— Хорошо, — кивнули подруги.
В этот момент как раз принесли второй бокал для госпожи Канарейкиной. И тарелочку с длинными жаренными на вертеле котлетами — кебабом. Его Маруся тут же отдала сидящей возле ее ног лохматой грязно-белого цвета собачке и ее трем взрослым и, должно быть, вечно голодным отпрыскам.
Собачки с аппетитом принялись за еду. А госпожа Канарейкина, рассеянно посмотрев на них, перевела взгляд на терпеливо дожидающегося официанта.
— Выпьем за упокой души Наташки? — вдруг спросила у подруг госпожа Канарейкина.
Подруги не возражали. Леся, правда, вспомнила, что вроде бы обещала Али не пить. Но с другой стороны, как это не выпить за упокой души человека? Это уж ни в какие ворота не лезло бы. За это всегда и все пьют. Даже язвенники и трезвенники. И Али, хочет он того или нет, с этим придется смириться.
— Водки! — велела Маруся тем временем официанту. — Холодной. И не вздумай принести нам эту вашу анисовую гадость. Неси нормальную. Русская водка у вас есть?
— Найдем! — заверил ее официант.
— И закуску тащи! — велела ему Маруся. — Овощей там, зелени.
— Момент! — отозвался официант и исчез.
Вернулся он действительно очень быстро. В его руках был запотевший графинчик с водкой, какие-то соленья и овощная закуска из баклажанов, помидоров и протертого сыра, которую полагалось есть с хлебом. Еще он принес крохотные жареные пирожки с соленым сыром и зеленью.
Разлив водку всем трем женщинам, официант снова испарился. А Маруся, опрокинув в себя одним махом пятьдесят грамм водки и закусив ее соленым перчиком, вдруг неожиданно разревелась.
— И чего ее потянуло в эту Турцию? — хлюпала она носом, уткнувшись в локоть. — Вот ведь дура какая! Да если мне бы в ее годы столько отвалили, что у нее было, я бы жила и радовалась! А она все недовольна чем-то была. Что за характер дурацкий. Должно быть, в ее мамашу. Она тоже редкая стерва была.
— Скажи, а может быть, Наташа удрала из дома, потому что у нее были неприятности? — спросила у Маруси Кира.
— Ага, — снова кивнула женщина. — Были. С отцом они постоянно цапались из-за меня. Только что с того? Отец ее все равно любил. И никакая баба на свете ему дочери не заменит.
— Нет, — покачала головой Кира. — Я имею в виду неприятности другого плана. Может быть, ей кто-то угрожал?
— Угрожал? — задумалась Маруся. — Да вы что! Кто бы стал угрожать Наташке! С таким-то папой! Да он бы мигом обидчика своей дочери по стенке размазал. Он ведь ее любил. Просто она привыкла, что они всегда вдвоем. А когда я появилась, ей почудилось, что отец ее предал.
— А на самом деле нет?
— Нет! — воскликнула Маруся и налила всем еще по рюмке.
Выпив водку, она раскраснелась. И было видно, что она в самом деле расстроена и ей очень нужно поделиться с кем-то тем, что накопилось у нее на душе. Подруги могли радоваться, они верно выбрали время и место. Расчувствовавшись и выпив, Маруся, как всякий нормальный русский человек, должна была излить кому-то душу.
— Вы вот послушайте! — продолжила Маруся, не обращая никакого внимания на пододвинутую ей закуску. — Послушайте, чего с ней в Европе в прошлом году приключилось. Отец ее, правда, не велел никому об этом трепаться. Да ведь смерть все спишет, верно?
Подруги подтвердили бы в этот момент все, что угодно. Лишь бы Маруся продолжала говорить.
— Так дело было, — начала Маруся, для вдохновения опрокинув в себя еще одну рюмку ледяной водки. — Наташка отцу скандал прошлым летом закатила. Ну, насчет меня, значит. Отец на нее тоже, как водится, наорал. Я не вмешивалась. Думала наутро, когда все остынут, поговорить с ними обоими. А утром я к Наташке в комнату заглянула, а там пусто. Ни вещей ее, ни ее самой. Только уже через два месяца, когда те люди позвонили, мы узнали, где Наташка.
— Какие люди? — спросила Кира.
— Да те люди, что выкуп за нее требовали, — сказала Маруся.
— Выкуп? — вытаращили глаза подруги. — Какой выкуп?
— Так я же вам о том и рассказываю, — удивленно посмотрела на них Маруся. — Выкуп за Наташку с ее отца стребовали. Дескать, если не заплатите, то пришлем вам вашу дочурку по кусочкам. А то еще можем в бордель куда-нибудь определить. Чтобы уж точно перед смертью намучилась.
— Да ты что? — ахнула Кира. — И это в Европе случилось?
Маруся молча кивнула.
— А где именно? — спросила Леся.
— В Италии, — отозвалась Маруся. — Это нам Наташка уже потом рассказала, когда отец за ней слетал и домой привез. Она там где-то в порту с одним типом случайно познакомилась. Марио его, кажется, звали. Как фамилия, не знаю. Думаю, что он из себя красавец был. Потому что Наташка в него явно влюбилась. Влюбилась да начала ему фотографии свои показывать. Ну, где она с отцом возле нашего дома, да в самом доме, да возле его машин, да еще всякое разное. Тот итальянец и смекнул, что девочка-то из небедной семьи.
— И что?
— Что! Проходимец он был! Преступник ихний. У них ведь тоже преступников и всяких отбросов хватает, почти как у нас. Вот он и смекнул, что можно за девчонку выкуп получить.
При упоминании о выкупе в голове Киры шевельнулась какая-то неясная мысль. Но она не успела ее ни толком осознать, ни додумать, потому что Маруся тарахтела не переставая:
— Саму Наташку он куда-то завез. Девка говорила нам, что ехали ночью. На машине. Она никаких названий не запомнила. А как доехали, ее в погреб сунули. И лишь через неделю, когда отец за нее деньги перевел, выпустили.
И, выпив еще водки, Маруся продолжила:
— Но не соврали. Где обещали, там отец Наташку и нашел. Так с ней прямо с вокзала, где она его дожидалась, и уехали. Такая вот история. Ну и ясное дело, что после того случая отец Наташку дома держал. Никуда от себя не отпускал. Даже до института с охранником ездила. И друзей ее отец тоже контролировал. Чтобы никаких отбросов и мерзавцев. Все хорошие мальчики и девочки. Из приличных семей.
— А как же Наташке удалось в Турцию удрать?
— Было бы желание! — вздохнула Маруся. — С отцом они в тот вечер снова полаялись. И Наташка ему пригрозила, что он еще поплачет. А на следующий день удрала.
— Как же так? А охранник?
— Но он же ей не надзиратель был! — всхлипнула Маруся. — Не в кандалах же ее держать! Улучила минутку, когда дома никого не было. Покидала вещички в сумку, карточку кредитную прихватила и дала деру. Мы и не знали, куда она в этот раз подевалась. То есть в Европу ей дорога перекрыта была, а вот…
— А почему ей в Европу была перекрыта дорога?
— Так перед тем, как тот тип, Марио, с Наташкиного отца выкуп стребовал, он саму Наташку как-то подставил, что ее в участок загребли. И не один раз. Но из участка-то ее отпустили, но вот визу в следующий раз открыть отказались.