— Твоя бабушка очень огорчится, если узнает, что ты воровка, — сказала ведьма. — Сварю-ка я тебя, пожалуй. Тогда она ничего и не узнает.
Сабрина, держа в руках незнакомую волшебную палочку, направила ее прямо в лицо Бабе-яге и, представив себе грозу, замахала ею. Но всё напрасно.
— Чего у тебя не отнять, так это смелости, — фыркнула Баба-яга. — Не то что твой дядька. В прошлый раз, когда он прокрался ко мне, а я его нашла, он всё по углам метался, как крыса, а ты вон драться лезешь. Одно плохо — твое желание бороться стало пагубной привычкой. Ты будто ослепла. Ну разве в руках у тебя волшебная палочка Мерлина? Этой безделушкой только людей в лягушек превращать.
— Тогда, надеюсь, ты любишь мух, уродина, — сказала Сабрина, представив в своем воображении большую, толстую, склизкую лягушку.
Тут раздался какой-то треск, взметнулось облако дыма, и Сабрина услышала хохот Бабы-яги.
— Эх ты, хоть бы сначала выучила, в какую сторону их направлять полагается, — сказала ведьма, когда дым рассеялся.
Сабрина поняла, что уже не болтается в руках ведьмы и что взгляд ее уткнулся в огромные мозолистые, покрытые струпьями ноги старухи.
«Черт, я превратила ее в великана!»- подумала Сабрина.
Узловатыми пальцами Баба-яга подняла Сабрину с пола. Девочка извивалась и дергалась, чтобы освободиться, но ничего не вышло.
— Вот повезло-то! — радостно сказала старуха, поднеся Сабрину поближе к глазам. — Давненько я лягушачьих ножек не пробовала, с тех самых пор, как еще девушкой в Париже была.
«Лягушачьих ножек? О чем это она?» — подумала Сабрина и, взглянув на свои ноги, ужаснулась.
Ее ноги стали зелеными и перепончатыми, а кожа — липкой и скользкой; живот стал похож на толстый мешок, обвисший между тощими ножками. В кишках у нее забулькало, словно пузырьки на болоте, а рот широко открылся.
— Я — лягушка! — проквакала она.
Баба-яга подняла девочку-лягушку повыше и стала медленно опускать в рот. Сабрина забилась, задергала своими длинными перепончатыми лапками, не желая угодить в желудок старой ведьмы. Она извивалась так сильно, что в последний момент ухитрилась выскользнуть из рук Бабы-яги и свалилась на пол.
Не раздумывая, Сабрина поскакала к двери. Ее новое тело амфибии, как выяснилось, было способно совершать невероятные прыжки, однако точно контролировать, куда именно она прыгнет, оказалось практически невозможно.
— Эй, мой обед! — воскликнула ведьма. — Она же удерет! А ну, Алый Рассвет, Ясное Солнышко и Черная Ночь, помогите-ка мамочке!
Звери вбежали в комнату и, увидев Сабрину, погнались за ней, но она прыгала так высоко, что ухитрялась увертываться от их острых когтей и клыков. Ей удалось выскочить в переднюю комнату. Увидев входную дверь, Сабрина прыгнула, но не рассчитала длину прыжка и врезалась в дверь головой. От удара у нее закружилась голова, а ведьмины телохранители бросились к ней. Все трое стали увеличиваться в размерах и изменять форму. Ясное Солнышко снова превратился в полутигра-получеловека, а Алый Рассвет — в ужасного мужчину, похожего на птицу с отвратительным клювом и морщинистыми руками. Превращение Черной Ночи тоже было весьма неприятным. Когда оно завершилось, вместо терьера на полу стоял сгорбившийся мускулистый великан с торча клыками, весь заросший густыми черными волосами. Все трое были в латах и с мечами.
Сабрина вспрыгнула на стол, где пузырились ведьмины зелья, и опрокинула какие-то склянки и кубки. Телохранители Бабы-яги тут же взмахнули мечами, но лягушке удалось совершить очередной прыжок, и они, промахнувшись, разрубили ведьмины книги. Сабрине повезло, конечно, но так не могло продолжаться до бесконечности.
