– А вы не могли бы набросать данные тех соучеников, кто в последний раз был у Анны Никитичны?
– Я напишу, нет вопросов. Через полчаса у меня встреча, а потом я наберу на компьютере и сброшу вам на факс или по электронной почте, как вам удобнее?
Василиса замялась. Она представилась этому серьезному человеку агентом частного разыскного бюро и теперь никак не могла признаться, что ни факса, ни компьютера, как, впрочем, и самого бюро, у нее нет.
– Вы знаете, не хотелось бы злоупотреблять вашей добротой… Вы поймите, у нас тоже работа, дефицит времени… Не надо на компьютере, напишите от руки, я подожду.
Вскоре она уже держала в руках лист, исписанный крупным красивым почерком. В списке было пятнадцать фамилий, и Василиса внутренне содрогнулась – придется всерьез, как говорится, засучить рукава. От души поблагодарив Северцева, она вышла из кабинета.
– О чем это вы так долго беседовали? – буркнул Василий, заводя машину.
– О том, что учительница этого директора была замечательным человеком.
– И все?
– Ну… да, все. Только о том, что ему повезло с педагогом.
– Хм… Судя по потраченному времени, вы сильно в этом сомневались, а он достаточно долго вас убеждал. Вы говорили с ним около двух часов. Куда сейчас?
– Я вам мысленно сообщу, – пыталась шалить Василиса. На самом деле ей надо было заехать хотя бы к трем бывшим ученикам из тех, кто был на вечере, посмотреть, так ли все благодушно настроены к бывшей математичке. – О! Я вижу, вы поняли! Вы читаете мои мысли! Так куда мы едем?
– Домой.
Василиса скисла и отвернулась к окну. Может, она и хотела домой, но не так же быстро!
Люся, оставив подругу разбираться с предметом своего обожания, побежала поливать эти клятые цветочки. Конечно, было до жути неприятно входить в Олину квартиру после всего, что случилось, но Василиса была права: надо ставить сигнализацию.
Еще заранее Людмила Ефимовна вызвала специалистов, и они должны были явиться с минуты на минуту, поэтому совсем не было времени ждать, когда влюбленная подруга расстанется с Василием. Однако теперь, стоя перед Олиной дверью, Люся стушевалась. Ее попросту сковал страх: а ну как маньяк решит регулярно поставлять трупы в квартиру дочери? Если говорить предельно честно, то квартира была вовсе и не Олина. Это была жилплощадь ее гражданского мужа Володи Орфеева, с которым они жили уже бог знает сколько. Естественно, что Володя, умотав вместе с Оленькой в столицу, договорился с Людмилой Ефимовной, что теща будет бдить за квартирой. Так что не так уж и важно, чью дверь открывала сейчас Люся. В комнате было тихо и пусто. Никаких посторонних тел, кровавых пятен и неприятного запаха. Видимо, больше так шутить маньяку было уже неинтересно. Люся вспомнила, зачем пришла, и приступила к спасению зелени. Цветы удивляли живучестью. Из горшков с потрескавшейся землей тянулись бледные чахлые веточки.
– Не бойтесь, я больше не буду вас мучить, сегодня же всех заберу к себе домой, – громко разговаривала с растениями Людмила, отгоняя страх.
Интересно, как же она все это утащит? Вон их сколько. И как, простите, переть кадку с раскидистой пальмой? Не успела женщина додумать детали мероприятия, как в дверь позвонили. Пришли два молодых человека устанавливать сигнализацию. Едва мужики приступили к делу, как тут же распахнулась дверь напротив и многопудовая женщина двинулась на них, гневно уперев руки в бока.
– Хто ж вам позволил по чужим хатам шнырять?!
Хилая Люся выскочила защищать ребят.
– Наталья Микулична! Голубушка! Я ведь сама к вам хотела! – защебетала она.
– Люсенька? Чи ты у хату хлопцев затащила? – удивилась соседка.
