А если махнуть к тетке? Отец с ней давно не поддерживает отношения, а ей старушка будет рада? Нет, если ее начнут вычислять, то поднимут всех родственников, даже самых дальних, а уж тетушку-то вычислить большого ума не требуется. Да и маменька ей сразу же позвонит, поинтересуется, не там ли ее сокровище Валерочка. Все не то.
Надо вспомнить кого-то, о ком не знает никто. Или забыли.
И тут Валерия вспомнила, как два года назад они с матерью бродили по Центральному рынку, покупая фрукты. Дело было летом, ходили долго, хотелось и есть, и пить, и все остальное. Если с едой и жаждой вопрос решался без труда, то по поводу «остального» пришлось помучиться. И тогда мать в поисках пикантного строения привела Валерию в небольшой дворик. Достаточно длинный отрезок улицы, которая вплотную прилегала к рынку, сплошь состоял из ветхих домишек.
– Мам, а что-нибудь поприличнее сыскать нельзя было? В этот туалет зайти-то страшно, того и гляди рухнешь, – ворчала дочь.
– Не рухнешь, – возразила Мария Андреевна. – А сюда зашли, потому что у меня здесь подруга живет. Правда, я ее лет семь не видела, но если нас кто-нибудь шуганет, скажем, что к ней. Ты что думаешь, хозяева в восторге, что в их туалет неизвестно кто притащился?
– А двор-то как пустырь. Неухоженный. Тут же и цветы можно посадить, и травку.
– Не до травки ей. Я слышала, дочь у нее в прошлом году погибла. На плоту сплавлялась, и, представляешь, такое несчастье. Люба всю жизнь одна на девчонку горбатилась, ни мужа, ни родных нет, теперь совсем одна осталась.
– Так ты сходила бы к ней, ведь и правда горе у человека.
– Еще какое! Люба, как дочку похоронила, почти совсем ослепла. Говорят, только пятна видит, даже силуэтов не различает. И все равно не могу решиться. Неловко как-то за свое благополучие.
Едва они вышли за ворота, как Валерия выкинула этот эпизод из памяти, а вот сейчас вспомнила, и весьма кстати. Немного фантазии, актерского мастерства, и крыша над головой обеспечена. Проще простого. Теперь деньги и документы. Из документов были только права, но Валерия и не собиралась трясти ими перед ищейками. А деньги… В небольшом бумажнике было двести долларов и шестьсот сорок рублей нашими. Для заграницы этого явно мало, но на первое время хватит, особенно если не шиковать. Первое время она продержится, а потом все равно достанет своего супруга. Пусть пошевелит мозгами, как жену из западни вытащить, из-за него ведь туда и попала.
Значит, теперь к тете Любе, а уж там, как карты лягут. Валерию уже начинала заводить вся эта ситуация, напоминающая игру, и опасности, которые ей грозили, только добавляли остроты. Азартная по натуре, интриганка, не знавшая предела и границ, Валерия была слишком долго благополучной женой, хорошей хозяйкой, на этот раз жизнь подбросила ей новый вариант. Единственное, что ее печалило, это невозможность видеться с сыновьями.
Она неслась к маленькому покосившемуся домику, абсолютно не зная ни самой хозяйки, ни имени ее дочери, но в полной уверенности, что эти мелочи для нее не проблема. Было около трех часов, когда она, после затянувшихся поисков, постучала наконец в нужную ей дверь. После нескольких минут пугающей тишины что-то скрипнуло, заскрежетало, и негромкий голос спросил:
– Кто там?
– Простите, а тетя Люба здесь живет?
– Сейчас открою, подождите. А вы кто? Я не знаю ваш голос.
Валерия шагнула в темноту коридора.
– Да я скорее не к вам, а к вашей дочке.
– К Гале? – остолбенела хозяйка. – Вы к Гале приехали? Так, а почему ночью? Мы бы с утра с вами на кладбище съездили.
Валерия входила в роль, а женщина уже играла по ее сценарию, сама назвав имя дочери.
– Подождите, я не понимаю… Мне не на кладбище надо… Понимаете, мы с Галей вместе учились, были подругами, потом я вышла замуж и уехала. Галя мне звонила изредка, но знаете как бывает – то ей некогда, то мне. Даже стыдно сказать, уже три года друг о друге ничего не слышали. Да какое – три, больше, наверное! Она мне адрес ваш давала, говорила: «Спроси тетю Любу, а там и меня обязательно найдешь, это моя мама». Вот я и нашла. Вы меня извините, вы не против, если я машину во двор загоню, а то она единственное, что у меня осталось. А ведь запросто угонят.
– Конечно, – встрепенулась тетя Люба, – ставьте, конечно. Можно в сарай загнать, если поместится. Там ворота большие, бывший сосед всегда свою там держал.
– А не вернется сосед-то? А то приедет, а сарай занят.
– Нет, он не приедет, ставьте смело.
– Спасибо вам огромное, я сейчас.
Валерия выскочила из коридора сияющая. Вот так!
Проблема с машиной отпала. «Форд» плавно вкатился в сарай, и Валерия, крепко-накрепко закрыв ворота, вошла в дом. В доме горел свет, и хозяйка довольно ловко орудовала на маленькой кухонке, выставляя немудреное угощение.
– Вы знаете, – с порога начала Валерия, – я столько километров на машине проехала, все думала, как мы с Галей встретимся, наговоримся всласть. У меня ведь горе случилось… Выплакаться хотелось, только она так выслушать умеет, а мне больше и не надо ничего. Жаль, что сразу Галю не застала, она не с вами живет?
Пожилая женщина невидящими глазами смотрела куда-то вдаль, по щекам катились слезы, и она стыдливыми движениями утирала их платочком.
– Нету Галюшки нашей. В июне уже три года будет, как погибла.
– Галя?! Как погибла? Да такого… Такого быть не может. С ней не должно было такое случиться! Что же это такое? – почти всерьез плакала Валерия. – Я ведь только дочку похоронила, теперь вот Галя… За что же, господи? Как это произошло?
– Она в строительной конторе работала, среди мужиков. Характером-то мягкая, трудно ей приходилось. А тут в кои-то веки отпуск на июнь выпал. Уж как радовалась! Говорит: «Не могу такие дни летом дома губить». По газете путевку выбрала по реке сплавляться. И не вернулась. Плот на какие-то камни попал, всем-то ничего, только в воду посбрасывало, а вот парнишке одному руку напрочь вывернуло да Галюшку… Говорят, сразу погибла, не мучилась, а мне кажется, просто не говорят. Когда хоронили, на ней живого места не было, все разбито… Вот с того времени я и видеть перестала, – женщина опять утерла платочком слезы и вздохнула: – Да и на кого мне смотреть, никого не осталось и не заходит никто.
Валерия, пару раз всхлипнув, тихим, отрешенным голосом начала свою легенду:
– Мы с ней учились вместе, а потом…
– Это вы в техникуме учились вместе? – старательно ловила каждое слово тетя Люба.
– Конечно, в техникуме.
– … Или в институте?
– В техникуме, я дальше учиться не пошла.
– Я с техникума знаю ее подружек-то. У нее Наташа Войлович да Люся. А вас вот не припомню, как вас зовут?
– Меня Верой зовут. Наташа и Люся с Галей в одной группе были, а я на год моложе, – лавировала рассказчица. – Мы с ней и подругами-то были необычными. Бывало, целыми неделями поговорить некогда, только в коридоре столкнешься, поздороваешься и дальше бежишь. Зато, когда встречались, часами засиживались. Друг другу самое сокровенное раскрывали. А уж когда Галя в институт поступала, я ей даже билеты сама переписывала.