— И что Любка?
— Ну, она напрямую против матери никогда выстоять не могла, — ответила Света. — Сразу же начала мямлить, что это она только так сказала, что ничего еще не решила и никаких у нее конкретных планов нет. В общем, Раиса Захарьевна успокоилась, сочтя, что Любкин бунт ей удалось подавить в зародыше. Но на самом деле Любка просто затаилась. Но мне сказала, что она открыто с матерью спорить не может, но деньги ей тоже не отдаст. Что-нибудь придумает, но не отдаст. И еще меня просила, чтобы я ей помогла придумать. Я предложила ей сказать, что деньги у нее украли. А лучше, чтобы это произошло на глазах у самой Раисы Захарьевны, чтобы у нее сомнений не осталось. И Любка со мной согласилась, что так она и сделает. Мы даже прикинули с ней начерно, как это лучше будет провернуть. В общем, денег за дом Любка матери твердо решила не давать.
— И в связи с чем в Любке произошла такая перемена? — спросила я.
— Могу только предполагать, — ответила Света. — У меня есть два объяснения. Во-первых, Любка тут недавно узнала одну новость, которая ее очень сильно потрясла. Оказывается, собственная мать продала ее Виктору за деньги! Да, да, явилась к нему и предложила купить у нее дочку.
— А Люба об этом раньше не знала?
— Нет, Виктор ей не говорил, только после развода, когда она затеяла дом продавать, он со злости и выложил правду о ее мамочке. Орал, что вот ты ее во всем слушаешься, а она тебя как скотину бессловесную продала.
— И что Любка?
— Она к матери побежала, та юлить принялась, да только у Виктора расписка была в том, что она у него эти деньги взяла. Он ее Любке показал, она и поверила. И ясное дело, после этого к матери очень переменилась.
И, немного подумав, Света добавила:
— Только сдается мне, что не в одном этом дело было. Любка была очень уж доброй и рохлей, если честно. Она долго злиться на мать не смогла бы. Тут дело еще и в другом. Думаю, что у Любки новый мужик появился. Он-то ей и велел все деньги себе оставить, а матери и брату ни шиша не давать. Оно и понятно, не всем же таким снисходительным быть, как Виктор. Да и он под конец тоже недоволен стал, что Любка с матерью и братом общается, а те через нее из Виктора пытаются деньги тянуть. Он, и когда дом этот на Любку переписывал, условие ей поставил, что, во-первых, сам в доме жить будет, когда захочет. Думал, если Любка его всегда беспрекословно слушалась, так и дальше будет. А не понял, что Любка любого слушается, у кого характер сильней. Вот появился новый мужик, она ему подчинилась.
— И кто же этот новый кавалер? — спросила Мариша. — Уж не Костя ли Осин?
— Костик? — переспросила Света и даже засмеялась. — Вот уж не думаю. Он Любку даже к свадьбе склонить и то не смог. Его она совсем ни в грош не ставила. То есть ценила, конечно, за верность и преданность. Все-таки он ее сколько лет любит, но из-за него она бы не решилась против матери, брата и Виктора пойти. Тут какое-то очень сильное чувство у нее в жизни возникло. И появился этот мужчина возле Любки не так давно, это я вам точно скажу. Я по Любке всегда читать умела, как по раскрытой книге. И этот человек в ее жизни не больше как пару месяцев назад появился.
— А кто он такой? — заинтересовалась Мариша.
Как хорошая гончая чует дичь, так и Мариша всегда чуяла, когда в соломе пустых фраз наконец сверкало золотое зерно истины.
— Да откуда же мне знать? — пожала плечами Света. — Только он у нее появился. Это я вам точно могу сказать, хотя бы только по одному тому, как Любка после встречи с ним резко изменилась. Такая вся мечтательная сделалась. Она и обычно как во сне ходила, а тут просто утонула. Только о нем и думала. Вот, к примеру, обсуждаем с ней ее новые туфли, а она вдруг чему-то своему заулыбается и что-то про свою любовь ни к селу ни к городу болтать начинает. И еще куча всяких примеров тому было. Вы ведь тоже женщины, знаете, как это бывает.
Мы и в самом деле знали.
— И что она про эту свою любовь болтала? — спросила у Светы Мариша.
— Я так поняла, что этот мужик ей голову основательно задурил, — ответила Света. — Влюбилась она в него по самые уши. Но пока, я так понимаю, ничего у них не решено еще было. Потому что она с Костей, который к свадьбе готовится, пока не порвала.
— Но к тому шло, чтобы разорвать помолвку, да? — спросила я.
— Думаю, да, — кивнула Света.
— А не мог этим возлюбленным Любки стать Кирилл?
— Это вы, что ли, про того мальчишку с дачи, с которым она от скуки в лес за грибами ходила? — вытаращилась на нас Света. — Да вы что! Никогда! Она с ним почему общалась? В деревне ее бабы как-то сторонились, потому что у Виктора и его родни слава нехорошая. И с ними вообще никто не общался.
— Это вы про ту историю с убийством дворянской семьи? — уточнила я.
— Ну да, — кивнула Света. — В деревне люди памятливые. Прадед убил, а на Викторе тень до сих пор лежала. Но дело даже не в этом. Сами Плаховы — люди угрюмые. Ни с кем из соседей не дружили. И к ним особо никто не ходил. Только родня какая. Ну, а Любке с ними тяжело было. Они все люди тяжелые, скрытные, а у нее характер был легкий, веселый. Виктор напьется, он по выходным всегда выпить любил, да и спит дома. А ей тоскливо. Вот она с Кириллом и сдружилась. Он ведь тоже дальняя родня Виктору. Но только ничего у них такого с Любкой не было. Он с мальчишками не дружил, они его от себя гнали. И она тосковала. Вот и вся их дружба.
— А в городе с ним Любка не общалась?
— Не знаю, — пожала плечами Света. — При мне — нет. Хотя вроде бы что-то промежду них случилось, потому что Любка обмолвилась, что Кирилл жениться задумал. Только она эту его свадьбу просто обязана была расстроить.
— Зачем? — хором воскликнули мы.
Вот это поворот! И эта Светка приберегала такой козырь на десерт!
— Нет, ну вот дает! — возмущенно прошептала мне на ухо Катька. — Болтала о каком-то несуществующем любовнике Любки, а про то, что баба собиралась устроить такую подлянку этому Кириллу, ни гу-гу!
— Так зачем она хотела расстроить свадьбу Кирилла? — повторила Мариша. — Она была сама в него влюблена?
— Да нет же, — покачала головой Света. — Но мать этого Кирилла приходится Виктору какой-то родней. И Любка вроде бы узнала что-то такое об их семье, что заявила: Кириллу никак нельзя жениться на этой девушке. Иначе быть беде!
— Беда-то и так случилась, — пробормотала я. — А что конкретно она узнала?
— Вот этого я не знаю, — развела руками Света. — Только что-то важное. А знаю я об этом, потому что Любка после того, как к Виктору его первая жена вернулась и ей пришлось уйти, очень на мужа обиделась. Хоть и не любила его никогда, а все равно обидно, когда тебя за порог словно собачонку выгоняют.
— А он ее выгнал?
— Ну, не то чтобы совсем выгнал, а только так себя вел, что Любке уйти пришлось, — ответила Света. — Но, в общем, она ушла, но себе пообещала, что она эту проныру, его новоиспеченную женушку, обязательно на чистую воду выведет.