Центр, несмотря на начало десятого, все равно еще был плотно забит. Почти сразу на Никитской площади попали в пробку. ;
— Загорела ты здорово, — заметил Никита. Катя видела в зеркальце его глаза. — Где отдыхала?
— В Сочи?
— С мужем?
— С мужем.
— Серега Мещерский тоже там с вами был?
— А что?
— Ничего. Он мне тут звонил пару недель назад. Сказал, что в Сочи собирается. С собой звал.
— Тебя? — Катя недоверчиво усмехнулась. — Ты же летом в отпуск принципиально не ходишь.
— Ну предложили бы недельку в Сочи погреться с теплой компанией друзей, может, и рискнул бы.
— Пожалуйста, — сказала Катя, — я тебе прямо сейчас могу телефон туда дать, в Сочи. Там гостиница частная, места есть, можешь отправляться туда хоть завтра. Серега там с приятелями какой-то баркас испытывает. И от портвейна они там не просыхают. Мой тоже там с ними, жизни радуется. Даже домой не звонит!
— Твой муж? — Колосов обернулся. — Так он в Сочи?
— У него отпуск все еще продолжается, а я, как видишь, тут в дыму задыхаюсь, — пожаловалась Катя, тут сзади им яростно загудели машины. Передние уже тронулись, а Колосов за разговором этого даже не заметил.
— А что ты сегодня так задержалась? — спросил он чуть погодя.
— Работы много накопилось, — соврала Катя, — столько дел, Никита…
— Загорела ты отлично.
— И загар мне к лицу, да?
— Да, — он смотрел на нее в зеркальце, — тебе все к лицу.
«И чудненько, — подумала Катя, — еще капельку поболтаем о разных милых пустяках, а потом…»
— Ты серьезно? — спросила она.
— Я серьезно.
— Я не об этом. Ты серьезно хотел к Мещерскому в Сочи?
— Я хотел,. — Колосов свернул на Садовое кольцо, — но не к Мещерскому. Муж твой сколько еще там пробудет?
— Две недели.
Колосов свернул с Садового на Фрунзенскую набережную. Дальше ехали молча. Остановились напротив Катиного дома. В это время к пристани напротив Нескучного сада причаливал прогулочный теплоход.
— Надо же, — сказала Катя. Она медлила покидать машину, — половина десятого, а они все катаются… Пароходики.
— Народ на реке от дыма спасается. Тут у вас хоть дышать есть чем. — Колосов смотрел на нее в зеркальце. Катя отметила: он заглушил мотор. И вытащил ключ зажигания.
Катя вышла из машины, Никита следом. Момент был самый подходящий.
— Знаешь что? — сказала Катя.
— Что?
— Идем, — она цепко ухватила начальника отдела убийств за руку, — только быстро, а то опоздаем!
Колосов и не думал возражать. Но Катя двинулась в совершенно противоположную от своего подъезда сторону — к речной пристани. Они сбежали по ступенькам. На теплоходе уже убирали трап, но они успели.
— До Киевского и обратно, идет? — спросила Катя. — Сто лет мечтала о ночной поездке по реке.
— Как скажешь, — кивнул Никита.
— Это не я скажу, а ты. — Катя немного отстранилась. Он помогал ей подняться по трапу на верхнюю открытую палубу, но она и сама могла это сделать без поддержки. — Тут — прелесть. И тут нам никто не помешает поговорить, Никита. А то я тебя сегодня целый день поймать не могла. Мне Заварзина звонила. Что за дело там такое в Столбах? Заварзина мне сказала — отравление, в теле жертвы обнаружен яд. Никита, ты же знаешь, как я за таким материалом все время…
— Я знаю, — сухо перебил ее Колосов, — а ты что, только поэтому решила со мной вечер провести?
— Это ты решил со мной вечер провести, — ядовито парировала Катя. — А чем тебе тут не нравится? Тут прекрасно можно поговорить.
— Об уголовном деле?
— А о чем же еще? — совершенно искренне спросила Катя.
Колосов посмотрел на нее и… Она глядела на него так простодушно, изумленно, но… В глазах ее мерцали искорки лукавства и ожидания: вот тебе, а ты и поверил, губы раскатал…
Все было как всегда: Лиса снова вышла на охоту. Лиса — репортер. А oн-то обрадовался. Чему?
— Ну и что же ты хочешь узнать? — спросил он.
— Все, — Катя тряхнула распущенными волосами. — Ну, Никита, золотко, ну не делай такого трагического лица. Ну ради меня, ради нашей дружбы… По этому делу я хочу знать все-все! Но сначала самое главное: зачем сегодня в управление приезжала певица Аврора?
Мимо проплывал встречный теплоход. Из его динамика пели «Битлз».
— Смотри, — сказал Колосов, указывая на теплоход. В сумерках он казался серебристым от того, что был выкрашен в жемчужно-серый цвет. Его верхнюю палубу украшало бутафорское орудие и три трубы. На борту разноцветной Иллюминацией мигала надпись: «Аврора». Это был плавучий ресторан, курсировавший между Устьинским мостом и Филями всю ночь.
— Надо было нам вот на этот кораблик сесть, — усмехнулся Никита, — не находишь?
Катя, игнорируя замечание, молча ждала, когда же он соизволит ответить на ее конкретный вопрос. В запасе у нее была добрая сотня таких же любопытных вопросов. Но Колосов не торопился просвещать ее. Он проводил «Аврору» взглядом, потом спустился в «трюм» и вернулся с бутылкой «Киндзмараули», стаканами и коробкой любимых Катиных конфет — вишня в шоколаде.
— Здравствуйте вам, — заметила Катя, — с чего это вдруг?
— Так, за встречу, и вообще, — Колосов наполнил бокалы, — за твой солнечный загар.
— И за наше сотрудничество. — Катя решила, что пора возвращать разговор в нужное ей русло. — Никита, ну миленький, ну хороший, я просто умираю от любопытства.
Колосов вздохнул. Женщины…
— Как вообще эта певичка к вам попала? — спросила Катя, теряя последнее терпение.
— Элементарно. Она позвонила, я ответил и вызвал ее к 14.00.
— Куда она позвонила?
— На квартире потерпевшего Студнева, где не было городского телефона, мы изъяли мобильный телефон: В памяти были номера, мы начали проверять их. Но это долгая песня. — Никита повествовал скучным усталым голосом, словно делал великое одолжение. — Я включил телефон Студнева, решил проверить, будет ли ему кто-нибудь звонить. В субботу в одиннадцать утра последовал звонок. Но когда я ответил, там сразу же отключились, разговаривать не пожелали. В воскресенье звонков не было. А в понедельник утром позвонил женский голос. Очень удивился, когда понял, что отвечаю я, а не сам Студнев. Очень испугался, когда я сказал, что это милиция и что Студнева нет в живых. Вот так мы и общались. Пока говорили, наши зафиксировали звонок. Я предложил женщине назвать свои паспортные данные и к 14.00 приехать в главк. Она подчинилась. Ее захотел видеть наш шеф. Вот и все. Ты довольна?