлебывая чай.
— Многие хранят таблетки в пузырьках от других лекарств, — сказала она, когда Катя закончила. — Мама моя, например. То, что ей на день полагается — от давления там, потом желчегонное она тоже в баночку кладет и с собой на работу берет. Эти трубочки от нитроглицерина, они же очень удобные — маленькие, компактные. Сунул в карман, и вся недолга.
— Понимаешь, времени было половина одиннадцатого вечера. Зачем принимать снотворное так рано, да еще когда ты за рулем? — Катя помолчала. — В общем, я сняла ксерокопии и с протокола осмотра места ДТП, и с заключения экспертизы. Вот.
Марьяна смотрела на бумаги в прозрачной папке.
— Это теперь не ко мне. У меня дело забрали.
— Когда? — Катя чуть не пролила чай.
— Вчера, покуда ты в архиве пыль глотала. В пять звонок прозвенел — в прокуратуру на ковер со всем содержимым. Некий следователь Львов всем теперь будет заправлять. Нотации мне три часа читал о том, что в милиции все сплошь дубы и скрытые взяточники.
— У них у самих, умников, версии хоть какие-то есть?
— Судя по тому, что мне велели сдать им всю документацию по «Стройинвесту», версия у них есть. Корыстный мотив, ничего другого они знать не хотят.
— А мы? — спросила Катя. — Мы с тобой?
Марьяна встала, прошлась по кабинету, точно измеряла расстояние шагами от стены до стены. Тесный кабинет, неуютный. А за окном — последние дни мая. Солнце так и жарит, так и жарит.
— Сегодня Усольского хоронят, — сказала она. — В Москве на Ваганьковском.
— Даже на Ваганьковском?
— У него там могилы родителей и участок впрок закуплен.
— Что будем делать, Марьяна? — спросила Катя. — Неужели все так и бросим — вот так, бесславно?
— Бесславно? — Марьяна усмехнулась. — Завтра у моих путевка кончается. Верочку мне привезут. Потом у мамы будет несколько дней свободных, поживут на даче, на приволье. Я вот думаю, мне тоже надо неделю от отпуска взять. Мозги проветрить.
— Что будем делать? — повторила Катя.
— Беспокоишься, что время зря потратила? Материал не получился, сенсация?
— Тебе обязательно надо вот это мне говорить?
— Не-а, необязательно. Это все глупость моя, злость… — Марьяна подошла к сейфу, снова, звеня ключами, как ключник, отперла его и осторожно достала какую-то яркую коробку вроде тех, в которых продаются зарядные устройства для автомобильных аккумуляторов. На коробке был нарисован какой-то прибор и все исписано иероглифами.
— Вот, — сказала Марьяна. — Может быть, это нам хоть немного поможет.
— А что это такое?
— Обыкновенный «жучок».
— «Жучок»? — Катя с любопытством открыла коробку. — Это вот?
— Прослушка… Новейшая разработка.
— Откуда он у тебя?
— Наташа, эксперт наш, помнишь ее, ссудила на время.
— А у нее откуда — это ж спецтехника по…
— Штука эта была изъята во время обыска у какого-то там хмыря — он ими бандитов снабжал за небесплатно. Отдали на экспертизу в ваше ЭКУ. Ну а у Наташи там, по ее словам, любимый мужчина трудится. Я ее попросила, она достала. На время, только на время.
— И что мы будем с этим делать? Ой, а тут пуговка какая-то черненькая…
— Это и есть микрофон.
— Никаких проводов нет?
— Оно беспроводное. Модерн. А вот что будем с ним делать, Катя, надо подумать.
— Надо сначала проверить, работает ли оно, — глубокомысленно заметила Катя. — А то знаешь, что такое наша техника.
— Да не наша это, японская. Смотри, самурайский язык.
— Все равно давай испробуем на себе. А то понадеемся, а ни черта не выйдет. Как с этим обращаться, Наташа твоя сказала?
— Вот так, тут инструкция на английском и на русском. Это прячется куда-нибудь в потайное место, а это вот для приема сигнала. Ну, ладно, давай проверим, мне самой интересно. — Марьяна взяла из коробки черный, похожий на крупную пуговицу микрофон и вышла в коридор.
Отсутствовала она пару минут, вернулась, настроила приемное устройство. Подключила наушники, похожие на те, которые используют в сотовых телефонах.
— Я его под ковровую дорожку в коридоре у двери в зал для совещаний положила.
— Это в противоположном конце здания? — спросила Катя.
— Да. Там все закрыто.
Они ждали, ждали — тихо, глухо.
— Ну вот, не работает, я так и знала, — Катя хотела было снять наушники, как…
— Да че ты мне впариваешь-то, че я, Зойку, что ли, не помню? Зад — во, не обхватишь, грудь на три километра вперед. Она каждый вечер на площади у памятника торчит, клиентов караулит. С ней Колька Джавдет живет. Не будет она нам информацию на него давать, даже не мечтай!
Катя сдернула наушники и воровато выглянула в коридор — в конце его по лестнице на второй этаж поднимались двое дюжих оперов. Говорили между собой раздраженно и тихо.
— Классно, — восхитилась Катя, возвращаясь. —Только вот будет так же хорошо нам с тобой слышно с улицы?
Марьяна посмотрела на нее, усмехнулась.
— Ты же сама говорила — пока единственная приемлемая точка опоры для нас — гильзы, — Катя сложила «жучок» в коробку. — По крайней мере, здесь у вас в округе есть один дом, в котором кое-что можно услышать про оружие. Кстати, меня туда настойчиво приглашали — взглянуть на коллекцию.
— Нет, это будет официальный визит, — возразила Марьяна. — Я даже форму по такому случаю надену. Только нам придется подождать — сегодня же похороны.
— Ты думаешь, Долидзе на Ваганьковском?
— Мы должны застать его дома наверняка. Так что лучше подождать. У меня найдется, чем время убить, — Марьяна убрала устройство в сейф и достала огромную стопку уголовных дел. — Я и тебе работу найду, не бойся. Будешь мне сейчас описи составлять. У тебя почерк разборчивый?