– Тогда я ей отказала, просто выгнала, потом увидела, что она ищет встречи с Григом, а когда заметила, что она и к мальчишкам моим подходит, с ней было все решено.
– Исполнителем был Томичев?
– Да, Игорь к тому времени залез в какие-то крупные долги, у него появились серьезные неприятности, а я утрясла их. Рассчитаться он должен был Захаровой.
– Не боялись, что Томичев вас сдаст или сам начнет шантажировать?
– У него не было выхода. Либо его прикончили бы кредиторы, либо он выполнял работу, расплачивался с долгами и в качестве премии получал еще и красавицу машину. Нет, Игорек был рад, что его клубок так удачно разрубался.
– Ты хочешь сказать, что он убил Ирину Николаевну? – Саша не могла поверить.
– И Ирину Николаевну, и Татьяну. Младшую Захарову тоже пришлось убрать.
– Это что же?… Татьяна погибла во вторник, – еле слышно размышляла Саша. – Значит, он во вторник придушил девчонку, а в пятницу у тебя на дне рождения веселился? Это же чудовищно!
– А чем ему помешала Татьяна? – спросил Сергей.
– Она сама подошла к Томичеву и сказала, что знает все. Игорь запаниковал, долго обдумывать ему было некогда, и наломал дров. Только мне до сих пор неясно, как адрес Саньки у Захаровой в кармане оказался. Листок-то и правда из блокнота Игоря.
– Ничего она не знала, – тихо сказала Даша. – Это у нее прием был такой дешевенький, чтобы у богатых деньги выклянчивать. Она же понимала, что никто ей просто так наркоту не подарит, а видок у нее не для состоятельных, вот и заинтриговывала мужиков фразочками «Я про вас все знаю», «Мне стало известно кое-что не для чужих ушей», ну прочая дребедень такая же. А уж совсем большая удача для Татьяны была, если удавалось за какую-нибудь конкретную деталь зацепиться. Поэтому и выдирала листки из блокнотов, подсматривала данные паспортов. Тогда можно было рассчитывать на небольшое продолжение.
– Однако в данном случае продолжения не получилось, но Игорь поторопился, допустил ошибки, его видели с Татьяной последним.
– И вы его убрали?
– Не сама.
– А куда дели труп?
– Разве это проблема?
– Господи! Как же ты могла жить после всего этого? – По бледному лицу Ольги текли слезы, но она не чувствовала их. Валерия никак не отреагировала, только глубже затянулась сигаретой.
– А вы так и не видели того, первого своего сына? – не удержалась Даша.
– Вы, деточка, начитались романов, – высокомерно заявила Валерия. – У меня только два сына – Валентин и Серафим. Здоровые, прекрасные мальчики, а то, что вы называете «первым», можете считать прерыванием беременности. Почти каждая женщина с этим сталкивалась, и почти каждая старается об этом поскорее забыть и не предавать гласности. Я точно такая же, как все, не лучше, но и не хуже. Да ты, деточка, подожди, еще сама с этим столкнешься.
– Я уже столкнулась, только в отличие от вас по роддомам с подушками не бегала.
– Дашенька, какое тебе место в нашем городе нравится? Завтра Брутич побежит тебе туда памятник ваять! – огрызнулась Валерия.
– Ну ладно, о человеческих качествах говорить не приходится, это ясно, но при чем здесь возня около мастерской? – допытывалась Саша.
– А при твоей тупости! Ты решила самостоятельно заняться расследованием, кретинка! Полезла искать доказательства в мастерской. Не знаю, чего ты ждала, но торговцев всякой дурью насторожила. Мне стоило только изредка добавлять масла в огонь, чтобы они тобой интересовались, чтобы ты тряслась дома от страха и не думала о себе как о детективе. И чтобы все подозрения окончательно пали на главу ваших недоделанных мафиози.
– Эти недоделанные мафиози чуть не придушили меня.
– Я и говорю, что недоделанные. Были бы нормальные, никакого «чуть» не случилось бы, и даже твой Котятич бы не спас.
Валерия встала, затушила окурок и обратилась к Сергею:
– Мне кажется, теперь все? А позвольте, я вам задам один нескромный вопрос. У вас есть лицензия на проведение всей этой самодеятельности? Вы ведь, если мне не изменяет память, еще конторку-то свою не открыли?
– Открыть не открыли, а вот с лицензией подсуетились. Лицензия есть, датирована двадцатым числом прошлого месяца. Поэтому все наши действия правомерны. А доказательства мы передадим в суд, все как положено.
– Желаю успеха! – хлопнула Валерия дверью.
Сергей даже не пытался ее остановить.
Даша испуганно взглянула на Льва. Неужели это чудовище уйдет безнаказанно?
– Она же уходит!
– Даша, мы не можем ее задерживать, не имеем права. Ты же видишь, она подкована, как адвокат со стажем. Я не думал, что она сейчас все выложит. – Сергей взял трубку и вышел в соседнюю комнату.
– Но теперь ее ни за что не найти!
– Успокойся, Даша, никуда она не денется, – проговорила Ольга, – она все-таки сильно привязана к семье, к детям.
– Особенно к старшенькому, – огрызнулся Брутич. – Даша, иди забери детей от Никитичны, им уже спать пора.
– Вы укладывайтесь, а мы по домам, – поднялась Ольга. – Сергей сейчас довезет нас.
Сергей с Сашей отвезли подругу домой, и теперь машина стояла у ее подъезда. Сергей боялся произнести даже слово, очень не хотелось, чтобы Саша ушла, а она как будто и не видела его, сидела, уставившись в одну точку. Голубой, какой-то фантастический свет от фонарей обливал ее лицо, волосы, пушистый воротник, и от этого Саша казалась совсем другой – фантастической незнакомой, далекой и еще более притягательной. Сергей осторожно обнял ее, притянул к себе, губами убрал со щеки непослушную прядь и зарылся лицом в шелковистые светлые волны волос. Он вдыхал их запах и чувствовал, как теряет над собой контроль. Все заботы, все тревоги остались там, за машиной, а здесь были только они – он и она. Сейчас он отдал бы все, чтобы только не разбить этот хрустально хрупкий миг.
– Хочешь, я буду всегда твоим… охранником? – едва слышно прошептал он.
– Нет, не хочу, – безучастно ответила она.
Сергей замер, затем, внутренне перекостерив себя за несдержанность, холодно отстранился. Саша смотрела все в ту же точку и, казалось, рассуждала сама с собой:
– Не хочу, потому что даже самый надежный охранник, оказывается, не может спасти тебя от предательства, жестокости, злобы.
– Понятно. Так вы все о высоком! – Сергей усмехнулся. – Ты, видно, мало с предательством встречалась, если до сих пор не привыкла.
– Я с людской низостью постоянно встречаюсь, а вот привыкать, ты прав, не хочу. Не получается у меня.
– Сказано-то как красиво. А кто, собственно, тебя заставляет привыкать к низости? Ты что, думаешь, только тебе больно, а остальные бесчувственные? Нет, дорогая Александра Михайловна, не все у нас еще замороженные. Только одни живут, карабкаются из последних силенок и в конце концов добиваются чего-то в жизни, а другие до самой старости у окошка просиживают да рассуждают о всяких гадостях судьбы, да не забывают претензии выставлять по поводу несостоявшейся жизни! Причем виноватят всех напропалую, себе же выбрав роль несчастной жертвы.