Не доезжая до охотничьего домика, притормозил, мотор не глушил. Теперь осторожность нужна во всем. Сунув за пазуху пару гранат, на шею повесив автомат, Каракуль направился к домику, оставив открытой дверцу в джипе. В окне мерцал тусклый свет. Похоже, что это свечи или керосиновая лампа. Каракуль взобрался на веранду, постучал и метнулся с нее вниз. В доме залаял Радж, значит, Лия и Антон здесь. Позвал:

– Лия! Открой! Это я, Каракуль!

Узнавший его пес скулил и лаял одновременно.

– Это ты, Каракуль? – услышал испуганный голос Антона.

– Я, Антошка, я! Открывай!

Несколько секунд спустя Антошка уже висел на нем, обхватив его шею руками и хлюпая от радости носом. Каракуль обрадовался не меньше, рассмеялся, потрепал мальчика за волосы:

– Ну-ну, ты ж мужик. Где мама?

– А мамы нет, – всхлипнул Антон.

– Как это нет? Ты один здесь? А где она?

– Я не знаю. Ее увезли.

– Кто? Когда? А ну рассказывай.

Он посадил его на стул, сам присел на корточки. Антоша рассказал все, что видел: как мама подавала знаки, чтобы он спрятался, как ее нашли из-за Раджа, снова пес подвел, а потом на собаку чем-то брызнули, и Антоша думал, что Радж умер, а он не умер. И что пистолет Каракуля нашли у мамы. Дядьки просили у нее какие-то бумаги, потом увезли ее. Антоша все это время был здесь и очень боялся, особенно ночью.

– Так, – тер подбородок Каракуль. – Как они выглядели, Антон? Опиши их...

– Один дядька длинный и худой, с усиками, все время трогал их пальцем. А второй большой такой, с животом и старый. Они приезжали к Алексу, но я не знаю, как их зовут.

– Антон, мусор от них остался?

– Да. В ведре. Я туда убрал мусор.

Каракуль вывалил содержимое мусорного ведра прямо на пол, рылся. Нашел окурки. Одни коричневые, от дамских сигарет, такие курит Тимошенко. По описанию Антона Каракуль и подумал, что здесь был Тимоха. Другие окурки от «Мальборо» – эти курят многие.

– На какой машине они приехали?

– Тачка крутая, – с видом знатока ответил Антоша.

– А марка какая? (Антоша пожал плечами.) Так, не знаешь. А знаки какие на ней? Кольца были, или вот такой знак, или такой? – И Каракуль пальцем на полу изобразил невидимые знаки, обозначающие марки машин.

– Я не заметил, – насупился Антон, ему стало стыдно, что не обратил внимания на важную деталь. – А шофер у них... квадратный. Лицо квадратное, туловище квадратное...

– На Гоги похож...

– Да! – обрадовался Антон. – Я вспомнил, его так называли: Гоги.

– Молоток! – хлопнул его по спине Каракуль. – Это уже кое-что! Значит, сюда приезжали Тимоха и Булькатый. Так, наверняка уже известно, что я сбежал. Если Хачик созвонился с Булькатым или Тимохой, те наверняка рассказали про Лию. Мой пистолет нашли у нее, а Хачик и так подозревал, что мы с ней в сговоре. Значит, будут искать меня прежде всего здесь, подумают, что я поехал к ней. Антошка, живо тащи сверху одеяла и подушки. Я за машиной. Сноси все к беседке. Там куртки висят. Не забудь чайник и кружки, будем в лесу жить. Скорее!

Он подогнал джип, загрузил вещи. С Антоном набрали еды в погребе, в основном мясные продукты и консервы, не забыл Каракуль и спиртное, чего добру пропадать? А нервное напряжение хорошо снимается спиртным. Все побросали в машину и поехали.

– Только бы успеть выехать на трассу, а то отсюда один путь, – приговаривал Каракуль, петляя по извилистой дороге.

– А мама? – спросил жалобно Антошка.

– Сначала нам надо выбраться, а там подумаем о маме. Чтобы два мужика не выручили маму? Такого быть не может, верно? Мы ж с тобой мужики?

– А то, – согласился счастливый Антоша, подпрыгивая на колдобинах.

Каракуль жал на газ, насколько возможно. Выбравшись на трассу, проехал вдоль города, затем свернул в лес. Отхлебнул из бутылки коньяка и запел.

Глава 15

В восемь утра Инна вышла из дома. Наперерез ей бросился Руслан:

– Извините, но мы бы хотели еще кое-что выяснить...

– Опять?! – насторожилась она, отступая. – Что вам еще нужно?

– Пройдемте с нами в машину, – вежливо предложил Руслан.

– Никуда я не пойду! Мне на работу... Я закричу...

– А вот этого делать не стоит, – прошептал Сева ей прямо в ухо, став у нее за спиной. – Зачем соседям видеть, как вас задерживают?

– Что?! Задерживают?! За что?!!

Сева взял ее под руку и повел к машине, объясняя:

– Вы подозреваетесь в соучастии.

– В каком соучастии?! Вы больные? Я буду жаловаться! Я не имею права находиться дома одна? Меня подозревают в... не знаю в чем! Катитесь к черту со своим Алексом!

Она не на шутку испугалась, а безжалостные опера втолкнули ее в машину. Сева тут же надел на нее наручники, что привело ее к полной растерянности, в глазах появились слезы. Инна дрожала, словно через нее пропустили электрический ток.

– Хорошо, мы отпустим вас, если вы предоставите нам свидетеля, который видел вас восемнадцатого числа здесь, – сказал Руслан, указав на дом. – Желательно не одного, а хотя бы двоих, и чтобы они видели вас в разное время дня.

– Да при чем здесь восемнадцатое число? Что еще случилось восемнадцатого? – И Инна окончательно разрыдалась. – У меня мама в больнице. Я нужна ей...

– Восемнадцатого числа, в день похорон вашего мужа, из дома Алекса пропали важные документы. Вы вчера говорили, что видели схему преступной деятельности вашего мужа и известных вам лиц. Пропали документы из сейфа. Мы подозреваем, что это сделали вы, так как должны были расплатиться этими документами за убийство своего мужа. Мотив у вас есть: больная мама, которой нужны деньги на операцию. А поскольку вы являетесь единственной наследницей, как законная жена... сами понимаете.

Инна перестала рыдать, переводила взгляд с одного оперативника на другого. Руслан это называет – брать тепленьким клиента, расколоть за пять минут.

– Бред какой-то, – выговорила она, глотая слезы. – Я убила? Я?!

– Вы заказали Алекса, – уточнил Сева.

– Вспоминайте, и побыстрее, – напомнил Руслан. – Мусор выносили?

– Выносила! – встрепенулась Инна.

– И кто вас видел?

– Грымза с первого этажа. Это было утром...

– Идемте к ней. – И Руслан хотел выйти из машины.

– Не пойду. Она назло не подтвердит. Мы с ней в конфликте. Постоянно.

– А еще кого можете назвать?

Инна лихорадочно вспоминала, но в конце концов отрицательно покачала головой:

– Я намазала хной голову и занялась генеральной уборкой. Не имею привычки появляться на людях в таком виде, а хну держу по шесть-семь часов.