Карл потерял много крови и ощущал сильную слабость. Он еле-еле фокусировал взгляд на заснеженной дороге. Карл покосился на стрелку, которая показывала наличие бензина в баке, и произнес:

– Ты, как у вас говорят, Арнольд, накаркал… Бензин у нас сейчас закончится, а мы еще на каких-то проселочных дорогах.

– Да… городом тут и не пахнет, – подтвердил Арнольд, оглядывая бескрайние снежные равнины, обрамленные узкой полоской темного леса. Карл нервно кинул взгляд на покосившийся указатель с названием какого-то населенного пункта.

– Я, кажется, здесь проезжал в прошлый раз, когда приехал в ваш городок, вернее, когда меня подвозили к театру.

– Странно ты ехал к нашему театру, расположенному в центре города.

– Очень странно! Меня стукнули по голове, обокрали и кинули в лесу где-то тут неподалеку, – согласился Карл.

– Слушай, а ты правда князь, как говорит эта заноза Цветкова? – поинтересовался Арнольд.

– Правда, только я в этом не виноват. Мои родители – потомки древнего рода, а родителей, как говорят у вас, не выбирают, – ответил Карл.

Джип проехал еще несколько метров и затих, стрелка, показывающая уровень бензина, опустилась ниже нуля.

– Закон парных случаев. Снова ты, Карл, здесь, в лесу, и снова раненый, – вздохнул хозяин ресторана.

– Да уж… как-то плоховато я путешествую у вас по России, – вздохнул князь, открывая дверь.

– С какой женщиной связался, такое и путешествие получил, – ответил Арнольд, тоже вылезая из машины со стороны Карла, так как свою дверь он открыть не смог.

– Ты на что намекаешь? – спросил Карл.

– Ты же друг Яны Цветковой? Насколько мне известно от ее матери, Яна все время попадает в неприятные ситуации. От нее лучше держаться подальше, а то и сам, неровен час, влипнешь…

– Поздно меня предупреждать, я уже влип по уши! – хлопнул дверью Карл и поплелся по полю, утопая в снегу. Арнольд поковылял за ним.

– Э! Куда это ты направился такой решительной походкой? Словно знаешь, куда идти…

– Там за пригорком и лесной полосой располагается деревня, где мне не отказали в помощи в первый раз, думаю, что не откажут и сегодня.

– Карл, а ты уверен, что мы дойдем? – спросил его в спину Арнольд и не получил никакого ответа.

Когда они дошли до избы Тихона, Карл уже и сам не мог понять, живы они или нет. Пройти несколько километров по глубокому снегу в мороз без верхней одежды, ранеными, это стоило многого. Карл уже не чувствовал свою напрочь отмороженную ногу. Он был благодарен Арнольду за то, что тот, несмотря на щуплую комплекцию, помогал ему передвигаться.

– Вдруг бандиты поедут за нами в погоню? – спросил он у Арнольда.

– Да они с ног валятся от пьянства…

– Протрезвеют и поедут искать джип и нас. Найдут брошенную машину без бензина и наши следы, уводящие в поле… Я не хотел бы привести этих преступников в дом порядочных, добрых людей.

– Да брось ты, Карл! Когда они очухаются, наши следы уже давно заметет пурга, – дрожа от холода, ответил Арнольд.

Карл надрывно кашлял, ощущая каждым своим ребром обледенелый свитер, который сначала намок в бане, а затем замерз на морозе.

– Теперь точно заработаю воспаление легких! – пожаловался он.

В знакомой крайней избе горел свет. Карл, собрав последние силы в кулак, постучал в ворота. Хлопнула дверь, проскрипели шаги по хрустящему снегу, и перед измученными товарищами по несчастью предстала Надежда в ватнике. Она, часто моргая, посмотрела на Карла, а затем, перекрестившись, побежала назад в избу с дикими воплями. Оттуда на ее крики выбежал сам хозяин Тихон с дочкой Лидой.

– Тихон! Там черти из преисподней! По-моему, наш знакомый Карл с каким-то мужиком, и опять в крови и без одежды, причем оба!

– Карлуша! Друг! – кинулся Тихон к своему иностранному знакомому. – В чем дело, друг? Почему у тебя снова такой убогий вид? Ты опять раздет и сильно избит? Тебя снова обманули таксисты?

– Считайте, что так… – еле разлепил синие губы Карл, – Тихон, можно мы войдем и это… согреемся?

– Согреемся? Это всегда «за»! Лида, топи баню!

– Опять! – всплеснула руками Лида и понеслась по протоптанной тропке к бане.

– А это твой собутыльник, то есть сотоварищ? – кивнул Тихон головой в сторону Арнольда.

– Да, это мой друг по несчастью, не откажите в помощи, нам некуда больше идти, – успел сказать Карл и повалился на Тихона, отключившись от слабости.

19

Нахохлившиеся голуби сидели на оконном карнизе. Наконец-то перестал идти снег, и сразу же ударил крепкий мороз. Птицы, отвыкшие от холода, потянулись к людским окнам.

– Бедные голуби… – проговорила высокая, худая, нескладная бабушка, лежавшая на кровати под теплым шерстяным пледом. – Милая Дианочка, ты не могла бы кинуть несколько хлебных крошек этим замерзшим птахам?

– Да, конечно, Татьяна Федоровна, – ответила Диана и прошествовала на кухню в этой хорошей, уютной, трехкомнатной квартире на первом этаже дома в престижном районе города.

Именно по этому адресу ее попросил приходить Арнольд Иванович на два часа в день ухаживать за старушкой. Примечательно было то, что хозяин ресторана искренне переживал за здоровье Дианы, даже навестил ее в больнице. Ей польстило то, что Арнольд вручил ей ключи от этой квартиры, тем самым давая понять, что полностью доверяет ей. Между тем Диана увидела, что в квартире много дорогих вещей, начиная от кожаной мягкой мебели до старинного фарфора и книг. Старушка, лежащая на большой кровати, представилась Татьяной Федоровной.

– Я буду приходить к вам каждый день, делать уколы, которые вам назначил доктор, убираться, кормить вас обедом, подавать вам судно…

– Спасибо, вы очень милая девушка. Арнольд и раньше находил мне сиделок, но вы мне нравитесь больше других.

– Мне очень приятно.

– Арнольд предупредил, чтобы я не нагружала тебя работой, у тебя слабый организм, – сказала Татьяна Федоровна.

Диана покраснела.

– Я хорошо себя чувствую. Я хотела у вас спросить, а кем вам приходится Арнольд Иванович?

– Внуком.

– Внуком? – почему-то очень удивилась Диана.

В ее воображении не очень вязался образ развязного хозяина ресторана, интересующегося женщинами и одновременно имеющего парализованную бабушку, за которой он бережно ухаживал.

– Да, мы остались с моим мальчиком вдвоем много лет назад… Родители его развелись из-за того, что отец влюбился в другую женщину, а мама Арнольда, моя дочь, рано ушла из жизни. Я работала учительницей в старших классах, преподавала историю, Арнольд учился. Потом он пошел работать на бензозаправку и поступил в институт. А когда Арнольд окончил вечернее отделение института, у меня произошел инсульт, и я стала абсолютно беспомощной. Короче говоря, случилось то, чего я больше всего боялась. Я стала не опорой, а обузой для своего внука, которому в свое время заменила и отца, и мать, – грустно поведала Татьяна Федоровна, как все пожилые люди любившая поговорить и страдающая от недостатка общения.