– У вас был собственный план?
– Это мое пятно… Оно ведь не случайно в точности совпадает с родовым знаком Меровингов! Я рассудил, что пчелы сами летят мне в руки. Так распорядились силы небесные, и не нам, людям, решать, кто чего достоин в этой жизни. Возможно, передо мной открылось бы блестящее будущее, о котором я не смел и мечтать…
– То есть, отыскав пчел, вы присвоили бы их себе?
– Они принадлежат мне по праву, как носителю магического креста королевской династии франков! – напыщенно произнес Марк.
В эту минуту он забыл обо всем, кроме своего мнимого «королевского величия». Это выглядело жалко и комично. Обычный гостиничный номер, простенькая деревянная кровать, разбросанные на ней вещи и полуголый мужчина, возомнивший себя потомком легендарных Меровингов…
Эрик, молчавший с середины разговора, не сдержал скептической улыбки.
– Вы действительно брокер? – справился он.
– Я играю на бирже, сам по себе. Мне нравится такая жизнь – вольная, ни к чему не обязывающая. Денег хватает…
– Да-а, не царское это дело, трудиться не покладая рук! – съязвил милиционер. – Куда веселее легкий заработок.
– Кстати, для биржевой игры нужен особый склад ума, – вступилась за брокера Астра. – Это не каждому дано.
Брагинский бросил на нее благодарный взгляд и приободрился. К нему вернулось былое самообладание.
– Почему вы следили за нами? – спросила она.
– Бес поручил выяснить, что за люди интересуются Василием Тарханиным… – он вдруг мрачно расхохотался. – Все! Забудьте! Я ничего вам не говорил! Ни о пчелах, ни о чем другом. Беса я придумал, чтобы вы от меня отстали. Вы решили напугать меня и вынудить признаться в том, чего я не совершал. Но на мне нет никакой крови! Я чист, как стеклышко… Вам не удастся повесить на меня убийство Бояринова…
– А разгром на кладбище?
– Если докажете, за это готов ответить…
– Вы потеряете время, – многозначительно произнесла Астра. – А пчелы улетят! Бес нарочно послал вас разорять детскую могилку… Он не сомневался, что вы попадетесь.
– Он что же, решил от меня избавиться?
– Вам виднее…
Оставив Эрика разбираться с Брагинским, Астра вызвала Матвея в коридор.
– Ты уверена, что «коммерсант», о котором писал покойный реставратор, – именно Николай Порфирьевич? – шепотом спросил он.
Она отошла подальше от двери шестого номера и поманила его за собой.
– Бес пришел к тому же выводу, причем совершенно иным путем. Не представляю, как ему это удалось!
– По-моему, никакого Беса не существует, – возразил Матвей. – Брагинский просто хочет перевести стрелки на вымышленного сообщника. Он действительно придумал его, заранее. Этакого виртуального злодея. На самом деле, нам отводят глаза!
Астра медленно покачала головой:
– Я поверила Марку – он не лгал. Видел хрустальный шар у него на тумбочке?
– Разве это не ночник?
– Нет. Таким шаром пользуются ясновидящие. Помнишь, Сабуров говорил про хрустальный шар, обнаруженный в усыпальнице короля Хильдерика? Меровинги, вероятно, обладали даром предвидения.
– Марк этим похвастаться не может. Его родимое пятно – обманка, шутка природы. Ладно, черт с ним! – махнул рукой Матвей. – Я насчет Бояринова. Реставратор называл «коммерсанта» бывшим сотрудником. А Бояринов, насколько нам известно, никогда не был ни строителем, ни…
– Зато он был киномехаником, – перебила Астра. – А покойный Василий Тарханин заведовал клубом. Где раньше крутили кино, как думаешь?
– Да-а, точно…
– И еще. Реставратор вел скрытную и одинокую жизнь, похожую на жизнь Бояринова. Первый вовсе не стал обзаводиться семьей и отказался от любимой женщины и родной дочери, а второй прятал жену и дочь всеми возможными способами. Боялся навлечь на них беду, обещанную свитком. Помнишь, что там говорилось? Если кто на них – то есть пчел – покусится, кроме законного владельца, то заплатит жизнью своего рода…
– Законный владелец, по-твоему, Марк?
– Не знаю…
Из-за двери номера Брагинского доносились взволнованные голоса.
– Эрик донимает брокера, – пробормотал Матвей. – Выбивает из него признательные показания.
– Марк рассказал все, что знал.
– Выходит, реставратора тоже Бес убил?
– Скорее всего… Сначала он вышел на Василия Тарханина, а потом пустился по следу второго фигуранта. Послал Бояринову предупреждение в виде мертвых пчел, но тот не внял этому жесту. Возможно, таким образом Бес приглашал «коммерсанта» к диалогу. Отдай, мол, то, что взял… Но Николай Порфирьевич не мог расстаться с пчелами.
– Кто же этот Бес? Обманутый покупатель свитка?
– Человек, одержимый жаждой мифического могущества… Только такой согласился бы выложить кругленькую сумму за «откровения инока Макария».
– Пожалуй, да…
По коридору, оглядываясь на Астру с Матвеем, прошли к своему номеру двое парней в бейсболках.
– Опять менты тут крутятся… – проворчал тот, что был повыше ростом.
– Так убийство же… – отозвался второй.
Они торопливо прикрыли за собой дверь и затихли.
– Как Бесу удалось узнать, кто продал ему бесполезную рукопись?
– Чтобы убедиться в ее бесполезности, ему нужно было пройти той же дорогой к кладу, что и продавцам, – объяснила Астра. – Реставратор с коммерсантом искали пчел в Покровском монастыре и наверняка оставили следы своих поисков.
– Почему именно в Покровском?
– Потому, что Ксения Годунова могла доживать там последние дни – и в свитке сказано: «Золотые пчелы прилетели вместе с невестой-вдовицей и укрылись с нею одним покровом…» Понимаешь? Одним покровом – означает Покровский монастырь. Процедура продажи свитка тоже не в пустыне совершалась. Бес шел по следам долго, но упорно…
– В общем, реставратора с коммерсантом жадность сгубила! – вздохнул Матвей. – Зачем они продавали свиток?
– А что им было продавать? Пчелы заворожили их, околдовали. Это же не обычные золотые безделушки… Расстаться с такими вещами практически невозможно. Василий Тарханин сумел отказаться от про́клятого клада, а Бояринов не смог. Золото грело сердце, но коммерческая жилка не давала Николаю Порфирьевичу покоя. Обидно же потратить столько времени и сил, чтобы остаться ни с чем! Вот он и решил подзаработать. Выручить за рукопись Макария большие деньги – это была идея Бояринова, который мечтал разбогатеть, открыть свое дело. Он посулил Василию немалый куш, и тот дрогнул. Не знаю, как они разделили полученную сумму, поровну или нет, но разделили. Бояринов все же оказался по-своему честным. А может, чувствовал вину за убийство человека и за то, что втянул в это бывшего завклубом. Василий так и не осмелился использовать неправедные средства, а Бояринов не вытерпел, пустил их в ход…