– Я, Наталья Микулична, я. Вот, сигнализацию ставлю, молодые-то наши, сами знаете… – заговорщицки помигивала Люся. – Я слышала, вы знатный цветовод? Пальмочку не хотите? Зеленую, раскидистую?
– Да на кой мне тая пальмочка? В мене хата, як конура в Бобика, куды ж тако дерево затовкаты?
– Женщина, – обратился вдруг парень, крутивший отвертку, – а вы нам в офис отдайте. Наш босс как увидит такое чудо, сразу премию выпишет. Давно мечтает. Он у нас с африканским наклоном – бананы любит, кокосы, пальмы.
– Да щоб ты сказився! Не сувайся в чужи разговоры! – рявкнула Наталья Микулична и медовым голосом запела: – Я ж, Люсенька, заберу тую хворостыну, пристрою. Нехай Ванятка-внучок тешится, мобуть тоже боссом вырастет.
Когда парни закончили работу, Людмила Ефимовна принялась толкать пальму к выходу. К ней присоединилась соседка, и вдвоем женщины быстро водрузили дерево на новое место.
– А еще цветочков не желаете? Там всего три осталось, остальные я домой утащу.
И последние три горшка перекочевали к новой хозяйке. После таких подарков Наталья Микулична, как порядочная женщина, просто не могла не пригласить Люсю на чай.
– Я уж при посторонних-то не стала лишнего болтать, – доверительно ворковала Люся. – Да только какие уж тут цветы, вырваться некогда, а квартиру просто так не бросишь, вот и пришлось сигнализацию ставить.
– И верно, и верно, – кивала головой хозяйка, радуясь случаю поговорить.
– Хорошо, что у Оленьки такие соседи: чуть кого услышали – молчать не станут.
– А як же!
– А вы случайно не замечали, никто, кроме меня, в последнее время в квартиру не заходил? Может, кто к Оле наведывался. Или к Володе с праздником поздравить?
– Тай правда ж! – всплеснула руками Наталья Микулична и рассказала, как в самый праздник в квартиру уехавшей семьи постучалась старушка.
Из смешанного русско-украинского говора Люся поняла следующее.
Утром девятого мая соседка услышала, как на их лестничной площадке кто-то топчется. Наталью Микуличну никто слезно не упрашивал приглядывать за квартирой напротив, она это делала по зову сердца. Открыв двери, бесстрашная женщина увидела опрятно одетую седенькую старушку.
– И хто ж ты такая есть? Чи не бачишь – нема хозяев. На демонстранции оне. Кого надо?
– Я к Володе.
– Бабушка никак?
– Можно и так сказать. Он меня ждать обещал, – приветливо улыбалась пожилая женщина.
– Та ты ногой грохай, бо вон не чует, – посоветовала соседка и скрылась за дверью.
Потом услышала, как Володя открыл дверь, и успокоилась. Конечно, она знала, что соседи уехали, но они не докладывали, когда вернутся. Может, и в самом деле вернулись, а она проглядела. В конце концов, она же не постоянно у двери дежурит. Да и старушка больно опрятная, чего беспокоиться.
– И вы не видели, кто дверь старушке открывал?
– Та не, бо в мене ж нема глазока.
Все правильно, «глазка» на двери Натальи Микуличны не было, а старушку впустили после того, как соседка уже закрыла свою дверь. И все вроде бы естественно. Соседка про эту встречу могла бы и не вспомнить. А криминальные вести она, видимо, не смотрит, потому что иначе могла бы узнать Анну Никитичну, когда труп показывали на экранах. А в том, что это приходила именно она, Людмила не сомневалась. Только что же получается: Анна Никитична Климко знала Володю? Тогда почему приходила во время его отсутствия? И кто открывал двери? Как жалко, что нет у соседки «глазка»! Все было бы намного проще. А ведь преступник знал, что молодые дома сейчас не живут, верно говорила Василиса.