— И все же?
— У меня с Чугункиными имеются разногласия по некоторым… гм… аспектам, — попыталась объяснить Юлька, с трудом подбирая слова, но не выдержала. — Слушай, Катя, что ты мне голову морочишь всякой ерундой, а? Тебе не все равно, почему я не хочу ничего говорить близнецам? Нечего совать свой нос в чужие дела!
— Юля, ты что? — Катя вытаращила глаза. — В какие дела я нос сую? Я пришла, чтобы Дмитрию помочь, поэтому… Я его люблю и не считаю его чужим!
— Да я совсем не об этом. Я о себе и о Чугункиных говорю. У меня с ними идет негласная конфронтация.
— В каком смысле?
— Я им пытаюсь доказать, что тоже могу быть детективом, а они не хотят с этим согласиться! Считают, что женщине мозги не для того даны, а для рассуждений о тряпках и удачном замужестве. А я с этим категорически не согласна, я докажу, что женщина может не только детей рожать и у плиты стоять. Поэтому не хочу, чтобы они раньше времени узнали, что мы тоже принимаем участие в судьбе Дмитрия.
— Но ведь они все равно об этом узнают. Если она станет адвокатом Дмитрия и они начнут расследование, с Алисой они столкнутся рано или поздно.
— Лучше поздно, здоровее будем, — выпалила Юля. — Чугункины страсть как не любят, когда я… а если уж вместе со Скуратовой! Они почему-то считают, что мы с Алисой представляем опасность для общества.
— В каком смысле?
— Я тебе потом объясню… может быть. А вообще-то, лучше тебе об этом не знать.
— Почему?
— Все, звоню братьям и говорю, что… Что же им сказать? — задумалась Юля, оставив без ответа вопрос Екатерины. — Думай, Смехова, шевели мозгами!
— Скажи, что у тебя внезапно живот заболел, — подсказала Катя.
— Нет, этот номер не пройдет, было уже, — отказалась Юлька. — Мне нужно было срочно сбежать, пришлось выдумать несварение желудка.
— Тогда, может…
— Ангина у меня тоже уже была… и понос, и туберкулез, и эпилепсия. — Юля рассмеялась. — Чего мне только не приходилось сочинять! Близнецы меня как облупленную знают — не поверят ни единому слову.
— И что же делать?
— О, кажется, придумала, — оживилась Юля и, схватив телефонную трубку, набрала номер Данилы. — Врут люди, говоря, что хорошая мысля приходит опосля. У меня все мысли приходят, когда нужно! Алло, Чугункин, привет, дорогой! Как ваши дела? — непринужденным тоном спросила Юля.
— Нормально, сидим в засаде, — ответил тот, что-то жуя.
— Ты опять ешь? И когда ты только остановишься? Скоро в двери не пролезешь без мыла, — хихикнула Юлька. — На весы давно вставал?
— Не твоего ума дело, — проворчал сыщик. — Почему звонишь? В офисе, надеюсь, все в порядке?
— Почти.
— Что значит — почти? — заволновался Данила и поперхнулся. — Что случилось, кхе-кхе?
— Ничего особенного, если не считать того, что я закрываю двери и ухожу, — спокойно ответила Юля.
— Это почему еще?
— В подъезде морят тараканов, здесь дышать нечем, меня уже тошнит.
— Тебя тошнит? — хохотнул Данила. — Да тебя ни одна зараза не возьмет, скорее сама загнется — от бессилия.
— Хватит ёрничать, а то схлопочешь! Я не могу дышать этой гадостью.
— Смехова, ты не можешь просто все бросить и уйти, — забеспокоился сыщик. — Кто будет на телефонные звонки отвечать? Сиди на месте!
— Чугункин, ты соображаешь, что говоришь? — взвилась Юля. — Ты хочешь приехать и увидеть, как я валяюсь на полу с поднятыми кверху лапками вместе с тараканами? Я знала, что ты толстокожий, но не думала, что до такой извращенной степени. Тебе совсем на мое здоровье наплевать, да? Отвечай немедленно! Наплевать?
— Юля, хватит глупости говорить, — пробурчал тот. — Ты же прекрасно знаешь, что не наплевать.
— Очень тебе признательна! Если ты не врешь, я закрываю офис и временно испаряюсь!
— Что, все так плохо? А если окна открыть и проветрить? — попытался остановить девушку Данила.
— Я ухожу, — твердо повторила Юля. — Целую вас с Кириллом, не скучайте. Ничего не случится, если один день никого в конторе не будет. Кстати, я в вашу сумку пирожки с клубникой положила. Надеюсь, вы их нашли? — Юля поторопилась сменить тему, чтобы отвлечь Данилу.
— Давно нашли, еще в десять утра. Очень вкусные, передай своей матери от нас огромное мерси.
— Хорошо, передам.
— Когда будешь уходить, не забудь включить автоответчик, а то с таким рабочим распорядком секретарши мы всех клиентов растеряем, — напомнил сыщик.
— Мели, Емеля, твоя неделя, — хихикнула Юля. — Включу, не волнуйся. Пока, Дань, звоните на мобильник, если что.
— Ты домой?
— Нет, к Скуратовой хочу заскочить.
— Зачем? — насторожился сыщик.
— А тебе не все равно? Она моя подруга, если ты забыл, — ответила Юля, ругая себя за то, что вовремя не откусила свой язык. — Сто лет с ней не виделись, а раз уж такая выпала оказия, хочу восполнить пробел. Посидим, посплетничаем. Иначе я скоро в офисную крысу превращусь! Никаких развлечений, никакой личной жизни с этой работой! Все, Чугункин, гуд бай, а то еще немного — и я задохнусь, — Юлька быстренько отключилась. — Ну, вот и все, а ты боялась! У Смеховой всегда найдется запасной кролик в цилиндре. Осталось провернуть кое-какую фишечку, и можно спокойно отчаливать.
— Какую фишечку? — спросила Катя. — Нужно что-то еще?
— А как же? Не признаваться же мне братьям, что я им снова по ушам вагонеткой проехалась? Мои слова не должны расходиться с делом.
Юлька взяла телефон, набрала номер и сделала строгое лицо. Как только ее соединили с абонентом, она властно проговорила:
— Это санэпидемстанция? Добрый день, вас беспокоят из департамента здравоохранения, Лукашкина Елена Афанасьевна. С кем я говорю? — Выслушав ответ, Юля продолжила, еле сдерживая смех: — Очень приятно, Людмила Петровна. К нам поступила жалоба на вас, завтра мы направляем комиссию по адресу… При чем здесь именно вы? Жалоба не на вас лично, а на вашу санэпидемстанцию. Вы вовремя не реагируете на сигналы! Если не хотите крупных неприятностей, советую сегодня же отправить группу для проведения санобработки подъездов. Безобразие — тараканы кишмя кишат, крысы спокойно гуляют! Вам же присылали коллективное письмо! Почему вы не отреагировали? Что? Приезжали и обрабатывали? Значит, плохо обработали! Пора бы уже научиться добросовестно исполнять свои прямые обязанности! Простите, но мне некогда с вами полемизировать. Короче говоря, если завтра комиссия увидит хоть одного таракана… о крысах я вообще молчу, это разговор отдельный… тогда я вам не завидую. Всего хорошего!
Юлька положила телефонную трубку на место, и ее прорвало:
— Ой, не могу, — пробормотала сквозь смех она. — Ты бы слышала, как эта Людмила Петровна заикалась от страха, как она оправдывалась!