– Кристина.
– Кристина, попрошу не мешать нам готовиться к операции.
– Я не останусь в больнице?
– Вы не больны. Обещаю, что завтра я подумаю о вашем размещении, но сегодня устройтесь на ночлег, пожалуйста, сами. С этим у вас не будет проблем, здесь полно отелей, – сухо заявил Франческо.
«Зато у меня большие проблемы с деньгами», – подумала Тина, глядя на его холеные и чистые руки хирурга. Она поняла, что не вправе нагружать своими проблемами Катю, которой предстоит тяжелая операция. Она не должна волноваться за нее, решила Тина и улыбнулась, тряхнув темными волосами.
– О’кей! Никаких проблем! Я навещу Катю после операции?
– Конечно, приходите завтра вечером, – кивнул Франческо.
– Тина, а ты найдешь жилье? У тебя есть деньги? – забеспокоилась Катя.
– Ну конечно, они у меня есть! О чем ты говоришь? Чтобы я приехала в Италию без денег? У меня огромная заначка есть с собой и еще больше на кредитной карточке, – беззаботно ответила Кристина, даже не представлявшая, куда она пойдет.
Она легкой походкой встала с плетеного кресла и, подойдя к Кате, поцеловала ее в щеку.
– Желаю тебе удачи! Чувствую, что ты в надежных руках! Увидимся, когда уже ножки у тебя будут ровные! Держись! Мы все с тобой!
Кристина послала воздушный поцелуй Франческо и вышла из кабинета. В холле Тина попрощалась с очень приветливым персоналом, подцепила свой толстый чемодан и покатила его на выход, про себя подумав, что это они все такие любезные и улыбчивые? Это явно перебор!
Кристина сошла с гравиевой дорожки на мостовую и направилась по улице, внимательно всматриваясь в рекламные плакаты о сдаче жилья. Цены были в основном одинаковые и выше среднего уровня. На одну ночь Тине хватило бы денег, но вот чтобы жить здесь, ожидая выздоровления Кати, конечно, средств у нее не было. Настроение ее портилось с каждой минутой, теперь она уже понимала, что обилие товаров вокруг совсем даже и не в радость, если она не могла ничего себе позволить. Она даже не заметила, что зашла за какое-то ограждение, и не сразу услышала, что ей кричат какие-то рассерженные люди.
– Куда ты прешь? Кто пустил эту женщину на площадку? Что за чертовщина? Что за тетка с сумкой в кадре? – разносились гневные голоса.
Но Кристина ничего не видела, кроме окровавленного мужчины, движущегося к ней. Высокий брюнет с красивым лицом и недоуменным взглядом. Тина узнала его…
– Чадаев? – выдохнула она.
– А вы моя поклонница? – усмехнулся он.
– Что с вами? Почему вы в крови?
– Девушка, вы пьяная? Вы не понимаете, что мы снимаем кино и вы только что запороли нам целый эпизод? – ответил он.
– Кто это?! – орал какой-то мужчина в джинсовой кепке. – Герман, убери ее ради всего святого! Я сейчас штрафану ее за порчу пленки!
– Режиссер сердится, – улыбнулся Герман, – покиньте, пожалуйста, съемочную площадку.
– Вы в жизни еще лучше, чем на экране, – продолжала смотреть на него во все глаза Кристина.
– Я тронут. Я дам вам автограф после съемок, – все еще терпеливо говорил Герман.
– А как ваши ребра? Зажили? – лукаво спросила Тина. – Синяки-то вы могли замазать, а вот кости быстро не срастаются.
– Откуда вы знаете о моих переломах? Насколько мне известно, эта информация в прессу не просачивалась, – удивился Герман.
– Я это знаю от Кати Лаврентьевой, моей подруги, – сказала Кристина, внимательно всматриваясь в его лицо. Она хотела проверить, вспомнит ли он такую женщину, случайно встретившуюся на его пути. Реакция Германа ее потрясла.
– Катя?! Вы ее подруга?! Серьезно?
Режиссер в кепке заорал еще пронзительнее.
– Ну, что такое? Герман, ну честное слово, сейчас не время! Очистите кадр!
Герман, не обращая на него никакого внимания, взял сумку Тины и покатил ее в сторону, увлекая женщину за собой.
– Что за черт? – крикнул им вслед режиссер, а потом махнул рукой: – Перерыв!
– Рассказывайте мне, рассказывайте! – продолжал теребить Тину Герман.
Тина внезапно прозрела и подумала: «Это он все сделал! Оплатил все расходы: полет за границу, на Катину операцию и ее реабилитацию… это все Герман! Но почему он не сказал Кате? Я поняла, Катя бы не согласилась!»
Герман свернул с сумкой Тины на узенькую улочку.
– Надеюсь, не откажешься со мной поужинать с дороги? – спросил Герман.
Тина только сейчас поняла, насколько у нее от голода слипся желудок, ей впору было встать на паперти с табличкой «Покормите меня, пожалуйста!».
– У меня денежные затруднения, – неопределенно сказала ему она.
– Если я приглашаю женщину на ужин, значит, я за нее и плачу, – тоном, не терпящим возражений, сказал Герман, поднимаясь на веранду симпатичного дома и усаживая Кристину за белый резной столик.
– Добрый день, Герман, – выскочил из темного проема официант, – как всегда?
– И для моей дамы то же самое. Еще, Миша, принеси бутылку лучшего вина.
– Миша? – переспросила Кристина.
– Украинско-русская семья содержит отель и ресторан при нем, – пояснил Герман.
– Тут и жить можно? – подняла глаза на аккуратные балкончики невысокого здания Тина.
– Конечно, здесь и в соседних пансионах разместилась вся наша съемочная группа. А ты где остановилась?
– Пока нигде, – отвела глаза Тина.
– Так в чем проблема? Останавливайся у меня, – предложил Герман.
– Как это у тебя?
– У меня апартаменты из трех комнат, так заложил мой продюсер, чтобы не ронять статус звезды и оправдать мой гонорар, – подмигнул ей Герман. – На одного, понимаешь? А я человек неприхотливый, можешь занимать любую комнату, там две кровати, три дивана и гамак в лоджии, где, кстати, я люблю валяться.
– Ну, если я не стесню.
– Нисколько. Друзья Кати – мои друзья.
– Я смотрю, ты настроен решительно.
– Как никогда! Я просто летаю на крыльях от счастья, от того, что встретил свою женщину. Вот увидишь, я ее добьюсь. Она комплексует по поводу своей хромоты, я повторю попытку, когда ее не будет.
– Почему-то я не сомневаюсь, что ты ее добьешься, энергия бьет ключом… А сколько мне будет стоить проживание?
– Издеваешься? Все оплачено! Кстати, в этом ресторане полный пансион для жильцов апартаментов, – сказал Герман.
Кристина задумалась.
– Знаешь, я хоть девушка и наглая, но не до такой степени. Боюсь, что не смогу жить за твой счет. Даже не знаю, что делать.
– Ты по специальности кто? Тоже врач?