Тут Ясное Солнышко сделал выпад и едва не отрубил ей перепончатую лапу, но, промахнувшись, опрокинул один из кубков. Разлилась какая-то вонючая жидкость, и брызги попали прямо на кота. И Ясное Солнышко вдруг превратился в малюсенького мышонка. Мышонок побежал по полу, быстро перебирая лапками, и это привлекло внимание Алого Рассвета. Человек-ястреб ринулся за мышонком, но впопыхах разбил склянку с синим порошком и тут же превратился в паучка. Черная Ночь решил сразиться с Сабриной в одиночку, но и его постигла участь собратьев: что-то на него пролилось, и его вдруг раздуло, будто воздушный шар. Он тут же взлетел к потолку, а оттуда ему никак не удавалось достать Сабрину.
Спрыгнув со стола, Сабрина снова направилась к входной двери. Правда, она вдруг поняла, что ей не удастся открыть ее без помощи рук, а значит, она так и останется в этом доме, как в ловушке.
— Дядя Джейк, — закричала она изо всех сил, — открой дверь!
К счастью, дверь мгновенно распахнулась, и Сабрина выпрыгнула наружу, на холод. Гриммы уставились на лягушку, разинув рты от изумления.
— Только не говорите, что вы меня предупреждали, — усмехнулась Сабрина.
— Это в самом деле ты, Сабрина? — спросил потрясенный дядя Джейк, подхватывая ее на руки.
— Да я это, я, — сказала Сабрина. — Только ты меня не слишком тискай.
Тут в избушке распахнулось окно и из него высунулась Баба-яга. Она погрозила им кулаком и завопила:
— Она моя! Она хотела меня обокрасть!
— Ты же сама понимаешь: я не могу отдать ее тебе, — сказал дядя Джейк.
— Ну наконец-то заговорил как мужчина, — захохотала ведьма, и от ее жуткого гогота содрогнулась земля.
— Это что? — спросила Дафна.
— Вот тебе твоя сестрица, держи ее как следует, — сказал дядя Джейк и отдал Сабрину Дафне, а сам стал нервно рыться в карманах, но с каждым мгновением всё больше приходил в уныние.
— Что происходит? — спросила Сабрина, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть из-за большого пальца Дафны.
Дядя Джейк обернулся к ней, чтобы объяснить, но его слова заглушил ужасный звук, похожий на взрыв, а вслед за ним глазам Сабрины предстало невероятное зрелище: избушка Бабы-яги, поднявшись на две огромные куриные лапы, пошла прямо на них. Сабрина хотела закричать, но из ее горла вырвалось только лягушачье «ква-ква», а Дафна с Эльвисом завыли от ужаса.
Дядя Джейк прекратил свои поиски.
— Бежим отсюда!
Он крутанулся на каблуках, схватил Дафну за руку и потащил ее прочь от избушки. Эльвис бежал за ними по пятам, но время от времени останавливался и грозно рычал на избушку, которая топала по дорожке, преследуя их.
— Надеюсь, ты довольна, — на бегу сказала Дафна Сабрине. — Когда мы найдем маму с папой, я им всё расскажу!
Густой лес хоть и замедлял бег избушки, но всё-таки Баба-яга нагоняла их. В какой-то момент острый куриный коготь даже распорол пальто на спине дяди Джейка. В отчаянии тот даже не стал подбирать пальто, когда оно свалилось с него на бегу.
Резко остановившись, избушка опустилась на землю. Баба-яга выскочила из двери, подбежала к пальто и схватила его костлявыми руками. Быстро обыскав его, она захохотала так, что эхо долго не затихало в гулком зимнем воздухе. Сабрина обернулась и увидела, что Баба-яга держит над головой свою часть клинка. Сердце ее сжала ужасная печаль: ведь последняя часть меча-саморуба была уже у них в руках, а она взяла и всё испортила. Ну почему она уперлась и не захотела отдать старухе эту волшебную палочку? Почему проявила такое безрассудство?