– Куда это ты ее опять? – насторожилась Клавдия. – Нет уж, у нас она останется! Ирина, иди в ванную, пока мы тут на стол накрываем. Халат мой возьми.
Парни увели Кошкину и Бережкова, а Клавдия кинулась на кухню ставить чайник. Надо было обсудить услышанное и скромненько отметить по-настоящему закрытое дело.
– Кака, в магазин сбегай! Кака! Мамаша, тресните его по хребту, будьте любезны.
Катерина Михайловна треснула. Акакий подскочил и тут же попал в теплые руки жены.
– Я сейчас тебе напишу, что купить. Жора! Стол на середину выставляй! – распоряжалась она из кухни. – Анна! Ой, что еще за новости?! Ты почему это куришь?! Ах ты дрянь какая! Сейчас я быстро полотенцем-то по губам…
– Мама, – едва сдерживаясь, заговорила дочь, – я тебя честно предупреждаю – если ты еще раз когда-нибудь влезешь в подобное дело, я начну еще и пить! Да, уйду в запой!
– Попробуй! Отец тебя из запоя-то мигом ремнем выгонит! Нет чтобы спасибо сказать… Сами работаете, как улитки на сносях. Пока бы вас дожидались, и Ирину бы прикончили, а она – Данина теща.
– Мама!
– Ты чего на мать огрызаешься, а? – появилась в дверях Катерина Михайловна. – На такую-то мать молиться нужно, неблагодарная! Не мать, а золотой теленок!
– Мне не нужен теленок! – не утихала Аня. – Мне нужна здоровая мама! А я работать не могу, того и гляди – где-нибудь с мамой столкнешься. Это же опасно! Я же боюсь за тебя, мамочка!
Потом Аня просила прощения и плакала у матери на груди. А Клавдия обещала, что никогда впредь не будет совать нос куда не следует и плакала тоже, только от стыда, потому что понимала, что бессовестно врет родной дочери. Потом к ним присоединилась Ирина и долго выла, жалуясь на свою глупую головушку, потом принеслась Катерина Михайловна: «Нечего выть, коли праздник у нас!» – и всех разогнала полотенцем. Потом Аня убежала, зато прибежал Акакий с полными сетками, и все уселись за стол.
После первой рюмочки все разговорились, расшумелись и стали бурно обсуждать сегодняшнее происшествие.
– А я, главное дело, смотрю, Клавдия наша выскочила… А я только-только с Кошкиной беседу начал. И ведь самое трудное на себя взял – один на один с преступницей вышел! Прямо и не знаю, как она меня не застрелила…
– Нет, а мы-то… Держим Вадика, а он все на дверь косится, все на дверь! – размахивала руками Катерина Михайловна. Она раскраснелась, в глазах горел молодой задор, и старый ловелас Петр Антоныч буквально пожирал ее глазами.
– А я вот чего понять не могу, – жевала селедку Клавдия. – Ты мне скажи, Ирина… Ты ведь и умом не отличаешься…
– Да отличаюсь я, чего уж ты, Клава! – не выдержала, перебила сыщицу сватья.
– Нет, я говорю – не отличаешься. И ведь не красавица, и фигура у тебя, как у комара, прости господи, а такой мужик, как Иван Павлович, на тебя клюнул… Ведь не бывает такого!
– А вот и бывает! – взахлеб заговорила свекровь. – Ты сама посуди: мужик чего только от своей неверной жены не натерпелся! По всему видать, кухарки у них не было…
– Иван говорил, что они все сбегали, – пояснила Ирина. —У Ольги характер неуживчивый был.
– Вот я и говорю! А готовить богатая супруга не стремилась, так? И бегала все время. А тут тебе – и завтраки, и обеды, и ужины…
– И все в постель, – добавила Ирина.
– Ну уж это ты зря… Чего по кроватям-то с кастрюлями! – осудила Клавдия.
– Вот! Вот тебе и результат! Понравился мужику такой налаженный быт, он и клюнул, – продолжала Катерина Михайловна. – Так что – бывает! И нечего грустить, мы тебе, Клавочка, глядишь, тоже какого богача… Ой господи, чего это я? Клавдия, а ты на себя-то в зеркало смотрела? Какой тебе, к лешему, богач? Акакий самый принц для тебя-то!
– А я уж начал прикидывать, маменька, – скромно проговорил Акакий, – когда же вас за слова ваши из дому выселять?
– Да нет, Акаша, я это Ирине говорю: ты не грусти, мы тебе еще жениха сыщем… – поправилась старушка.
– Конечно, – маслено улыбался Петр Антонович. – Такой-то красавице!
– А выселять, я думаю, будем Петра Антоновича! – грозно закончила Катерина Михайловна. – А то тут и без вас, сударь, полно героев!
– Точно! Героев! Нет, а я-то каков! – хлопал себя в грудь ложкой Жора. – Она, Кошкина-то, главное, бежать намылилась, а тут и я – вот он! Ее в лапы-то хвать! Так что – как ни верти, а это я преступника захватил!
– Ой, прямо можно подумать! Захватчик из тебя, как из собачьего хвоста сито! – запыхтел Акакий. – Я вот тоже… лежу в больнице, а сам себе думаю – а вдруг преступник наш какой выпад сделает? Нет, надо, решил, домой бежать, один я там дееспособный мужчина. Неужели б я каких-то уколов испугался? Ха! Это я исключительно по интуиции, для дела сбежал.
– Ну, знаете, молодой человек, про дееспособность… – пыжился Петр Антонович. – Если бы меня каждый день молоком поили, так я бы тоже дееспособным был! А вы и вовсе к вашей жене относитесь, как маломощный старик. Не приласкаете никогда, слова доброго не скажете! Я теперь сам к бочке ходить буду. Я вам покажу, как молодую женщину по-настоящему любить нужно!
Катерина Михайловна мгновенно выпучила глаза и зашипела:
– И какую же женщину ты любить будешь? Молодую?
– Так… тебя же! Тебя и буду! – выкрутился зарвавшийся старичок.
– Да ладно вам, чего вы все про убийства да про убийц, – заговорила Ирина Адамовна. – Я вот прямо в себя прийти не могу – какой же дурой была-то!
– Да вы ничего… если что… мы ж понимаем… – с соболезнованием произнес Жора. – Но вы не печальтесь, я со своим знакомым врачом…
– Нет, он все же идиот! – огорченно всплеснула руками Ирина Адамовна. – Клавдия, почему ты его никак до психушки-то не довезешь? Он всякий раз, когда меня видит, гадости говорит!
– Да ладно вам! Давайте выпьем за мою… сообразительность, – тянулся рюмкой Акакий. – Завтра вот глазки откроем…
– Завтра все набегаемся, – перебила супруга Клавдия. – И к Ане, и к ее сотоварищам. А сейчас… Кака, за что ты выпить предлагал?
– Я уже и выпил. Пока вас дождешься…
– Еще наливай.
– Так нет же на столе…
И тут в дверь позвонили. Акакий выбежал и вернулся неприлично печальный. Следом за ним вышагивала счастливая соседка Танечка. Она тащила огромный пирог, а под руку ее держал маленький, толстенький господинчик.
– Вот пришла вас со своим новым мужем познакомить… – зарделась соседка. – И даже пирожок испекла по такому случаю…
Клавдия от радости подскочила и начала ласково толкать гостей к столу. Вечер начал набирать новые обороты.
– А мне вот все равно жалко парня! – пьяненько всхлипнула Катерина Михайловна. – Я про Вадика этого… И правду ведь он говорит – где сейчас молодому человеку заработать? А все дорожает, цены растут, за одну только квартиру сколько платить…