Book.

— Не важно, что ты читал. Это я вызвала тебя сюда.

Мегги говорила так резко, что Фарид с тревогой посмотрел на нее.

— Ты? — Орфей обернулся и смерил ее таким презрительным взглядом, что кровь бросилась Мегги в лицо. — Ты, видно, не понимаешь, с кем имеешь дело. Но что с вами вообще разговаривать? Мне надоело смотреть на эту унылую штольню. Где феи? Где латники? Комедианты…

Он грубо оттолкнул Мегги и шагнул к лестнице, ведущей наверх, но Фарид одним прыжком загородил ему дорогу.

— А ну не рыпаться, Сырная Голова! — крикнул он. — Хочешь знать, почему ты здесь оказался? Из-за Сажерука.

— Ах так? — Орфей насмешливо фыркнул. — Ты что, так его и не нашел? Ну, он, может быть, нарочно прячется — особенно от такого назойливого мальчишки, как ты.

— Он умер, — резко перебил его Фарид. — Сажерук умер, и Мегги вычитала тебя сюда, чтобы ты написал слова, которые вернут его!

— Она меня не вычитывала! — с расстановкой произнес Орфей. — Сколько раз тебе повторять?

Он снова устремился было к лестнице, но Фарид молча схватил его за руку и потащил за собой. Туда, где лежал Сажерук.

Роксана завесила его плащом вход в штольню, где он лежал. Они с Резой поставили вокруг горящие свечи, танцующие язычки пламени вместо цветов, которые обычно кладут рядом с покойником.

— Боже мой! — ахнул Орфей. — Умер! Он действительно умер! Но это же ужасно!

Мегги с изумлением увидела слезы у него на глазах. Дрожащими пальцами он стянул с носа запотевшие очки и протер их краем куртки. А потом робко подошел к Сажеруку, нагнулся и коснулся его руки.

— Холодная! — Орфей отпрянул и поднял на Фарида полные слез глаза. — Это Баста? Да говори же! Нет, подожди, как там было? «Банда молодчиков Каприкорна…» Да, вспомнил, они хотели убить куницу, и Сажерук попытался ее спасти! Я плакал в три ручья, когда читал эту главу, а потом швырнул книгу об стену! А теперь я наконец попал сюда, наконец-то попал и… — Он судорожно глотал воздух. — Ведь я отправил его сюда, потому что был уверен — теперь с ним тут ничего не случится! О господи! Господи, господи! Умер! — Орфей всхлипнул и вдруг замолчал. И снова склонился над телом Сажерука. — Минуту! «Заколот ножом». Так там было сказано. «Заколот из-за куницы». Да, так написано в книге.

Орфей резко повернулся и уставился на Гвина, шипевшего на него с плеча Фарида.

— Он ведь не взял с собой куницу. Ни куницу, ни тебя. Как же вышло…

Фарид молчал. Мегги было его так жалко, что она попыталась коснуться его руки, но юноша отдернул ее.

— Как здесь оказалась эта куница? Да говори же! Ты что, язык проглотил? — В красивом голосе Орфея послышались металлические нотки.

— Он погиб не из-за Гвина, — прошептал Фарид.

— Не из-за Гвина? А из-за кого же?

На этот раз Фарид не отнял руки у Мегги. Но не успел он ответить Орфею, как за их спинами раздался другой голос.

— Кто это? Что здесь делает посторонний?

Орфей вздрогнул, словно его застали на месте преступления. У входа стояла Роксана, а рядом с ней Реза.

— Роксана! — прошептал Орфей. — Красавица-комедиантка…

Он смущенно поправил очки и поклонился:

— Разрешите представиться? Меня зовут Орфей. Я был… другом Сажерука. Да, мне кажется, я имею право называть себя так.

— Мегги! — запинаясь, спросила Реза. — Как он сюда попал?

Мегги невольно спрятала за спину блокнот со словами Фенолио.

— Где Элинор? — набросилась Реза на Орфея. — И Дариус? Что ты с ними сделал?

— Ничего! — ответил Орфей, от изумления даже не заметив, что женщина, объяснявшаяся жестами, обрела голос. — Я, наоборот, старался привить им более нормальное отношение к книгам. Они их держат, как жуков на булавках, как заключенных в камере — не дай бог стронуться с места! А ведь книгам нужно чувствовать на своих страницах воздух и пальцы читателя, который нежно проводит…

Роксана сняла с балки над входом плащ Сажерука.

— Не похож ты на друга Сажерука, — перебила она Орфея. — Но если хочешь с ним проститься, делай это сейчас, потому что я уношу его с собой.

— Уносишь с собой? О чем ты говоришь? — Фарид загородил ей дорогу. — Орфей пришел, чтобы вернуть его!

— Убирайся с моих глаз! — огрызнулась Роксана. — Еще когда ты впервые появился на моем дворе, я поняла, что ты принесешь нам несчастье. Ты должен был погибнуть, а не он. Это правда и останется правдой.

Фарид отпрянул, словно Роксана ударила его. Он покорно уступил ей дорогу и встал в стороне, понурив голову. Роксана склонилась над Сажеруком.

Мегги не знала, чем его утешить, зато ее мать опустилась на колени рядом с Роксаной.

— Послушай! — тихо сказала она. — Сажерук вернул Фарида из страны мертвых, сделав правдой слова сказки. Слова, Роксана! Они способны в этом мире на удивительные вещи, а Орфей — мастер с ними обращаться!

— Да, это так! — Орфей поспешно шагнул к Роксане. — Это я сделал для него дверь из слов, чтобы он мог вернуться к тебе. Он тебе не рассказывал?

Роксана взглянула на него недоверчиво, но уже поддаваясь чарам его голоса.

— Да, поверь, это был я! — продолжал Орфей. — И я напишу для него еще слова, которые вернут его из царства мертвых. Я найду слова, пьяняще-сладкие, как аромат лилии, слова, которые одурманят смерть и заставят ее разжать холодные пальцы, которыми она держит горячее сердце Сажерука!

Его лицо озарила улыбка восторга перед собственным грядущим величием.

Но Роксана покачала головой, словно желая стряхнуть чары его голоса, и задула свечи, окружавшие смертное ложе Сажерука.

— Теперь я понимаю, — сказала она, укрывая Сажерука плащом. — Ты чародей. Я только однажды пошла к чародею, когда умерла наша младшая дочь. К чародеям ходят те, кто совсем отчаялся, и они пользуются этим. Они кормятся несбыточными надеждами, как вороны — плотью мертвецов. Его обещания звучали так же чудесно, как твои. Он обещал мне то, чего мне так отчаянно хотелось. Все чародеи так делают. Они обещают вернуть то, что мы навсегда потеряли: ребенка, друга или мужа. — Она закрыла плащом неподвижное лицо Сажерука. — Я никогда больше не стану верить этим обещаниям. От них боль становится только хуже. Я возьму его с собой в Омбру и найду место, где никто его не побеспокоит — ни Змееглав, ни волки, ни даже феи. И он будет выглядеть, словно только что заснул, когда мои волосы давно уже поседеют, потому что Крапива научила меня сохранять тело нетронутым, даже когда душа давно уже отлетела.

— Но мне ты скажешь? — голос Фарида дрожал, словно он заранее знал ответ Роксаны. — Ты скажешь мне, где ты его спрятала?

— Нет, — ответила Роксана. — Только не тебе.