Лика с детства отличалась необыкновенной чувствительностью. Накануне ненастья или беды ее настроение портилось, она ощущала то лихорадочное возбуждение, то головную боль и вялость. Однажды на хутор забрел медведь-шатун, - девочка вскочила посреди ночи, разбудила всех своим плачем. А когда десять лет назад заболела мать, Лика сразу поняла, что это конец - больше она не встанет.
Последний уход Аркадия в тайгу вызвал у нее тяжелую бессонницу. Приходилось заваривать целебные травы, пить, чтобы не сойти с ума. Откуда у нее появился этот страх перед безумием?
То ли годы, проведенные среди леса и его обитателей, обостряют чутье человека, то ли такова была природная склонность Лики, но она могла доверять своим предчувствиям. Они ее не обманули и в этот раз.
«Стефи! - молнией вспыхнула мысль. - Она мертва?»
Лика не хотела признаваться себе в том, что видят глаза. Мертвое лицо имеет особое выражение отрешенности, чуждости этому миру, ту твердость и окостенелость, которые ни с чем не спутаешь. Она помнила лицо покойной матери, сразу ставшее маской - застылой, незнакомой.
Как во сне, Лика склонилась над телом Стефании… оно лежало навзничь, неловко раскинув руки и ноги, - будто кто-то сильно, с размаху толкнул пожилую женщину назад, и она упала, ударилась головой об пол. На темном от синевы лице застыла гримаса ужаса и боли. Крови не было.
Обливаясь слезами, Лика набрала номер «Скорой помощи». Ей уже не раз приходилось это делать, - в последнее время у домработницы участились приступы гипертонии, сердце прихватывало. Наверное, Стефи хотела выбежать из квартиры, позвать на помощь соседку… не успела. «А ты сидела в ресторане, развлекалась, любезничала с чужим мужчиной! - корила себя Лика. - Бросила ее одну! Хотя… собирался прийти господин Смирнов. Может быть, из-за разговора с сыщиком Стефи так разволновалась, что ей стало плохо? А дома никого не оказалось. И она упала и лежала… совершенно одна, в полутемной прихожей, на полу! Господи! Какой ужас! Но почему у нее такое синее, перекошенное лицо?»
От осознания своей вины Лика заплакала навзрыд.
Бригада медиков застала ее в слезах и полной прострации. Они засуетились возле распростертого на полу тела Красновской, констатировали ее смерть от инфаркта.
- Лицо синюшное, - равнодушно произнес кто-то из врачей. - Типичная картина. И нитроглицерин в кармане халата. Не успела достать.
В морг покойную забирать не стали. Зачем? Болела она давно, об этом знали не только соседи, но и участковый врач, и сами работники «Скорой», - не раз приезжали они в эту квартиру, сбивали давление, снимали сердечные приступы. Красновская наотрез отказывалась ложиться в больницу. «Сколько мне богом отмерено, буду доживать дома, а не на больничной койке», - говорила она.
Врачи о чем-то переговорили между собой и собрались уезжать. Здесь им больше делать было нечего.
- Зачем вы кардиологическую бригаду вызывали? Она же мертвая уже.
- Я думала… думала… вдруг, она еще… - бессвязно шептала Лика.
- Хватит тебе, Тося! - оборвал ворчание медсестры молодой доктор. - Не видишь, что ли? У девушки горе!
Медики уехали, оставив успокоительные таблетки.
- Выпейте обязательно, - посоветовал Лике доктор. - Соседку позовите, чтобы посидела с вами до утра. Не боязно одной-то будет?
Лика только кивала…
Человек сидел в кресле, погрузившись в глубокий транс…
Кто сказал, что оборотней не существует? Оборотень - от слова «обернуться», превратиться в кого-нибудь или во что-нибудь, стать иным, перейти в другое состояние. Подобные вещи происходят сплошь и рядом, - только никто не обращает на это внимания. Милая девушка превращается в сварливую злюку-жену, славный голубоглазый малыш вырастает бандитом, безобидная на вид старушка оказывается содержательницей притона, а благообразный, воспитанный мужчина, - заботливый отец семейства, - маньяком. Вальяжный начальник солидной фирмы развращает малолетних, прилично одетый любезный молодой человек разрезает в метро или троллейбусе сумочки неосторожных дам и вытаскивает оттуда кошельки, верный друг совершает предательство, а заклятый враг неожиданно протягивает руку помощи. Бытие соткано из противоречий, которые не сразу разглядишь.
Везде и всюду происходит непрерывный процесс превращений: снега - в талую воду, цветов - в плоды, юности - в старость, красоты - в уродство, ненависти - в любовь, бедности - в богатство, добра - в зло, и наоборот. Перевертыши мелькают вокруг нас, завораживая быстротой и пестрой сменой красок. Кто сказал, что это плохо?
Примерно так рассуждал бы тот, у кого нет предрассудков, - свободный житель свободного мира, в котором давным-давно открыт ящик Пандоры. Эта любопытная женщина сделала человечество заложником своего неуемного любопытства! Боги дали ей сундук, наполненный горем и бедами, вовсе не для того, чтобы Пандора сунула в него нос… зря они доверились женщине. Боги совершили ошибку, а расплачиваются за нее люди. Разве это справедливо?
Примерно так рассуждал бы тот, кто осмелился взять на себя роль стороннего судьи. Впрочем, смелость - это не очень распространенный недостаток. Скорее редкий.
Тот, кто решился проложить себе путь сквозь джунгли человеческих поступков и замыслов, должен обладать не абы какой мощью. Если чаща настолько густа, что не дает пробираться вперед, - нужно расчищать дорогу большим ножом для рубки тростника. Неважно, что под этим подразумевается. Если проход слишком узок, следует изловчиться, проскользнуть змеей. О, какое наслаждение приносит каждый шаг по непроходимому лесу! Непроходимому для простаков…
Зачем человеку ум, как не для того, чтобы использовать его по назначению? Кто не ленится думать, выходит из джунглей победителем. Главное - не дать обделить себя благами этого мира. Кто сказал, что судьбами распоряжается небо? Если что-то идет неправильно, - глупец опускает руки, а умный исправляет оплошность. Свою или чужую… какая разница?
То, что неравно поделено, придется делить заново. А то, что принадлежит другим не по праву, и вовсе отобрать. Нет… это не революционные идеи! Это убеждения личности, не желающей покоряться обстоятельствам и чужой враждебной воле.
Если в тебе вдруг проснулся Дракон, - покорись ему! Он приходит тайными тропами, ими же и уходит. Бороться с ним бессмысленно. Он движется сквозь границы и время. Дитя первозданного Хаоса, он наивен в своем могуществе. Дракон всегда возвращается! Ибо его колыбель - бесконечность.
Кто-то вдруг возомнил себя хозяином жизни! С какой стати? Почему кто-то решает, чему быть, а чему не быть? Каким образом человек присваивает себе эту привилегию, - распоряжаться чьим-то благом, счастьем, деньгами, наконец? Разве здесь, на земле, среди смертных, есть хоть один, кто смог бы унести с собой частичку собственности, - машину, например, дом или счет в банке? Ничего подобного! Даже короли умирают нищими. Сколько бы золота ни положили верные подданные в их роскошные гробницы, воспользоваться самой маленькой золотой монеткой бывшим владыкам не под силу. Груда богатств будет лежать мертвым грузом при мертвом «хозяине». Ибо мнимый властитель не в состоянии распорядиться ни одной крохой накопленного.