– Андрюша, – мягко и негромко заговорила она, – нам с тобой по шестьдесят три года. Ну куда нам жениться, а? Курам на смех. И потом, мы столько лет знаем друг друга, что никакой романтизм тут не пройдет. Мы с тобой как брат и сестра.
– Значит, опять «нет»?
– Нет, – твердо произнесла Тамара. – Прости, Андрюша, я ценю твой порыв, я благодарна тебе за него, но – нет.
Он помолчал немного, потом вымученно улыбнулся.
– «Нет» – это твое любимое слово вообще или только в разговорах со мной?
– Не знаю, – она пожала плечами, – никогда не обращала внимания.
Он вышел из купе и вернулся в сопровождении проводницы, которая несла еще две чашки чаю. «Странно, – подумала Тамара. – Разговор вроде бы не самый приятный получился, и было бы вполне логично, если бы после моего отказа Андрюшка распрощался и ушел к себе спать. А он собирается еще сидеть и пить чай. Что он задумал?»
Андрей устроился напротив нее, поднес чашку к губам, сделал глоток и недовольно поморщился.
– В первый раз было лучше, а сейчас плохо заварили.
– Не капризничайте, сударь, вы в поезде, а у не себя во дворце, – заметила Тамара.
– Томка, ты принципиально не хочешь выходить замуж или не хочешь конкретно за меня?
Вопрос ее насмешил. Значит, Андрей не отказался от своей безумной и непонятно откуда взявшейся идеи.
– Андрюша, даю тебе честное слово: если бы я собиралась замуж, то о лучшем муже, чем ты, и не помышляла бы. Ты умный, порядочный, добрый, ответственный, такие, как ты, большая редкость. Но я была женой Гриши и останусь ею до самой смерти. Я не вдова, пойми это, я не свободна.
Он кивнул.
– Это аргумент, который я могу принять. Значит, дело не во мне?
– Конечно, нет. Дело во мне. Но я все равно не понимаю, как тебе такое могло в голову прийти. И ведь ни с того ни с сего!
– А вот тут ты не права, – он улыбнулся и с хрустом разгрыз кусочек сахара. – Все началось еще в детстве.
– Не выдумывай! – фыркнула Тамара. – В детстве ты был влюблен в Аэллу, это было видно невооруженным глазом.
– Это правда, – рассмеялся Бегорский, – был грех. Вернее, глупость. А вот Родьку я все время шпынял за то, что он дружит с Любкой, а не с тобой. В тебе была видна неординарность, непохожесть на других, самостоятельность мышления, и мне это очень нравилось. Уже лет в восемнадцать я был уверен, что Родьке нужна именно такая девчонка, как ты, которая будет говорить ему «нет» и тем самым лечить от слабости и мягкотелости. А Любаша при всем своем уме смотрела ему в рот и во всем потакала, и рядом с ней он еще больше размягчался. Поэтому я считал, что Родьке надо обратить внимание на тебя, а не на твою сестру.
Тамара улыбнулась, потом не выдержала и тоже рассмеялась.
– Ну надо же! А я все время твердила Любане, чтобы она обратила внимание на тебя, потому что ты умный и рядом с тобой она сможет развиваться, а рядом с Родиком затухнет. Как мы с тобой оба ошибались! Они прекрасно живут уже сорок три года.
– Ну, насчет того, как прекрасно они живут, я бы поспорил, если вспомнить историю с Лизой и ее детьми, – возразил Андрей. – Но я не о том. Помнишь, как я приехал к ним на свадьбу, и мы с тобой потом ходили на выставку, и после армии тоже встречались?
– Конечно, я помню. Но в наших отношениях не было ни капли романтики, мы даже не целовались. Я тебе совершенно не нравилась.
– Как женщина, – подхватил Андрей. – Но как человек ты мне очень нравилась, мне с тобой всегда было интересно. А в прошлом году, когда мы собрались у Романовых и я стал рассказывать тебе про свой план с центром обучения пенсионеров, ты меня так слушала, так сопереживала и высказывала такие суждения, что я обомлел: как же я раньше тебя не разглядел? Зачем я женился на всех моих женах, когда есть такая женщина, как ты?
– Наверное, ты женился на них потому, что я уже была замужем за Гришей, – пошутила Тамара.
– Нет, просто я был дураком.
– А теперь ты, стало быть, умный? – поддела она его.
– Ну, во всяком случае, умнее, чем был. В общем, год назад я начал всерьез подумывать о тебе. Но именно подумывать, не стану врать, что я думал о тебе дни и ночи напролет. А вот когда ты заявила мне, что никуда со мной не поедешь, а если и поедешь, то не сразу и не на машине, я страшно удивился, что ты отказалась. И понял, что мне как раз и нужна женщина, которая может сказать мне «нет».
– Чтобы жизнь не казалась пресной?
– Чтобы я мог развиваться рядом с ней, – очень серьезно ответил Бегорский. – Для меня очень важно движение вперед, развитие, а для развития нужно сопротивление. Согласие – это путь в болото, в никуда. Твое «нет» открыло мне глаза. К сожалению, я понял это только в шестьдесят три года. Если бы я понял эту истину раньше, я бы женился на тебе еще в далекой молодости. Скажи честно, Томка, если бы я тогда, после армии, позвал тебя замуж, ты бы пошла?
– Ни секунды бы не колебалась, – призналась она. – Ты мне нравился.
– Значит, я козел?
– Выходит, что так, – Тамара снова рассмеялась. – А знаешь, Андрюша, я сейчас поймала себя на том, что ни с кем я так много и охотно не смеюсь, как с тобой.
– Даже с Любкой?
– Ну, с Любаней у нас разговоры в основном грустные, серьезные, там уж не до смеха.
– А со мной, значит, несерьезные?
– Ну почему же, насчет того, что ты козел, все очень серьезно.
И опять расхохоталась, звонко и весело. Следом за ней рассмеялся и Бегорский.
– Ладно, Тамара Николаевна, – он отодвинул пустую чашку на середину столика, подальше от края, – пойду я спать. Завершим нашу дискуссию на оптимистической ноте. Обещай мне, что подумаешь над моими словами.
– Нет, – с улыбкой ответила Тамара, – не буду обещать.
– И думать не будешь?
– Нет, не буду.
– Ну, тогда спи, отдыхай. Имей в виду, прибываем в семь пятнадцать, в половине седьмого подъем. Тебя будить?
– Не надо, я на телефоне выставлю будильник.
– Не проспишь? А то не успеешь ни умыться, ни чаю выпить.
– Нет, не просплю, – ответила Тамара делано противным голосом и показала Андрею язык. – И не смей мной руководить. Надо быть полной дурой, чтобы выйти замуж за такого зануду, как ты. И как тебя твои жены терпели?
– С трудом, – улыбнулся Бегорский. – Спокойной ночи.
Он ушел в свое купе. Тамара сходила умыться и стала укладываться. Сняла яркую майку и остановилась, разглядывая себя в зеркале. Ей шестьдесят три. И все они – как на ладони. Она, Тамара Виноградова, далеко не Аэлла, которая выглядит не больше чем на полтинник. Замуж! Смешно…