– На ее груди… отец увидел странное украшение, – продолжил он, справившись с волнением. – Не дорогое. Сине-голубой камешек в оправе из серебра… на цепочке. Отец никогда не носил ни цепочек, ни колец. Он терпеть не мог всякие побрякушки. Считал, что мужчине не пристало носить женские цацки. Так он говорил. Но в тот миг… его словно бес толкнул под руку. Камушек сверкал и переливался, притягивая к себе взгляд. Его рука сама потянулась… в общем, он снял украшение и в тот же миг понял: Лидия мертва. Она уже далеко… никакая сила не вернет ее. Ему показалось, что Лидия оставила ему украшение как память. Отец спрятал камушек в карман, попрощался с Лидией… и выскользнул из каюты. В коридоре было пусто. Никем не замеченный, он вернулся в ресторан и приступил к своим обязанностям.
– И не позвал врача? Никому не сообщил о смерти пассажирки?
– Он был уверен, что Лидия умерла. Так потом и оказалось. Он сам не понимал, почему немедленно не позвал судового доктора, не поставил в известность капитана… Как будто его что-то удерживало. Он был словно в беспамятстве, сказал, что камень заставил его молчать.
– Камень?
– Да… тот самый голубой камушек Лидии. Глупо звучит… Тем не менее я отцу верю. Камень оказался не простой – с секретом.
– Каков же секрет?
Апрель развел руками.
– Не могу объяснить. Вдруг наступает момент, когда камень подчиняет вас, от него исходит сила, с которой не совладать человеку… Я не болен! Я немного пьян, но что касается камня…
Он сжал губы и, испугавшись своей откровенности, закрыл их ладонями. Детский наивный жест.
– Ваш отец присвоил камень себе?
– Это было все, что осталось у него от Лидии… Вам не понять! Скажете, слишком короткий, притом безответный роман, чтобы иметь право на такой поступок. Но отец тогда не раздумывал, он действовал импульсивно, покоряясь чувству, а не уму. Да, он спрятал камень в укромном месте. На судне полно уголков, куда редко заглядывают. Он опасался, что каюты будут обыскивать, но никто не хватился украшения Лидии. Она носила его под одеждой, никому не показывая. Вероятно, о камне не знали. Когда обнаружили труп, началось расследование… Отец услышал, что Лидию убили, и пришел в ужас. Теперь ему тем более нельзя было ни в чем признаваться! Его бы обвинили в убийстве с целью ограбления, хотя камень не представлял особой ценности.
– Ваш отец разбирался в подобных вещах?
– После того рейса он больше не выходил в плавание ни на «Георгии Панине», ни на другом судне. Я только недавно понял, что море ассоциировалось у него со смертью любимой женщины, с глубочайшим личным горем… Он уволился, вернулся в Каширу, занялся столярным делом, плотничал… увлекся альпинизмом. Но ни на минуту он не забывал о камне. Много читал, изучал минералы и определил камень как разновидность лазурита необычной окраски и редкостного свойства излучать сияние… Потом он познакомился с мамой, женился… Попытка излечиться от старой любви! Видимо, не удалось. Отец постоянно пропадал, мама плакала, между ними вспыхивали ссоры. Я не придавал этому значения, думал, так все живут. Отец хоть не пил, как другие…
– Фотографию Лидии он забрал с собой, на Тянь-Шань?
Апрель понуро кивнул.
– Он положил ее в карман рюкзака на моих глазах. Наверное, дома он прятал ее, чтобы мама не нашла. А когда уезжал, не хотел оставлять. Я хорошо запомнил лицо Лидии на том снимке, оно до сих пор стоит передо мной. Любительский кадр, сделанный наспех, но очень выразительный. Лидия не подозревала, что ее снимают.
– Камень ваш отец тоже взял с собой?
– Нет… Он показал мне тайник под полом, где прятал его, и велел не трогать до поры до времени. Камень не произвел на меня впечатления. Я поглядел на него, и отец поставил доску на место.
– Что значит «не трогать до поры до времени»? – спросил Матвей. – До какой поры?
– Отец сказал: «Ты почувствуешь, когда камень тебе понадобится!» Он догадывался, что больше мы не увидимся. Мне захотелось плакать, но я сдержал слезы. Мужчины не плачут. Он собрался и ушел. А я залез на подоконник и смотрел, как он шагает с огромным рюкзаком на спине. Когда пришло известие о гибели отца, я вообще забыл о камне.
Речь Апреля была правильна и даже изящна. Он мог бы писать, а занимается паркетом. Наверное, подражает покойному отцу.
– И что, украшение Лидии Ракитиной так и лежит в тайнике под полом?
– Нет.
– А где оно?
– Я не хочу говорить.
Астра сделала Матвею знак: не надо настаивать. Она зашла с другой стороны.
– Вы так хорошо помните тот разговор с отцом?
– Не удивляйтесь! Каждое произнесенное им слово, каждый жест, все, что тогда происходило, врезалось в мою память до мельчайших деталей. Это была наша последняя беседа.
– Виктор поделился своей тайной с вами, восьмилетним ребенком?
– А с кем еще ему было делиться? С женой? Она до сих пор ничего не знает. Зачем причинять ей ненужную боль? Отца давно нет… Мама живет с другим человеком. Пусть ее молодость останется неомраченной. Думаете, ей приятно будет осознавать, что отец любил не ее?
Может быть, со временем у Апреля начали бы получаться хорошие стихи. В некоторых его выражениях сквозила лирическая грусть.
– За что вы убили Нелли?
Резкий переход от воспоминаний детства к суровому настоящему выбил молодого человека из колеи.
– Я ее не убивал! Она была… уже мертва, когда… когда я зашел в квартиру…
– Почти как на «Георгии Панине», – усмехнулась Астра. – Только на сей раз вместо Виктора Сахно – его сын, а вместо Лидии Ракитиной – ее дочь. Вам не кажется странным это совпадение? Ни один следователь не поверит в подобное стечение обстоятельств.
– Я сам… не поверил своим глазам, когда увидел Лидию…
– Лидию?
– Ну, ребята, которые делали в квартире Нелли стены и потолки, посоветовали ей обратиться ко мне насчет паркета. Она хотела дубовый. Я пришел прикинуть фронт работ, а у нее в гостиной, за стеклом, – Лидия. Я обомлел! Потерял дар речи… Вероятно, я застыл истуканом, потому что Нелли спросила, все ли со мной в порядке. Я не сразу сумел ей ответить. Мои губы не слушались. Насилу я оторвался от фотографии… Все было как в тумане. «Это моя мама, – сказала Нелли. – Она умерла много лет назад». Я сказал, что понимаю ее, потому что тоже рано лишился отца. Это сразу сблизило нас. Отец верил в судьбу, фатум. Он был прав. Разве не фатум привел меня к Нелли?
– Допустим. Значит, вы не искали ее специально?
– Я понятия не имел о ее существовании, клянусь вам! Она была мало похожа на Лидию – глазами и какими-то неуловимыми чертами лица. Я влюбился в нее с первого взгляда, ни о чем не раздумывая, не замечая разницы в возрасте. Я был готов на все ради нее. Эта встреча казалась мне чудом, волшебством, которое случается в жизни один раз! Я бы никогда не бросил ее!