– Паша, извини… ты все же доверился ей… а если…
– Что я теряю? – усмехнулся Князев, поняв незаконченную мысль друга, теперь уже точно друга. – Выбора у меня не было и нет. И потом, Клим, ее семья у Гриба… Нет, я не то говорю. Я просто верю ей. Может, дурак, но верю. Кстати, с моими деньгами никто из них не сбежал, а по их понятиям это деньги огромные.
– У тебя с ней правда?.. – И Клим покрутил в воздухе растопыренными пальцами, будто завинчивал краны.
– Мне нужна твоя помощь, – оставил вопрос без ответа Князев.
– Знаешь ли, мне твоя помощь тоже нужна. Не хочется на тот свет, мне и на этом неплохо живется.
– Когда сможешь выйти отсюда?
– Сегодня.
– Кто ж тебя отпустит?
– А я не собираюсь спрашивать разрешения. Что нужно делать?
– Кого из наших менеджеров послать вместо тебя?
– Сам это сделаю. Есть двое парней, неплохо зарекомендовали себя.
– Только теперь надо отправить их тайно, чтобы ни одна живая душа не пронюхала. Никаких чартерных рейсов, пусть летят на общих основаниях. Ладно, лежи пока, вечером заберу тебя к себе. Сейчас нам лучше держаться вместе.
– Кого ты подозреваешь, Паша? Я перебрал всех, кто был на совещании, не остановился ни на ком. Все работают давно…
– Кроме Оскара.
– Он же сопляк, – отмахнулся Клим.
– В двадцать шесть это уже мужчина. А кто мог «жучки» расставить у меня? Оскар приходит на работу раньше всех, у него есть ключи от кабинета. Не уборщица же «жучок» прилепила.
– Нет, Паша, нет, – закачал головой Клим. – Оскару повезло получить престижное место, он имеет неплохую зарплату, да и молод для таких опасных дел. И кто бы ему доверился? Разве что кретин какой. Нет, здесь должна быть мощная личная заинтересованность, как говорится, корысть. То, ради чего и риск оправдан, и совесть засыпает, а подлость перестает быть таковою. Какую корыстную цель преследовал Оскар, ставя «жучки» в кабинете шефа?
– Ты упустил один метод: запугивание. Как с Кустовым было.
– Кустов человек семейный, двое охранников тоже. Ну, хорошо, допустим, Оскара запугали, страх подкрепили бабками. Но ведь тот, кто сдает, знал, что со мной сделают, или догадывался. Это уже махровая уголовщина, не думаю, что Оскар легко пойдет на такое. Если отталкиваться от совещания, то… сам ты кого подозреваешь?
– Давай пойдем методом исключения, – предложил Князев, потому что этот простейший способ приводит оппонента к необходимым выводам без лишних слов. – Какая корысть у ведущих специалистов?
– Работа, – тут же ответил Клим.
– Значит, их интерес совпадает с нашим. Ведь неизвестно, как поведут себя новые хозяева, может, погонят всех метлой, как было не однажды. Остаются… замы. Извини, тебя я тоже включил поначалу в этот список.
– Ты козел, Паша.
– Да. Но я вынужден был подозревать всех, чтобы не ошибиться. Как говорится, на кон поставлена моя жизнь. Сейчас у меня один из первых на подозрении Ермак.
Клим скорчил кислую мину, означавшую несогласие. Поскольку у Князева раздувались ноздри, поспешил объяснить свое несогласие:
– Надо исходить из выгоды. Что он получит в случае…
– Не знаю! – гаркнул Князев, взмахнув руками. – Это и предстоит выяснить. Меня насторожили две вещи: быстрая замена водителя и охранников. Кто они такие, откуда? К нам так просто не попадают. Кустова-то убрали путем угроз, значит, и двух других охранников убрали так же. На их места сразу же взяли новых людей, а Ермак – это безопасность завода и моя, он в курсе всех дел.
– Ты у него спрашивал, откуда люди?
– Вопросы приберег на время. Зачем человека заранее настораживать?
