На улице Клавдия Тарасовна взяла такси и к семи утра примчалась к дому доктора, который за щедрое вознаграждение излечивал раненых бойцов Асланбека. Собственно, давно не было войн, жили мирно и – на тебе! Она позвонила, на вопрос «кто?» назвала только свое имя с отчеством. Ее впустили, провели к Асланбеку в комнату.
Он лежал на тахте, бледный и с перевязанным бедром, Клавдия Тарасовна всплеснула руками:
– Где ж это тебя так?
– Что в доме? – был его первый вопрос, отчитываться он не считал нужным ни перед кем.
Она обстоятельно и торопливо, ведь надо было вернуться до того, как дом зажужжит, рассказала все до мелочей. Он думал некоторое время, покусывая губу, однако в принципе был готов к изменениям в судьбе, потому распорядился:
– Эле скажи, как только станет возможно, чтоб привезла загранпаспорта. Мой, Бороды и Сажи. Она знает, где они лежат. И деньги.
– Борода и Сажа с тобой? – полюбопытствовала она.
– Со мной.
– А четвертый? Курок?
– Иди, мать, иди. Времени у тебя немного.
Тем же путем Клавдия Тарасовна вернулась, к ее счастью, никто не заметил, управилась за полтора часа. Не забыла дать отбой охраннику у мониторов, ну, а Эле передаст приказ мужа при случае.
Первое нормальное совещание за столько-то дней! И это после разгона у начальства, которое получило трехчасовой разгон от высшего начальства, как будто три часа попусту убитого времени помогут найти преступников. Но покричали-пошумели, попыхтели и кулачками по столу постучали, расселись по иномаркам да уехали, пообещав держать дела на контроле. А дерьмо разгребать тем, кто входил в кабинет Парафинова. Расселись, мест не хватило, принесли стулья.
– Первое, – после короткого вступления начал Парафинов. – Есть предположение, что убийства Баграмяна и Маймурина совершены разными людьми. В Саенко стреляли из пистолета «зауэр», которым завалили Маймурина, следовательно, стреляла одна рука.
– А Киселев? – спросил кто-то из оперативников.
– Ты разве не в курсе? – поднял брови Парафинов. Конечно, к этому часу все знали, кто посетил город, поставив жирный автограф. – Его расстрелял со своими братками Асланбек, их пытались задержать за Максимовкой, ушли, гады.
– Оставив три трупа, – мрачно дополнил Андреев, – и пятерых раненых. Потери со стороны Асланбека неизвестны. Так что с Киселевым все ясно, Асланбека ловят… – И совсем тихо, под нос добавил: – Раз упустили, то хрен его теперь поймают.
– Что ты сказал? – завелся Парафинов.
– Да это так, отступление, – буркнул Андреев.
– Давайте без отступлений, нервы и так у всех на пределе, особенно у меня. Итак, какие есть идеи по мотивам? Я имею в виду убийства Маймурина и Баграмяна. С Саенко я имел беседу, у него нет предположений, из-за чего в него стреляли, то есть мотив нам неизвестен.
– Наверное, мне отдуваться за всех, – сказал Андреев, потому что человек пятнадцать красноречиво молчали. – Игорь Игоревич, Мамурина убить многие хотели б, особенно в бытность, когда он работал в ОБЭП. Но почему-то этого не сделали тогда. Прошло слишком много времени, чтоб сводить с ним счеты. Проверили прораба и рабочих, которых он кинул с оплатой, два месяца пропахали, а ни хрена не получили…
– Вот сволочь, – бросил реплику кто-то из молодых. – Потом удивляются, что в них стреляют.
– У рабочих алиби, – продолжил Андреев, – а кто такой Саенко, они понятия не имеют. Короче… мотива нет. Версий нет.
– А с Баграмяном что? – спросил Парафинов с безнадежной интонацией, видимо, предполагая ответ.
– Еще хуже, чем с Маймуриным. Была одна зацепка, Арамис в свое время Маймурина с должности свалил, так его же самого на стройке семью пулями разделали. Арамис вообще ни с кем не конфликтовал, разве что по мелочам… но мелочи, как правило, не становятся мотивами.
– Поэтому Баграмяна заказали по-крупному: наняли двух киллеров, у тех была серьезная винтовка со снарядом вместо пули, – угрюмо пошутил Парафинов. – Очевидцы преступления ни черта не помнят… А Маймурин перед смертью сказал доктору, что узнал убийцу, но имени не назвал, умер. Вот умер бы позже на полминуты! Ладно, что с опросами жильцов?
– Опрашиваем, – поднялся опер. – Не всех удалось застать.
– А надо всех опросить… Да! – грозно рявкнул он в трубку, когда ему позвонили на сотовый. – Погоди, Раиса, я ничего не понял. Ты где сейчас?.. Я пришлю людей… Ну, хорошо, хорошо, сам приеду. Жди. – Он кинул трубку на стол, переплел пальцы рук и спросил: – Кто работает по кресту?
– По какому кресту? – не понял Андреев.
– По баграмяновскому! – рявкнул Парафинов. – Который сожгли на следующий день после похорон. Я же просил кинуть на это дело человека…
– Игорь Игоревич, – справедливо возмутился Андреев, – тут вал пошел: покушения, убийства, сейчас каждый человек на счету, а вы приказываете кинуть человека на пустяковую проблему!
– Дело в том, – спокойно сказал Парафинов, – что сегодня девять дней Арамису, его жена с семьей приехали на могилу, а новый крест сожгли.
– Ну и что?! Ребята с раннего утра до поздней ночи скачут! Вон дознавальщиков полно, пускай этой ерундой занимаются, вандализм – их прямая обязанность.
– Продолжайте опросы, – вставая, сказал шеф, – я поеду… посмотрю, что там с этим крестом… Наталье прикажу им заняться.
А больше и обсуждать нечего. Впервые попались дела по принципу – темный лес, и ни одной тропинки. Понимал, что так не бывает, где-то прячутся мотивы, но где? Парафинов отпустил всех, Андреева задержал:
– Про «зауэр» не спрашивал у наших бонз бизнеса? Ты ж с ними водку попиваешь, на дачи ездишь…
– Как и вы, Игорь Игоревич, – не съязвил тот, скорее это была констатация. – Пока пусто. Нет, вру! Один вспомнил, будто кто-то хвастал пистолетом, на словах хвастал. Пушку, мол, заимел фартовую, редкую, европейского производства, а кто выхвалялся, не помнит, потому что мужские игрушки его не интересуют.
– Про европейское производство помнит, а кто хвастал – нет? Заставь вспомнить. Хоть сыворотку правды введи…
– Не имеем-с данной сыворотки, но можно занять у фээсбэшников, правда, сомневаюсь, что и у них есть.
– Пистолет важная улика…
– Знаю. Поговорю с ним еще, вдруг у него пройдет склероз.
– И вот еще что… Прокачай Ипполита.
– Райкиного сына?! – удивился Андреев.
– Именно.
– А что, у вас есть основания подозревать его?
– Да не то чтобы очень… Пулей интересовался, ходом следствия, вышел на меня через нашу Наташку, будто Рая не могла нас свести. Да и знаком он со мной… Прокачай. Как у него обстоят дела, были ли конфликты с Арамисом… Между прочим, у Ипполита прямая выгода убрать Арамиса, все достается его матери и брату… В общем, мотив есть.