И он замолчал. Молчали и трое друзей.
— Да, — наконец произнесла Кира. — Вряд ли Мустафа или его сообщники стали бы искать где-то еще порошок, чтобы отравить Наталью, когда у них под рукой были целые залежи своего собственного наркотика.
— Подсыпали бы его ей побольше, и дело с концом! — заявил Тим.
— Да и сделали бы это не на дискотеке, а в другом месте, — пробормотала Кира.
— Лично я согласен, что бандиты не убивали Наталью, — заключил Тим.
— Но кто тогда? — произнесла Леся и посмотрела на Али.
Тот лишь руками развел.
— Выходит, что в этом деле есть еще какой-то неучтенный нами фактор, — сказала Кира. — Если контрабандисты не причастны к смерти Натальи, им она не мешала, значит, есть еще какой-то человек, кому она по какой-то причине мешала.
— И он ее убил, — добавила Леся. — Но почему?
— Думаю, что, когда у меня будет ответ на этот вопрос, я смогу назвать и самого убийцу, — произнес Али.
— Выходит, придется нам еще раз хорошенько побеседовать с господином Канарейкиным и его женой, — произнесла Кира, глядя на Тима.
Тот был бледен и несчастен почище Али. И парня можно было понять. Если Али грозил лишь выговор от начальства за то, что он до сих пор не нашел убийцу русской девушки, то Тиму грозили куда большие неприятности. Разгневанный господин Канарейкин и в самом деле мог прикрыть его бизнес.
Леся тоже с сочувствием смотрела на Тима. Затем она перевела взгляд на Али. И в ее голове промелькнула одна мысль.
— Али, — обратилась к полицейскому Леся, — ты ведь долгое время проработал на этой дискотеке. Уверена, ты многое там видел.
— К чему ты это говоришь? — удивился Али.
— Ты видел, с кем там общалась Наташа? Что она вообще была за человек?
— Демон с лицом ангела, — произнес Али. — А вообще, мне показалось, что она очень капризна, эгоцентрична и думает только о себе и о своих удовольствиях.
— Другими словами, и на дискотеке нашлось бы немало народу помимо непосредственно самих контрабандистов, кто бы хотел отомстить Наталье?
— Она проработала там всего несколько дней, — пожал плечами Али. — Вряд ли за такой срок можно успеть обрасти настоящими врагами. Скорей всего, ее убийцу надо искать в ее прошлом.
Подруги тоже так думали.
— Когда возвращается господин Канарейкин? — обратилась к Тиму Леся. — Он тебе не звонил?
— Звонил, — тяжело вздохнул Тим. — Сказал, что похороны были вчера. И уже сегодня вечером они вместе с женой возвращаются в Турцию. Но если мы хотим с ним поговорить, то нам придется поехать в тот отель, где он всегда останавливается. Сюда господин Канарейкин больше не вернется.
— И поедем! — решительно произнесла Кира. — И поговорим.
Леся в это время отлучилась к бару, откуда вскоре ловкий официант принес им закуску — тарелку с жареными мидиями, политыми лимонным соком. И еще одну тарелку с ассорти из отварных морепродуктов, нанизанных на крохотные шпажки. Все это великолепие предлагалось запивать легким белым вином, четыре бокала которого тут же появились на столе перед друзьями.
— Очень кстати вспомнила! Мы ведь можем показать Канарейкину то письмо, которое мы нашли в номере у Наташи? — вдруг произнесла Леся, когда обе тарелочки опустели, а в бокалах осталось лишь по глотку вина.
Кира поперхнулась последней мидией. И поспешно уткнулась носом в свой бокал.
— Какое письмо? — насторожился Али, посмотрев на подругу. — И когда это вы были в номере у Наташи?
— Ах, давно это было, — отмахнулась от его расспросов Леся. — Еще до того, как ее убили.
— И что это за письмо? — спросил Тим.
— Там какой-то тип требовал с Наташиных родителей выкуп за дочь, — сказала Кира.
— Что?! — воскликнули явно шокированные мужчины.
— Вот мы тоже сначала разволновались вроде вас, — кивнула им Кира, решив, что пришло время вынырнуть из своего бокала и отвлечь немного огонь на себя. — А потом выяснилось, что никто Наташу не похищал. Она все это время танцевала на дискотеке. Ну и мы про письмо…
Тут она замолчала, чувствуя, что сейчас над их с Лесей головами разразится гроза. Письмо о выкупе. Такая важная улика. Как они, в самом деле, могли о нем забыть? И ведь вертелись же у нее в голове какие-то мысли на этот счет. Особенно когда Маруся — мачеха Натальи рассказывала про ту историю в Италии, где Наташа связалась с мерзавцем Марио.
Но потом на подруг столько навалилось разнообразных проблем, что о том задушевном разговоре с Марусей они попросту на время забыли. И о письме тоже. И сейчас, судя по всему, им предстояло держать ответ за свою забывчивость.
— И где оно сейчас, это письмо? — едва сдерживая гнев, спросил у нее Тим. — И почему до сих пор вы мне о нем ничего не сказали?
Подруги виновато переглянулись. Как объяснить детективу, что они просто-напросто забыли про эту улику, не придав ей большого значения? Наташку ведь не похитили, а убили.
— В конце концов, ведь Наталью не похитили, а убили, — так и сказала, попытавшись оправдаться, Кира. — Что ты так злишься?
— Дайте мне сюда это проклятое письмо! — бешено вращая глазами, рявкнул Тим. — Немедленно!
— Ладно, ладно, — встревожилась Кира. — Чего ты так злишься? Вот, возьми!
И она вытащила порядком помятый листок бумаги из кармана своих шорт.
— Как сунула его сюда, так и таскаю, — сказала она. — Хорошо еще, купаться в них не полезла.
Не слушая ее, Тим прочел письмо один раз, потом еще раз, а когда начал читать в третий, Али наконец запротестовал.
— Эй, я тоже хочу узнать, в чем там дело, — заявил он.
— На, — протянул ему письмо Тим.
Али уставился на приятеля с немым укором во взгляде.
— Тут написано по-русски, — сказал он ему наконец. — А я не настолько хорошо знаю вашу грамоту, чтобы читать рукописный текст.
— Ой, прости, пожалуйста, — спохватился Тим. — Сейчас переведу.
Подруги со страхом ждали, когда он закончит. И вот этот миг наступил. Оба мужчины повернулись к своим любимым и с каким-то отчетливо читающимся отчаянием в глазах принялись их рассматривать.
— Ну что? — не выдержала Кира. — Что вы так смотрите? Ну, забыли мы.
— С каждым может случиться, — поддержала ее Леся. — Еще скажите, что вы никогда и ничего не забывали!
— Чтобы присвоить себе такую важную улику и просто-напросто потом забыть о ней — никогда! — решительно заявил Али, и Тим в поддержку согласно кивнул.
Подруги переглянулись.
— Если вы будете на нас так смотреть и ругать, то мы не скажем вам еще кое о чем, — сказала Кира.