Кладка необычная, зазоров между кирпичами почти никаких…
– Ну-ка, постой…
Сиур ощупывал стену рукой – всюду она была одинаково шершавой, и в одном месте ему показалось…
– Посвети сюда.
Влад приподнял фонарь.
– Ничего не видно.
– Мне показалось, тут то ли выщерблено, то ли выцарапано что-то…
– Выцарапано! – Влад засмеялся. – Здесь тебе не катакомбы Одессы. И не казематы замка Иф. [49] Кому тут царапать-то?
– Ты свети!
– Ничего не видно.
– А рукой чувствуется. Попробуй!
Влад придвинулся и взял фонарь подмышку. Было ужасно неудобно – наваленные как попало у стены вещи не давали возможности подойти вплотную. Угол падения светового луча изменился, и… на стене мелькнуло какое-то изображение.
– Ну, видел?
– Что-то есть. Как я держал фонарь?
Он постарался воспроизвести предыдущую ситуацию. Пару раз ничего не получилось…
– Постой, держи вот так.
Сиур повернул фонарь, и игра света и тени на нанесенных особым способом выбоинках, образовала изображение Глаза. Странно и жутко было видеть, как этот Глаз как бы подмигивал, то появлялся, то исчезал… Если свет падал чуть под другим углом, то ничего невозможно было увидеть. Им просто повезло, невероятно повезло.
– При обычной лампочке этого ни за что не увидишь! Кто мог сделать такое?
– Если бы не наш фонарь…
Сиур медленно прикасался рукой к изображению. Что-то знакомое чудилось ему в способе, каким был сделан рисунок. Что-то очень давно забытое. Охотники на львов и бегемотов, плакальщицы, заламывающие руки в немой скорби, прогулка под парусом по Нилу, молодая жена, подающая мужу букет полевых цветов…Слегка выпуклые, слегка углубленные рельефы, играя светом и тенью, создают тончайшую вибрацию поверхности – все живет и дышит…
– Шеф!
Сиур словно очнулся. Влад внимательно смотрел на него, во взгляде мелькнуло беспокойство.
– Все в порядке?
– Да. Мне показалось, когда-то я уже видел такие рельефы… Может, в музее? Они возникли перед моими глазами! Всякие разные… Выбитые на каменных стенах. Странно, правда?
Влад уже ничего не находил странным. Он снова и снова разглядывал Глаз на стене и думал: зачем его здесь изобразили? Если хотели что-то сообщить, то почему рисунок сделан так, что его не видно?
– Это знак. Но не для всех. – Сиур как будто прочитал его мысли. – Это знак для избранных.
– Похож на Глаз Дракона. Помнишь, на статуэтке?
– Глаз Дракона? Вход в иные миры?.. Вход! – Сиур схватил товарища за руку. – Это вход! Это указание на вход! Жми на этот кирпич.
Они стали пробовать нажимать то там, то здесь… Время шло, а попытки все еще не увенчались успехом.
Раздался тихий шорох, или шелест. Словно подул ветер, и зашумели листья. Потянуло едва ощутимым сквознячком, и часть кладки бесшумно въехала внутрь стены… чуть развернулась, и образовался проем. Кромешная тьма ничуть не рассеялась, когда Влад посветил внутрь. Она поглощала все – свет, звук…
Светящийся циферблат часов показывал восемь утра.
– Нам пора уходить, шеф. Туда так просто не сходишь, я это чувствую… – Влад с опаской смотрел в открывшийся, зияющий чернотой проем. – Что-то мне не по себе. – Он поежился.
– Да, пожалуй, ты прав. Нужны веревки, – хорошее снаряжение, одним словом. И время.
– Подвал никуда не денется, и этот вход тоже. Осмотрим его в другой раз. А сейчас пошли!
Сиур согласился. Однако проем нельзя оставлять открытым. Но каким образом закрывается вход?
– Теперь я понял, почему не видно никаких следов. Дверь-то внутрь открывается!
Влад отошел, и проем сам по себе закрылся.
– Он закрывается сам, когда отходишь. Славно сделано! Ну, теперь спокойненько можно отчаливать, шеф.
По дороге Влад снова зацепился за кресло. Наваленные на сиденье старые вещи он смахнул еще в первый раз, когда падал. На потертом кожаном сиденье лежал вполне приличный деревянный футляр, по углам украшенный кованым узором.
– Гляди-ка, вот обо что я ударился! Аж искры из глаз посыпались! Еще подумал, чего же это кресло такое твердое?
Сиур поднял футляр, оказавшийся довольно тяжелым. Непохоже, что он пролежал тут десятки лет. Запылился, конечно, но не так, как все остальное. Вещи, которые очень давно лежат в подвалах или на чердаках, имеют особую печать заброшенности. Футляр среди всего хлама казался случайно попавшей сюда вещью.
– Давай возьмем его с собой.
Решение пришло спонтанно, как и многие другие решения в жизни Сиура. Влад спорить не стал, быстро положил футляр в сумку, и стал подниматься вверх по лестнице.
– Дома посмотрим, что там.
Мужчины закрыли подвальную дверь, и вышли из подъезда. Солнечный мир встретил их прозрачной розовостью утра, прохладой и свежестью. Во дворе, к счастью, никого не оказалось.
– Сегодня же выходной! Суббота, – вот народ и отсыпается.
– Ладно, нам опять повезло. Поехали. Слишком большое везение – подозрительно.
Сиур бросил сумку с футляром в багажник и завел машину.
Девушки проспали без сновидений до самого утра. Сказалось нервное напряжение и усталость. После обеда они немного отдохнули, потом встали пить кофе. Людмилочка позвонила домой и сказала, что они с Тиной поедут за город к подруге на день рождения, и если задержатся допоздна, то останутся ночевать.
Костик начал было возмущаться, но когда узнал, что дети скоро уедут с его мамой на дачу, сразу успокоился. Маме нужен свежий воздух, и дети отстанут со своим нытьем, что им надоело сидеть в городе.
После кофе, вопреки предупреждениям официальной медицины, они снова заснули, да так крепко, что не слышали, как мужчины уходили. И проснулись только, когда солнце уже вовсю светило в окна.
Сиур с Владом старались не шуметь, отпирая замки и раздеваясь. Все в пыли, грязные и усталые, они и сами не смогли бы ответить, довольны ли тем, что удалось узнать. Холодный душ и горячий чай быстро восстановили силы.
– И что ты обо всем этом думаешь?
Влад, у которого разыгрался аппетит, за обе щеки уписывал бутерброды. С набитым ртом разговаривать не очень-то удобно, но он ответил:
– Чертовщина, я же тебе говорил. Нечистое место! Подвал, в котором все пропадают… – Он хмыкнул.