- Вы будете уезжать домой на выходные и праздники? - спросила хозяйка.
- В этом нет необходимости. Если я не слишком обременю вас своим присутствием, то…
- Хорошо, - не дослушала госпожа Гримм.
- Можно мне остаться в комнате, осмотреться, привыкнуть к обстановке?
- Конечно, милая. Привыкайте, обживайтесь. Завтра я познакомлю вас с Тихоном, он здесь и сторож, и садовник, и мастер на все руки. А пока вот, извольте изучить! - она протянула Астре лист бумаги, исписанный мелким, как бисер, почерком. - Это перечень ваших обязанностей. Почитайте, взвесьте все «за» и «против», окончательный ответ дадите завтра утром. Я вас не тороплю.
Хозяйка удалилась, закрыв за собой дверь.
Астра вздохнула и обвела взглядом комнату, где до нее, надо полагать, кто-то уже жил. Скорее всего, женщина, занимавшаяся той же работой, которую теперь предстоит исполнять ей. Интересно, почему предыдущая работница ушла? Ее уволили? Или она сама решила подыскать другое место?
Астра прочитала список обязанностей, составленный с завидной педантичностью. Количество пунктов испугало ее, но, подумав, она пришла к выводу, что госпожа Гримм поступила правильно, - во-первых, облегчила новенькой задачу, «разложив по полочкам» все мелочи, которые просто можно упустить по неопытности; во-вторых, сразу дала понять, какой объем работы требуется выполнять. Чтобы Астра взвесила, хватит ли у нее на все это терпения и трудолюбия.
«Благодаря заботам родителей я выросла белоручкой, - сокрушенно вздохнула она. - Как ни стыдно признаться, я почти ничего не умею делать. Не пройдет и недели, как меня с позором выгонят вон! Куда я пойду? Торговать овощами на рынке? А кухня? Кто станет есть мою стряпню? Ужас!»
У нее не было шансов остаться в этом доме хотя бы на месяц.
Появилась предательская мыслишка о возвращении домой, но Астра отогнала ее. Она решила круто изменить свою жизнь, чего бы это ни стоило, и не отступит. Подумаешь, домашняя работа? Это ж не каторга все-таки, не рудники, не лесоповал, даже не стройка!
Сад за окном шумел от ветра, ронял на землю листья - они ударялись об оконное стекло, словно пытаясь достучаться до новой жилички.
«Справлюсь как-нибудь, - думала она, глядя на облетающие деревья. - Чтобы родиться вновь, надо умереть. Это больно и страшно. Но если сад не сбросит на зиму мертвую листву, не обнажится перед лютыми холодами, то не сможет расцвести будущей весной. Он простоит под снегом много дней и ночей, - голый и замерзший, слушая заунывный плач метели; под его черной заиндевевшей корой замрут в ожидании тепла жизненные соки. Зимний сад не просто спит - он видит сны о солнце и лете, о птицах, которые совьют гнезда в его ветвях, о теплых дождях, которые напоят его корни. А потом его разбудит южный ветер, несущий с собой ароматы дальних стран и эхо морского прибоя…»
- А меня что разбудит?
Астру тоже настигли холода, но она выстоит, переживет зиму и дождется весны. По-другому быть не может! Жизнь нужно начинать с чистого листа, со снежной пустыни, где все воспоминания о прошлом выжгла ледяная январская стужа.
Утешая себя философскими рассуждениями, Астра знакомилась с комнатой. Шкаф был пуст, книжные полки занимали произведения немецких и русских классиков, несколько видеокассет с заурядными фильмами не представляли интереса, на тумбочке и всех открытых поверхностях лежала пыль. Астра приподняла ковер. Что она надеялась там увидеть? Пятно крови? От этой мысли ей стало жутко. Что за глупости лезут в голову? Пятен на полу, конечно же, не оказалось. Их и не должно там быть…
Она потрогала стену, выложенную камнем, - натуральный песчаник, похожий на тот, что украшал цокольный этаж их загородного дома. Приятный на ощупь, теплых красновато-желтых тонов…
Зацепившись за край ковра, Астра оступилась и, чтобы не упасть, с силой оперлась рукой о камень… Он вдруг подался внутрь, открывая полое пространство в стене. Тайник?..
- Домой собираесси? - лениво поинтересовался старик, заглядывая через забор.
- Ага. Хватит бока отлеживать, Прохор Акимыч.
Молодой сосед носил дрова в сарай - чтобы не мокли под дождем. Когда еще он приедет сюда? Пора в Москву - там дел невпроворот: бизнес, подростки, которых он оставил без присмотра.
- А куды та деваха подевалася? - взялся за свое дед. - Вчерась гляжу - нету ее, нынче тоже не показывалася. Ушла, небось? Ты хоть адресок у ей спросил?
Матвей изобразил непонимание, уставился на Прохора недоуменным взглядом.
- Какая еще деваха?
- Ну, ты и жук! Деда-то дурить негоже! Думаешь, раз я седой, то из ума выжил? - рассердился старик. - Я на память не жалуюся.
- А-а, ты про ту, которую чуть пес не искусал? Она работу искала, вот и забрела на нашу улицу. Заблудилась.
- Тебе она совсем не по сердцу, да? Спровадил и не вспоминаешь! - старик раскурил самокрутку и затянулся едким дымом. - Ядреный табачок, в магазине такого не купишь.
Матвей отнес охапку дров в сарай, постоял там, надеясь, что Прохор уйдет. Чего он привязался? От скуки, наверное. Поговорить не с кем, вот и чешет языком.
Но дед с наслаждением дымил, покашливал, щурился от солнышка и не думал оставлять Матвей в покое.
- Значить, она тебе не приглянулася? - спросил он, едва сосед показался во дворе. - Переборчивый ты жаних, Матвеюшка! Бог таких-то не жалуеть.
Матвей решил не ввязываться в спор, просто слушать. Прохор вволю гундосил про то, как несладко бобылем век вековать, пока не выдохся.
- Ты, парень, кремень! Ничем тебя не проймешь!
Старик насупился, молча запыхтел самокруткой. Матвей вздохнул с облегчением. Его беспокоили мысли об Астре, но с дедом он откровенничать не собирался.
Тогда, проводив ее к дому номер девять по Озерной улице, Матвей увидел, как она закрыла за собой калитку, и решил подождать. Выйдет или не выйдет? Не вышла.
Здесь каждая собака знала дом баронессы - с темно-коричневой крышей, высоченной каминной трубой и огромными закругленными окнами. Отчего-то в этот раз особнячок произвел на Матвея отталкивающее впечатление. В голову лезли смутные мысли - что все-таки произошло с прежней компаньонкой баронессы?
«Не суйся в чужие дела, - подсказывал внутренний голос. - Ты же намекнул новой знакомой, что не мешало бы навести справки о хозяйке дома. А она тебя не послушала, отмахнулась, как от назойливой мухи».
Матвей отправился восвояси и остаток дня провел в лихорадочном возбуждении. Подобное состояние было ему в диковинку. Даже чай из трав и созерцание звездного неба не принесли желанного равновесия. Странная гостья внесла смуту и разлад в его душу, нарушила привычный ход мыслей.
- Дак… нашла она работу, деваха-то? - напомнил о себе старик. - Куда такую фифу возьмуть? В кабак только, вино разливать.