А если бы Сергей не приехал в Харьков на выставку, не потерял друга, не женился, не пошел в лес «хоронить» Лиду, не взял с собой Вассиана, не пришел в обитель? Как бы Пахомий нашел его? Выходит, события выстроились в такую цепочку не зря? И в монастырь он попасть должен был, так или иначе! Потому что божка надо было передать именно ему. Но почему ему? Почему? Раз это так важно, значит, фигурка не простая. Что ему следует с ней делать? Как-то неправильно, что Старец умер, не растолковав Сергею всего этого. Теперь ему совсем не у кого узнать!
И тут Горский снова вспомнил приезжего из Москвы. Тот же говорил ему про амулет, предупреждал! Может быть, он и про «Будду» что-нибудь знает? Божок тоже был изображен на картине Корнилина не просто так! Эти вещи бесспорно связаны между собой. Вот только чем? Пахомий теперь уже ничего по данному поводу не скажет.
Сергея поразила еще одна догадка, не приходившая до сих пор ему на ум: Старец, скорее всего, узнал его именно по флорентийскому медальону. Ну, как иначе он бы определил, кому передать вещь? Ошибка исключалась, это ясно.
– Где же найти ответы? – спрашивал себя Горский. – Явно не в обители. Тайну Старца здесь не знал никто.
Это понимание пришло ниоткуда, но Сергей был уверен, что все так и есть. Значит, делать ему тут больше нечего. Ему надо возвращаться в город, попробовать связаться с тем человеком из Москвы. Пожалуй, он единственный, кто сможет хоть что-то объяснить.
Сергей обещал Лиде приехать на пару дней, пожить у бабы Нади. Теперь обстоятельства изменились. В монастырь он больше не вернется.
К ночи снег перестал идти. Потеплело. Небо очистилось, и вышла огромная желтая луна. В кронах деревьев шумели капли: все таяло.
– Далеко еще? – спросил Сиур.
– Ты что, устал?
Иван уверенно шагал впереди, светил фонарем. Под ногами чавкало. Хорошо, что они с приезжим зашли в сторожку, надели рыбацкие сапоги.
– Просто не терпится, – пошутил гость. – Я, дядя Иван, ни разу в жизни еще кладов не находил! Интересно мне.
– Это понятно. Я об этой минуте столько лет мечтал! – Иван поднял голову и посмотрел на луну, неподвижно висящую в небе. – Марфа нам светит. Заботится.
Сиур не стал возражать. Раз кто-то заботится, значит, дело нужное. И идут они в лесную пещеру не напрасно.
– Здесь, кажись. – Иван осветил густые заросли орешника.
– Я ничего не вижу.
– Так и задумано. Посторонний эту пещеру ни за что не найдет!
Иван стал ломиться сквозь орешник, Сиур за ним. С веток летел мокрый снег пополам с водой. Мужчины быстро разобрали камни, закрывавшие вход.
– Не пойму я! – удивился Иван. – Был здесь кто-то, что ли? Уж больно легко вход открылся.
– Так может, и клад унесли? – усмехнулся гость. – Придется нам, дядя Иван, возвращаться несолоно хлебавши.
– Не боись! До клада только я один дорогу знаю. Больше никто. Мне сама Царица Змей его показала!
– Это как же?
– Во сне! Знамо дело. Так просто с ней не поговоришь. Красота ее для глаз людских – смертельная отрава. Кто раз увидит, все – пропал! Больше его в этом мире ничто не обрадует. Только ее будет искать, звать…пока не умрет от тоски.
– Суровая она у тебя, дядя Иван! – улыбнулся гость. – Мне аж страшно стало!
– А ты не смейся, не смейся…
В пещере оказалось сухо и не холодно. У стены лежал какой-то сверток. Иван сразу бросился, развернул… и отпрянул от неожиданности.
– Что такое? – удивился Сиур. – Коза дохлая?! Гляди-ка, она высохла вся, как мумия! Это и есть твой клад, дядя Иван? Знатная находка!
– Какой клад? Ты что? Откуда здесь коза? Ничего не понимаю! – вопил Иван, бегая кругами по пещере. – Я же говорю, – был тут кто-то! Козу положил…Почему? А?
– Правда, почему? – гость едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.
Иван остановился, с недоумением почесывая затылок.
– Ну, ладно! – наконец, решил он. – Коза, так коза! Наше какое дело? Наше дело – клад искать. Коза нам в этом помешать может?
– Думаю, вряд ли! – ответил Сиур.
– Тогда бери лопату! – Иван отыскал известное ему место в углу, где земля была рыхлая. – Копай!
– Прямо здесь?
– А где же еще? Ты меня слушай, я знаю!
Сиур принялся копать, а Иван давал ему указания и советы. Ему страшно нравилась такая роль. Он чувствовал себя на седьмом небе. Видела бы его баба Надя!
Долго копать не пришлось. В полу пещеры действительно оказалось отверстие, круглое, как заброшенный колодец, только узкое. Часть земли Сиур выбрал, а остальная с шорохом осыпалась куда-то вниз. Судя по звуку, не глубоко.
– Прыгай! – скомандовал Иван. Он так вошел в роль, что его обычно мягкий негромкий голос приобрел стальные нотки.
– Опять я? – усмехнулся Сиур.
– На этот раз я с тобой.
– Понял. Чтобы мне одному сокровища не достались. Бдительный ты, дядя Иван, прямо как юный пограничник! Дай-ка мне фонарь, я посмотрю, нет ли внизу воды.
Судя по звуку осыпавшейся земли, воды там быть не должно, но лучше проверить.
– Да сухо там! Прыгай, не боись.
– Прыгай!.. Тут не протиснешься! Не то, что…
Они по очереди пролезли в неглубокое отверстие и сразу очутились в узком земляном коридоре, пахнущем влажной глиной, сыростью и корнями деревьев. Сиуру показалось, что где-то очень далеко слышится плеск воды. Но под ногами было сухо.
– Пошли! – Иван нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Чего стоять зря?
– Подожди, веревку закрепить надо.
– Это чтоб не заблудиться?
– Догадливый! – Сиур закрепил веревку, достал второй фонарь и двинулся по коридору вперед, освещая пол, потолок и стены. Ничего примечательного: земля и земля. Местами глина, корни какие-то. Пахнет водорослями, болотом.
Внезапно пространство расширилось, и мужчины оказались в подземной пещере, из которой в разные стороны вели четыре коридора, темных и обсыпавшихся.
– Ну, Сусанин, куда теперь?
Сиур обернулся, поджидая несколько отставшего Ивана. Тот деловито прокашлялся, осмотрелся, и сразу выбрал один из ходов.
– Туда!
– Завидую твоей уверенности, дядя Иван!
– Зависть чувство нехорошее, не христианское. Ты в Бога веруешь?
– Да как тебе сказать…
– Тогда иди за мной! – неожиданно заключил Иван и направился в выбранный им коридор.
Все слышнее становился плеск воды, под ногами начало хлюпать.
– Вода, дядя Иван! – сказал Сиур. Ему это не понравилось. Коридор был ничем не обложен, никаких креплений не было видно. Своды могли осыпаться в любой момент. Ему показалось, что он слышит голос Тины, тихий-тихий, который велит ему вернуться, чувствует прикосновения ее рук к своим плечам.