— Ну да… конечно… — пробормотала Василиса. — Так ты говоришь — домой пошел?
— Да, баб. Ой, я побегу, а то у нас тут уже звонок! — прокричала внучка и отключилась.
— Катенька!! Придешь домой — сразу же позвони! — кричала бабушка уже в глухую трубку.
Из своей спальни вышла Люся.
— Ты чего это кричишь с утра пораньше? Я сегодня всю ночь не могла уснуть, все ворочалась, а только глаза сомкнула, а тут уже и ты по телефону горло дерешь! Прямо ты всегда… Вась, ты чего?
Василиса стояла бледная и смотрела в окно — вниз, в одну точку.
— Люся… Максим вернулся… — проговорила она. — Анин Максим.
— И очень хорошо… чего ты переполошилась-то?
— Люся… его возле подъезда нет… и к нам он не заходил… Он пропал, Люся.
— Вот дура-то! Ну что ты мелешь, а?! — вскинулась Люся. — Ты еще не вздумай Аньке ляпнуть! Чтобы баба совсем с ума не сошла!
— А этой бабе давно уже надо было сына домой забрать! — чуть не со слезами на глазах крикнула Василиса.
— Васька! Да что с тобой?! — с каждой минутой все больше удивлялась Люся. — Аня только вчера при мне звонила Максиму. Обещала за ним в эту субботу приехать. Да что случилось-то?
— Понимаешь… сама не знаю… просто места себе найти не могу. Что-то с Максимом! Катя звонила, говорила, что видела его… говорила, что до школы ее довел, а потом… потом домой пошел, потому что у него ничего не было — ни учебников, ни вещей… и ключей не было…
— Ну… а может… может, она обозналась?
— Люся!..
— А почему к нам не зашел?
— Ну… может, Катька сказала, что мы все спим…
— Ладно, Василиса, надо потихоньку найти Аню и расспросить ее. Может, мальчишка совершенно спокойно позвонил матери, она ему сказала, как доехать… а еще лучше, если Ясин сам за ним…
— Люся, хватит выдумывать, звони…
Аня была возле дома уже через полчаса. Вместе с ней приехал встревоженный Ясин, но вот Максима с ними не было.
— Да… понимаете, вчера у нас с Ясиным… ну… в общем, мы с ним решили, что нам лучше жить вместе, — торопливо рассказывала она Василисе и Люсе. — Я, конечно же, сразу Максиму давай звонить, ну вроде бы рассказала, что мы его в субботу забираем.
— А он как? — не могла успокоиться Василиса.
— Да нормально он! — всхлипнула Аня. — Еще спросил — какая у него машина, какой марки. А я… а я откуда знаю! Ну… потом с ним сам Филипп по телефону поговорил…
— Может быть, Филипп чем обидел? — осторожно предположила Люся.
— Да ну, нет, — не согласилась Аня. — Я даже слышала, как Ясин смеялся… уж не знаю, чем там его Максим рассмешил. Нет… ничего плохого он ему не сказал. Да он и не может ничего плохого сказать… он детей любит. Господи, ну что ж делать?
— Что делать… в милицию вам надо звонить, — вздохнула Василиса. — И прямо на все рычаги нажимай. А я… я на свой рычаг нажму. Что ж я, зря столько лет возле его кровати просидела?
Аня уехала с Филиппом в милицию, так, они посчитали, выйдет быстрее.
А Люся уставилась на Василису и тихо спросила:
— Ну и чего думаешь?
— Он это… — прошептала Вася. — Ленечка, чтоб ему ни дна ни покрышки…
— Максим ни с кем бы из чужих не пошел, он же большой, в шестом классе уже. А Ленечка… что ж, как с ним не пойти, он же у них учителем в школе был… Я тоже думаю — Ленечка это… Только…
— Нечего раздумывать, — решительно развернулась Василиса в сторону милиции. — Не сумели мы сами этого Ленечку отыскать, надо к сыночку на поклон, хватит, доигрались уже — мальчишку стащил!
— К Пашке пойдешь?
— Ну а куда еще… — вздохнула Василиса. Потом жалостливо взглянула на подругу. — Пойдем вместе, а? С тобой он на меня не так орать будет.
— Да чего ж не так… точно так же… но пойдем вместе…
Они прошли через пропускную систему без преград — и Люсю, и Василису уже давненько знал в лицо каждый работник.
— Теть Вася! К сыночку, что ли? — кричали хохочущие парни.
— К нему, родимому, — качала головой Василиса.
— Если ругаться станет — кричите, поможем, — радовались парни.
— Если станет ругаться — сами прибегайте, вы ж услышите, мой сынок в эмоциях не стесняется…
Пашка сидел за огромным столом орехового цвета и наслаждался новой офисной мебелью, которая попала к нему в кабинет неизвестно каким ветром.
— О! Мама! А ты чего такая? — поднялся навстречу матери Павел. — Бледная какая-то… нездоровится?
— Паша… у нас человек пропал… — проговорила Василиса. — Он… понимаешь, он не то чтобы сильно пропал, просто он… ну как бы это сказать…
— Да удрал он, как тут сказать еще… — подсказала Люся и встала подальше от Пашки на всякий случай.
— Да… удрал. Мы стали расследовать убийство… подошли слишком близко, вот он взял и… удрал, — тихонько говорила Василиса про пропажу Ленечки. Про то, что потерялся Максим, Вася даже боялась заикнуться. Аня сама заявление принесет. Да еще и с Ясиным они. А если найдут Ленечку, то и Максима с ним обнаружат. Так они думали.
— Понятно-о… — протянул Пашка. — Доигрались, значит…
— Ну как ты можешь, Паша?! — не удержалась Люся. — Ну вспомни, сколько мы преступлений раскрыли! Сколько преступников поймали! Между прочим, наша подружка Машенька вам помогла гораздо меньше нас, а вы ей такие дифирамбы поете! А нам… а нас все время как только не костеришь!
— Да, — поддакнула Василиса. — И еще чуть что — сразу внучек!
— Да! Как будто мы когда отказываемся!
— И еще ругается всегда, как будто мы вредители какие-то!
— Да ладно вам, — по-доброму отмахнулся Пашка. — Что там с человеком-то?
Василиса сразу оживилась.
— Паш, значит, его зовут Леонид Эдуардович Камушкин, он трудовиком в здешней школе у ребят. На вид ему…
Отчего-то Пашка совсем не слушал, что ему говорит мать. Он медленно поднялся и полез в новый красивый шкаф. Долго там ковырялся, а потом вытащил фотографию.
— Этот? Он не потерялся мама, он погиб…
Василиса подошла к столу и замерла — на фотографии был уже не Ленечка, а просто тело.
— Паша… а где вы его?
Люся тоже посмотрела и тихонько всхлипнула.
— Совершенно случайно нашли… и не мы обнаружили. Товарищи какие-то, без определенного места жительства…
— Бомжи, да?
— Ну да, решили себе полянку очистить, чтобы картошку высаживать, представляешь, какой сознательный бомж пошел? Ну и… очистили…
— А где это?