— Молодые люди, не поможете мне вон того парня до машины донести? — попросила она.
— Конечно, поможем! — хором согласились клерки.
Они вдвоем подняли обмякшее тело и понесли к машине. Было видно, что ноша для них тяжела.
«Да, ребята тренажерный зал явно не посещают», — отметила про себя Яна, открывая дверь со стороны водителя в роскошной машине.
— Девушка, откройте дверь, — отдуваясь, попросил один из мужчин.
— Я открыла.
— Я имею в виду заднюю, чтобы мы смогли его туда положить, — сказал красный от натуги мужик, косясь на молчаливого, как видно, берегущего силы напарника.
Но Яна продолжала стоять с каменным лицом.
— Мальчики, я открыла дверь водителя, сюда вы и должны не положить, а посадить его. Чего непонятного? Дальше мое дело!
Зря, конечно, она это сказала, так как мужчины после такого откровенно приказного тона не просто обалдели, а чуть не уронили Рустема на асфальт. Но все же они смогли взять себя в руки и выполнить то ли просьбу, то ли повеление тощей длинной девицы. Рустем выглядел очень красиво. Бледное, даже чересчур бледное лицо — ведь он не появлялся на улице много лет. Длинные черные ресницы были такими густыми, что даже умудрялись бросать тень на белые щеки. Гладкие длинные шелковистые волосы красиво рассыпались по голубой замше сиденья «Ламборджини».
Короче говоря, ни дать, ни взять молодой граф Дракула, которого месяц держали на строгой диете.
— Э… женщина… — начал один из мужчин.
— Лучше девушка, — поправила его Яна. — Я так становлюсь добрее при разговоре.
— Девушка, а вам не кажется, что этот парень, как бы помягче выразиться, не способен вести машину?
— Что ему нехорошо? — наконец-то помог ему молчаливый товарищ.
— А, вы про это, — кивнула Яна, — нет, не кажется! Больше скажу, ему сейчас станет очень хорошо. Он выходит из обморока, а я помогаю ему в этом…
— Странными способами, — буркнул один мужчина.
— Нетрадиционная медицина, — махнула хвостом Яна.
— Не надо вызвать врачей? Ну, ноль три, например.
— Я сама врач.
— Сообщить родственникам?
— У него нет родственников, а его девушка в больнице, — ответила Яна.
— Почему-то меня это не удивляет…
В этот момент Рустем дернул головой и шумно вздохнул.
— Все, ребята, спасибо! Вы свободны! Видите, пациент жив? Или вы ждете вознаграждения?
— Нет, что вы! Конечно, нет! — вспыхнул один из мужчин, а другой приблизил к Яне красное потное лицо и тихо проговорил: — Но вы хоть понимаете, что и себя подвергаете опасности, садясь в машину с водителем в таком состоянии?
— Я в своем уме, хоть это, может быть, и не заметно, — ответила Яна, обходя машину и открывая дверцу рядом с водителем. — Знаете, есть категория мужчин, с которыми женщине и рискнуть приятно.
Она села в машину и захлопнула дверь, оставив их стоять с открытыми ртами. Рустем в это время закрыл лицо руками, пытаясь полностью прийти в себя.
— Ну что? Пристегни ремень и поехали, — сказала Яна.
— Сейчас соберусь… Я потерял сознание?
— Точно!
— Какой позор! Как девка!
— Да нет, выглядело симпатично.
— Я предупреждал, что мне плохо.
— Спасибо. В следующий раз я возьму удобную подушку, нашатырь и книжку с анекдотами для себя, чтобы веселее скоротать время.
— Я присоединяюсь к группе лиц, которые считают тебя несносной, — ответил Рустем, улыбаясь одними глазами.
— А других групп и нет. Кстати, хочу рассказать тебе одну печальную историю. Я — женщина, то есть девушка с небольшим капиталом, то есть «Мерседес» я себе позволить могла давно. Но много лет ездила на своем красненьком «Пежо». Спросишь, почему? А я даже и не знаю! Такие вот мы, женщины, сентиментальные. У машины ведь есть душа, хоть ее и собирают роботы. А может быть, я просто однолюб или страшная ревнивица. Не могла представить, что кто-то другой будет ездить в моей машинке. Я даже и не думала, что когда-нибудь ее поменяю, но случилось ужасное. Мое любимое и единственное транспортное средство сгорело в подвале твоего дома. Я, между прочим, все эти дни места себе не нахожу, хоть никому и не жалуюсь. Может быть, в свете смерти человека гибель машины и чувства по этому поводу воспринимаются кощунственно, но я очень переживаю. Ты первый человек, с которым я позволила себе быть откровенной.
— Спасибо за доверие, я тронут.
— Вот я и хочу тебя спросить. Твой «Ламборджини» тоже был в гараже в тот момент. Почему на нем ни царапинки, между тем как моя девочка сгорела дотла? — спросила Яна.
— Потому что это другой «Ламборджини», — ответил Рустем, вытирая пот со лба.
— А где был этот? — тупо спросила Яна. — Они просто близнецы-братья.
— Я не знаю, в магазине, наверное, — пожал плечами Рустем.
— Тебе так быстро выплатили страховку? — удивилась Яна.
— Нет. Я приобрел его по безналу, я же говорил, у меня большие нули на счетах.
— Удивительно! Да ты — гений! Не выходя из дома… А зачем тебе машина, раз ты не выходил из дома?
— Привычка. Чтобы была, и все тут! А потом, я часто отдавал машину друзьям.
— Еще бы! Думаю, что друзья тебя любили!
— На одиночество не жаловался, — снова улыбнулся Рустем.
— А почему именно эта марка? Что за пристрастие? — не унималась Яна.
— Я не знаю. Я что, на допросе? Ознакомился по Интернету с этой фирмой и с этой моделью, вот и решил взять ее…
— Люди ждут очереди в магазине, чтобы получить такую машину. Почему ты получил ее так быстро? — никак не унималась Яна.
— Мне доставили ее самолетом из Италии, за перелет и лишний «лимон» за срочность я заплатил, — ответил Рустем. — Еще вопросы будут?
— Возьмите меня к себе уборщицей, — писклявым голосом проговорила Яна, и они оба не удержались от смеха.
— Ладно, поехали. — Рустем завел мотор, и «Ламборджини» тронулся с места.
Яна кинула прощальный взгляд в зеркало заднего вида и увидела все тех же мужчин, стоящих и смотрящих вслед. Они все еще не решались продолжить путь по своим делам.
— Совестливые ребята, проверяют, все ли с нами в порядке. А может, ждут, что ты врежешься в первый же столб, а они потом разберут твоего красавца на запчасти, при продаже которых можно здорово поправить свое финансовое положение.
— Нельзя так плохо думать о людях, — усмехнулся Рустем.
— Уж они-то точно подумали о нас, что мы сбежали из психушки, — ответила Яна, глядя в окно. — Интересно, а тебе интересно смотреть по сторонам? — обратилась она к нему. — Ну, уж теперь точно каламбур.