– Безобразие! – возмутилась она. – Надо сказать Авдееву, чтобы в подъезде повкручивали лампочки! За что мы только деньги платим?
Изабелла и Егор с трудом выудили из-под кровати своих котов и отправились по домам, а Динара мыла посуду и думала. Отчего-то у нее на душе стало нехорошо.
Артем Пономарев несказанно удивился, обнаружив, что не его одного интересует театральный дом. Еще кто-то явно следит за его жильцами. Интересно, кто и за кем?
Сам он пока ничего подозрительного не заметил. Супруги Авдеевы жили своей жизнью, и ни в какие перепалки, изредка возникающие между соседями, не вступали. Людмила Авдеева устроилась на новую работу и даже внешне как-то изменилась. Самое необычное во всем этом было то, что директором фирмы, куда ушла Авдеева, оказался Дмитрий Сергеевич Никитский. Совпадение, прямо скажем, удивительное. Но…чего в жизни не бывает?!
Изабеллу Юрьевну посещали под покровом темноты, двое мужчин, – похоже, ее любовники. Судя по тому, что она все еще была жива, эти мужчины маньяками не являлись.
Динара занималась ремонтом и клиентами, которых было не так уж много. Постоянного мужчины у нее не было: во всяком случае, Артем пока его не обнаружил. По вечерам госпожа Буланина приходила к «ясновидящей», и они подолгу болтали.
Егор Фаворин сначала вызвал интерес сыщика своими переодеваниями, но Пономарев быстро выяснил, для чего этот маскарад. Оказывается, музыкант подрабатывает, играя на похоронах. Это законом не запрещается. С женщинами господин Фаворин предпочитал дела не иметь. Хотя…тоже не факт. В театре он ни за кем не ухаживал. К себе не водил, – это точно. А как там у него на самом деле все обстояло, кто знает?
Старая актриса Берта Михайловна Эдер ладила со всеми соседями, кроме арабов и Фаворина, с которым у нее вышел конфликт из-за котов. Пожилая дама часто пила чай с женой инженера. По-видимому, Авдеева доверяла Берте Михайловне свои сердечные тайны. Впрочем, госпожу Эдер часто посещали все соседки. Она была душевным человеком и умела выслушивать чужие истории.
Артем твердо решил поговорить со старой актрисой, но сделать это очень деликатно и осторожно.
Ее сын, Николай Эдер, работал осветителем в театре, ничем особо не интересовался. Жизнь вдвоем с матерью, похоже, вполне его устраивала. Вечера он проводил дома, сидя у телевизора.
Студенты-арабы тоже, в основном, вели себя пристойно. Изредка они приводили к себе девочек. Тогда компания развлекалась на всю катушку, – пили, горланили и плясали до утра. После таких «оргий» они выносили на помойку огромное количество пустых бутылок и консервных банок.
Самым непонятным жильцом театрального дома Артем считал Германа Борисовича Альшванга, бывшего режиссера и писателя. Старик умел производить впечатление. Несмотря на возраст и астму, он превосходно выглядел, – худощавый, подтянутый, прилично одетый, с элегантной и дорогой тростью.
Альшванг занимал самую большую квартиру на втором этаже, как раз над Фавориным и Динарой. В сущности, это были две квартиры, переделанные в одну. Учитывая старинную планировку и купеческий размах Евсеева, – площадь квартиры Альшванга получилась огромная. Детей у бывшего режиссера не было, близких родственников тоже. Жена его умерла лет десять назад. Что он делал один в пустой квартире? Почему не продавал? Во-первых, содержать такую квартиру на одну только пенсию было накладно; во-вторых, она стоила немалых денег. Если бы Герман Борисович ее продал, а купил себе небольшую квартирку неподалеку, то ему хватило бы на безбедное существование до самой смерти. Однако, он этого делать не собирался.
Это было еще не все. Господин Альшванг не только умудрялся оплачивать свою просторную квартиру, – он позволял себе содержать домработницу и ездить на такси. Домработница, – баба Маня – приходила к нему дважды в неделю, по вторникам и субботам: делала уборку, стирала, приносила продукты из магазина напротив и готовила еду.
Куда Герман Борисович ездил на такси, Артем еще не успел выяснить. Старик вызывал машину во второй половине дня и возвращался около десяти вечера. Делал он это редко, раз или два в неделю. Тем не менее, Пономареву хотелось бы знать, где старик проводил это время.
Можно сказать, что следствие по делу об убийстве Вероники Лебедевой и Авроры Городецкой зашло в тупик. Почти все, имеющие отношение к делу, были опрошены; сведения проверялись и подтверждались, но…убийца оставался вне поля зрения. Единственная ниточка, которую Артем боялся оборвать неосторожными действиями, – была Динара, к которой Вероника, возможно, ходила гадать. Карты! Вот что не давало сыщику отбросить это данное. Откуда-то убийца знал о картах и даже отразил это в стихах. Он словно бросал вызов ему, Артему Пономареву: «Покажи, парень на что ты способен! Я даю тебе подсказку, чтобы ты взял след. А то уже неинтересно становится. Игра теряет остроту опасности, – из нее уходит преследование. Кто кого! Вот в чем суть.»
Конечно, карты используют не только для гадания, но и для игры. Пока не удалось установить, чтобы убитые женщины увлекались подобной игрой. А вот гадание – гораздо ближе к реальности. К этому многие представительницы прекрасного пола относятся с пониманием и нередко пользуются услугами ясновидящих.
Хорошо, допустим, Вероника ходила к Динаре или к кому-то еще, – неважно. Важно другое, – убийца это знал! Откуда? Может, сама Вероника рассказала? Тогда он находится в ближайшем ее окружении. Или рассказала гадалка. Тогда маньяк где-то рядом с ней: знакомый, клиент или сосед. Именно поэтому Артем и ходит вокруг да около театрального дома. Есть и третий вариант, самый нежелательный для сыщика: карты – это просто литературный прием, подходящая рифма или слово. Тогда Артем зря теряет время.
Что поделать, в его работе такое случается сплошь и рядом. Издержки производства. Утешает одно: отрицательный результат, это тоже результат! Слабое утешение, но за неимением лучшего, сойдет.
Наблюдение за домом Динары пока существенно не помогло Пономареву в его поисках. Но кое-что интересное было. Например, еще один наблюдатель. Кто он? Какова его цель? На ухажера или воздыхателя кого-то из женщин не похож. Их в доме проживает всего три – серьезная госпожа Авдеева, легкомысленная Изабелла и ясновидящая Динара. Берту Михайловну и приходящую домработницу Альшванга можно в расчет не брать. Да простят его прекрасные дамы! – возраст все же не тот. К тому же мужчина явно не хочет быть узнанным: прячется, поднимает воротник, надвигает шляпу на лицо. И никогда не заходит в дом, – просто следит. За кем? Что ему надо?
Ладно, целый день торчать у дома Пономареву было недосуг. Он с сожалением покинул пункт наблюдения. Сегодня у него по плану разговор с Никитским.
Очень некстати поднялся ветер, сдувая с крыш и деревьев легкий серебристый снег, поднимая вихри с обочин тротуаров. Артему самому пришлось поднять воротник и прятать лицо.
Не стоит делать поспешных выводов! – подумал он. – Сейчас я сам, ни дать ни взять – шпион! Жизнь тем и хороша, что в ней нельзя интерпретировать на свой лад то, что очевидно. Потому как оно может полностью не соответствовать этой интерпретации. Из-за чего люди то и дело попадают впросак!