– Я бы на твоем месте ткнул Ермака носом в «жучки» и посмотрел, как он будет вертеться. Хорошо, согласен, Ермак у нас на мушке. Все?
– Колчин.
– А этого на чем поймал?
– Вообще не поймал, подозреваю без причин, – раскипятился Князев тоже без причин. – Клим, я знаю, что ты думаешь, мы все были дружны, делали одно дело, но… Пойми, я не хочу, чтобы моя доверчивость послужила кому-то трамплином, а меня загнала в гроб. Кто-то ведь передал им, что ты улетаешь. И это был свой. И в тебя стреляли.
– Есть способ выявить стукача, – заговорил шепотом Клим. – Элементарная шпионская технология: кинуть всем троим разную информацию, а потом…
– Интересно, как ты узнаешь, что информация дошла до нужных ушей?
– Подумать надо, какая информация проколет агента.
– Вот лежи и думай, а я поехал.
Князев вышел в коридор, остановился возле охранников:
– У меня вопрос: новые ребята, которых взяли вместо вас, откуда?
– Не знаю, Пал Палыч, – ответил один.
– Если нужно, узнаем, – сказал второй.
– Узнайте. Желательно срочно.
Из больницы Малика вышла вслед за Князевым, он открыл перед ней дверцу джипа, но она слегка подтолкнула его:
– Садись.
– Только после вас…
– Садись, тебе говорят. Раз взял меня охранять свою персону, то, будь добр, слушайся. Поехали, дядя Костя.
Вечно улыбающийся Чемергес, будто у него не жизнь, а сплошная малина, лихо развернул джип и помчался к заводу.
Ермаков, Колчин и Оскар онемели, уставившись на перевернутое кресло, а точнее – на маленькую шашечку. Маля сидела в углу, зорко следя за выражением лиц троицы, а Князев вальяжно ходил вокруг, будто ничего особенного не случилось. Ну «жучок», ну прослушивают его кабинет – подумаешь! Неожиданно для всех Ермак рванул к окну, отодвинул штору и осмотрел двор. Логику его действий никто не понимал, поэтому все молча и недоуменно следили за ним. Он вернулся к перевернутому креслу, взял шашечку, поднес ее к губам:
– Ребята, адье. Трансляция закончена.
Потом достал перочинный нож и ковырнул «жучок», а Князев остановился за креслом напротив троицы:
– Ну и как эта штука попала сюда? – У всех троих плечи непроизвольно поползли вверх. – Я понимаю, что вы не знаете, но «жучок» как-то прилепился к креслу. Не сам же он влетел в форточку, его кто-то поставил.
– Пал Палыч, без вас сюда никто не заходит, – заверил Оскар, его розовое лицо украсил багровый румянец.
– Я не могу ответить, – виновато выдавил Ермаков.
– А ты ни много не мало начальник безопасности, – продолжил хождение Князев. – Безопасности! Звучит как агент ФСБ. А что получается? В родных пенатах не безопасно?! Эдак и завод рванут наши заклятые друзья.
– Пал Палыч, обещаю: найду гниду.
– Сначала обыщи кабинет.
Князев отпустил Колчина и Оскара, уселся в кресло, по-барски скрестил руки на груди, закинул ногу на ногу и наблюдал, как Ермаков с Маликой ползают на четвереньках. Собственно, чего смотреть на Ермака, возможного предателя? Князев лишь вскользь бросал на него взгляды, проверяя, насколько тщательно тот работает. Другое дело Малика – попочка кругленькая, обтянута джинсами, талия, резко переходящая в бедра, а в разрезе блузки грудь без бюстгальтера и такая округлая, как два апельсина… Князев аж шею вытянул, чтобы получше рассмотреть, забыв о смерти за спиной и думая: «И такое тело досталось рахиту, которому даже заграница не поможет. Почему бабы любят нянчить недоносков?» Она заметила наглые взоры, застегнула блузку до последней пуговицы. Осмотрели технику, пол, люстру, стол и приборы на нем, стулья и кресла, кондиционер… но больше «жучков» не обнаружили.