По его виду я поняла, что он хотел услышать что-то другое. От мысли, что я обращусь за помощью к друзьям, он почувствовал себя совсем никчемным.
— Тебе не стоит лезть в эту историю, — вдруг сказал он.
— Какую историю? Поиски Джерома? Конечно стоит!
— Есть более влиятельные существа, чем ты, более сильные, — настаивал он. — Я не хочу, чтобы тебе снова причинили боль! Почему ты не можешь просто залечь на дно и позаботиться о собственной безопасности?
— Потому что это не по мне! А остальным вообще наплевать! Они просто ждут, когда все пройдет. Ждут, пока у нас не останется ни одного шанса найти Джерома.
— А почему бы тебе тоже не подождать? — спросил он. — Ну, будешь работать на другого демона. Не в первый раз.
Я отвернулась и посмотрела в окно. На небе ни облачка, но на улице наверняка нежарко. Погода у нас в Сиэтле непредсказуемая, иногда в пасмурную погоду теплее, чем в солнечную. Я повернулась обратно и посмотрела на Данте:
— Да, не в первый. Но на этот раз все по-другому. Такого нельзя было допустить, и теперь я должна найти Джерома.
— Понятно. Это у тебя на лбу написано. А что, обязательно все так усложнять и искать приключений на свою голову?
— Если тебя что-то не устраивает, не смею задерживать, — спокойно сказала я.
— Никуда я не уйду. И если уж мне никак не уговорить тебя отказаться от этой затеи, придется помочь тебе.
Он схватил фотографию и взглянул на нее.
— Я возьму ее и поспрашиваю у народа. Сам я, может, и не знаю, что это такое, но у меня, по крайней мере, есть связи.
В его голосе прозвучала твердость. Мужчина, у которого есть миссия. Лучше так, чем он будет винить себя или доставать меня. Я чуть было не отправила его с богом на все четыре стороны, но что-то удержало меня. Мне не хотелось отдавать ему фотографию.
— Фотография останется у меня, — сказала я.
— Ты что, думаешь, я тебе ее не верну?! — удивился он.
— Нет, что ты. Но она досталась мне нелегко, и я тоже хочу показать ее кое-кому, а тебе снимем копию.
— Суккуб, с каких пор у тебя ксерокс в ванной?
— Может, зарисуешь?
— Не действуй мне на нервы.
— Не действую! Но если ты решил поиграть в детектива, то придется что-нибудь придумать. Пока я вынуждена лежать дома, фотография останется со мной.
Он сердито посмотрел на меня и снова стал похож на того Данте, которого я знала. Наконец он понял, что я не сдамся, быстро зарисовал медальон на листе бумаги, добавил рядом с рисунком несколько заметок и в общих чертах описал символы. На него было жалко смотреть.
— Прости, — сказала я.
— Все нормально, — пробурчал он в ответ.
— Тебе пора?
— Ты точно в порядке?
Я заверила его, что со мной все будет хорошо. Телефон под рукой, и вообще у меня было ощущение, что если Данте останется, то расстроится еще больше из-за того, что не смог помочь мне, из-за того, что я подвергаю себя риску по непонятным ему причинам, а так он хотя бы почувствует себя нужным. Я пообещала позвонить, если что-нибудь случится, и с облегчением выдохнула, когда он наконец ушел.
Лежа в кровати и доедая высококалорийный завтрак, я продолжала удивляться бурной реакции Данте. Надеюсь, ему удастся что-нибудь узнать, но я-то тоже не могу долго сидеть сложа руки. Всему свое время: сначала мне надо принять душ.
Это оказалось сложнее, чем я думала, но все-таки возможно. Я старалась двигаться медленно, и осторожно, пытаясь рассчитывать силы. Повязки, наложенные Хью, покрывали всю спину, но с помощью сложных манипуляций мне удалось снять их. Они насквозь пропитались кровью, но сами раны, благодаря стараниям Мэй, смотрелись гораздо лучше. Они не исчезли, но уже затянулись и выглядели совсем не так жутко. Я постояла под прохладным душем, а потом аккуратно вытерлась, стараясь не задевать ссадины.
Добравшись до дивана в гостиной, я чувствовала себя как марафонец после забега. Боже, как я мечтала о том, чтобы просто взять и сменить обличье! Мне с трудом удалось надеть свободные брюки и футболку, лифчик я надевать не стала. Об укладке не могло быть и речи, поэтому я просто расчесала полосы, даже не высушив, стараясь не думать о том, как они будут выглядеть.
Я отдыхала от непосильных трудов, переключая каналы, ко мне на диван запрыгнула Обри и устроилась рядом. Смотреть было нечего, и, прощелкав пару раз по всем каналам, я сдалась и остановилась на какой-то передаче о сибирских тиграх. Обри с восторгом уставилась в экран, а вот мне было не очень интересно.
— Для тебя такие передачи, наверно, как для нас — реалити-шоу, — предположила я.
— Ток-шоу показывают только вечером, — вдруг произнес знакомый голос — Вот уж где есть на что посмотреть.
— Картер, — вздохнула я. — Какая приятная неожиданность.
Ангел уселся в кресло напротив. Обри сразу же спрыгнула с дивана и забралась к нему на колени.
— Предательница, — пожурила ее я.
Картер улыбнулся и почесал ее за ушком.
— Ходят слухи, что у тебя вчера был не самый удачный день.
— Бывало и хуже, — ответила я. — Но ненамного. Ты еще не видел меня до того, как надо мной потрудилась Мэй.
— Тебя исцелила демонесса? Демоны не умеют исцелять по-настоящему. Для этого нужны особые способности, которые они теряют при переходе на темную сторону.
— Слушай, если мне предлагают помощь, я не отказываюсь. Кстати, о помощи! — обрадовалась я. — Думаю, что у меня есть фотография этой печати…
— Нет.
— Что — нет?
— Я знаю, о чем ты сейчас попросишь. Ответ — отрицательный.
— Ты понятия не имеешь, о чем я собираюсь тебя попросить!
— Ты хочешь попросить меня помочь разобраться с этой печатью, чтобы ты смогла вычислить, где находится Джером. А я отвечаю тебе — «нет», — объяснил Картер, закатив глаза.
Черт. Я решила не оставлять попыток:
— Но тебе же ничего не стоит помочь мне. Данте бегает по всему городу, чтобы узнать, что означает эта печать, а ты можешь просто взять и все рассказать мне прямо сейчас!
— Джорджина, я тебе уже сто раз говорил: я не могу вмешиваться.
— А зачем ты тогда пришел?
— Узнать, как ты себя чувствуешь. Поверь мне, я бы очень хотел вмешаться. Я исцеляю получше, чем Мэй.
Я помолчала, лихорадочно обдумывая его слова.
— Ты был здесь вчера?
— В смысле?
Картер выглядел озадаченным, а это с ним случалось нечасто, обычно он ставил других в тупик, а не наоборот. Если бы судьба Сиэтла не висела на волоске, ангел смог бы скрыть удивление, но сейчас он просто раздраженно покачал головой и спросил: