– У вас в России всегда такие снежные зимы? – поинтересовался князь.
– У нас непредсказуемая страна…
– Я бы выразился точнее, самая непредсказуемая страна в мире! – горячо поддержал ее Карл.
– А что в этом такого?! – напряглась Яна. – Зато здесь жить интересно! Все время в тонусе, не то что у вас в Карловых Варах, ходят все, как сонные мухи, с поильниками или спят, разморенные солнышком, с кружками пива.
– Я не хотел тебя обидеть.
– Поверь мне, это сделать очень сложно, – успокоила его Яна. – А зимы у нас разные, бывают очень холодные, бывают очень снежные… Но в этот раз, конечно, обилие осадков чрезмерное. Словно кто-то наверху обиделся на нас и решил завалить всю страну снегом, чтобы глаза его больше нас не видели, – сказала Яна и, поскользнувшись, упала на Карла.
– Может быть, зайдем в магазин и купим тебе более удобную обувь? – предложил Карл, с опаской косясь на лакированные малинового цвета сапоги Яны.
– Нет уж! Я всегда хожу на каблуках и менять свои привычки ни за что не буду. Правда, я почти всегда ездила на машине, а по таким неубранным дорогам я этого делать не умею… И вообще, здесь не Москва, а глубинка, и после семи часов вечера здесь не работает ни один промтоварный магазин, а сейчас на дворе уже полночь.
– Ладно, пошли искать этот дом, – согласился Карл, – во что ты меня впутываешь? Я, конечно, не боюсь русских тюрем, хоть и слышал про них много плохого. Но меня могут депортировать из страны, кто тогда вам поможет?
– Муж же вернется когда-нибудь… – хмуро пробубнила Яна, которая фактически всем весом висела на Карле. – И из тюрьмы вытащим, не переживай! У меня и подруга адвокат, я подстрахована, понимаешь? Да и муж мой по образованию юрист.
Карл помрачнел.
– Что такого должно быть в мужчине, чтобы его полюбила Яна Цветкова?
– Терпение, терпение и еще раз терпение, друг мой!
– Он, случайно, не священник?
– Нет. Вот смотри! Девятиэтажный дом, нам, кажется, сюда!
Остановившись у двери темно-коричневого цвета под номером двадцать пять, Яна огляделась, как заправский воришка. Дышала она тяжело, так как лифт на ночь отключали и им пришлось пешком подниматься на шестой этаж.
– Никого… и дверь не опечатана. Значит, мы опередили милицию. Если Арнольд Иванович сегодня заявил о пропаже Иры, то, возможно, они завтра подпишут все необходимые документы и получат разрешение на обыск ее жилья.
– Если он заявил, – добавил Карл, отряхивая с вьющихся волос снежинки, – будем ломать дверь?
– Зачем ломать? Мы откроем аккуратно и потом также культурно закроем, – ответила Яна, вынимая из дамской сумочки связку отмычек и ключей.
– Ого! Откуда это у тебя?
– Не забывай, кто я…
– Я что-то пропустил? Ты взломщица сейфов? Горе мне, я влюбился в преступницу! – притворно испугался князь, хватаясь за голову.
– Тише! Я – частный детектив! Я всегда во всеоружии, осмотреть жилье пропавшего человека в поисках улик – моя первостепенная задача.
Она начала греметь отмычками, пытаясь подобрать к замку. Дверь открылась неожиданно и легко. Но не потому, что Яна быстро справилась со своей задачей, а потому, что ее открыл полный мужчина в домашнем халате с заспанным лицом.
– Что здесь происходит?! – Грозно спросил он.
Яна оторопело смотрела на него, сжимая в руках отмычки, меньше всего она ожидала увидеть жильца квартиры, в которую хотела влезть без санкции прокурора.
– У-у-у, ворюги и мошенники! – заорал побагровевший мужчина, судя по огромному животу и высокому росту весивший не менее ста двадцати килограммов. Он потряс в воздухе кулачищами размером с голову Яны и пошел на нее всем своим весом, дико вращая глазами.
Карл рванул ему навстречу и как-то умудрился запихнуть этого громилу обратно в квартиру, его же задом и спиной чуть не выломав дверь. Карл схватил мужчину и, приподняв, подвесил его за ворот халата на вешалку в прихожей. Пока тот матерился, неуклюже дрыгая руками и ногами, Карл с напарницей помчались по лестнице вниз.
– Надо же так вломиться! – сокрушалась Яна.
– Я чувствую себя преступником! – согласился Карл. – Человек мирно спал, пока не ворвались двое посреди ночи… Кому же такое может понравиться?
– У нас уважительная причина, мы расследуем убийство.
– Надо было прийти днем, как все нормальные люди, и расспросить его об этой официантке. Интересно, кто она ему? Жена? Дочь? И почему он не заявляет в милицию, что она пропала? – сыпал вопросами Карл, выходя на улицу и застегивая куртку.
Яна задумчиво посмотрела вокруг.
– Арнольд говорил, что она живет одна, и кто этот толстый тип, я не знаю… Может быть, мы не туда зашли? Постой! Карл, смотри, на соседнем доме тоже номер десять.
– Да, и следующий дом тоже под номером десять… Интересно, как у вас в России работают почтальоны? Если все дома на улице имеют один и тоже номер?
– Да это все из-за снега! Он залепил маленькие цифры рядом с номером дома.
– Какие цифры? – не понял князь, натягивая капюшон.
– Номера корпусов! Первый, второй и третий!
– А нам какой надо?
Яна задумалась и рассеянно ответила:
– Арнольд мне этого не сказал.
– Что будем делать?
– Пойдем в соседний дом. Из трех домов мы уж найдем квартиру Ирины. – И она решительным шагом направилась ко второму корпусу дома номер десять.
Им пришлось опять преодолеть шесть этажей погруженного в темноту и сон дома и остановиться перед дверью под номером двадцать пять. На этот раз Яна была более предусмотрительна и не стала вытаскивать из сумки свои устрашающие и громыхающие отмычки. Она нажала на кнопку звонка и продолжала нажимать на нее, пока не услышала хриплый, заспанный, женский голос.
– Кто?! Кто там?
– Час ночи, – прошептал Карл в ухо Яне.
– Мы… продаем средства от тараканов, – не очень уверенно ответила Яна, увлекая Карла за собой вниз по лестнице.
– Методом исключения остался третий корпус, – довольно сообщила Яна на улице.
– Может быть, лучше позвоним Арнольду? – предложил князь.
– Теперь-то зачем? Один дом остался.
– Может, ты и адрес перепутала? – не унимался Карл.
– Ничего я не перепутала, – надулась Яна. – Или ты хочешь перебудить весь город?
В квартире номер двадцать пять третьего корпуса дома номер десять на звонок никто не ответил. Яна победно блеснула глазами в сторону князя и достала отмычки. Когда дверь открылась, Яна внезапно растеряла весь свой боевой пыл. Она начала дрожать и поняла, что не сможет войти в эту квартиру.