Сначала они заехали за Инной. Когда Василиса за ней зашла, та уже была собрана.
– Ну как? – спросила ее Василиса. – Ты готова? Ничего не забыла?
Инна только сосредоточенно кивнула.
– Мы же договорились, поехали, – первая шагнула она из Витькиной квартиры. – Уже так все надоело…
По дороге на дачу Василиса не переставала объяснять:
– Значит так, сейчас приедем, я тебя устрою, а сама домой. А ты останешься. У нас еще серьезное дело сегодня. А завтра приезжает Пашка, мы тебя оттуда заберем. Тебе и надо-то переночевать всего одну ночь. Нет, мы бы тебя у себя оставили, но уж больно стало опасно, сами гостей ждем.
– Да я понимаю… – мямлила бедняга. – Вот связались со мной…
– Ты молчи давай. И слушай. Значит, я уйду, ты останешься. И не бойся ничего – в двери никто не войдет, это дача моего сына, а он к двери сигнализацию подвел. Только тронь, там знаешь какой вой поднимется! Пожарники со всей округи принесутся. Сейчас лето, дачники почти все на дачах, район старый, обжитой, тебя не тронут. Но если сама вдруг по какой надобности решишь выйти, ну все удобства ж на улице, так ты не в главную дверь выходи, а в маленькую. С другой стороны дома есть такая темно-зеленая дверца, так в нее, там никакой сигнализации нет, а сунуться туда никто не догадается, понятно?
– Понятно, – кивнула Инна. – Вот, говорю, связались со мной…
– Ты уже говорила, – напомнила Василиса и похлопала парня по плечу. – Сейчас поворот будет, потом в горку, и сразу дачи начинаются. Так нам до последней.
Парень оказался на редкость смышленым. До дачи они добрались без приключений и даже колесо ни разу не прокололи. Вот чего Василиса боялась, так это того, что новичок проколет колесо и они будут торчать на дороге до самой темноты.
– Ну вот и приехали, – радостно вздохнула Василиса, когда машина остановилась возле последней дачи. – Все, парень. Спасибо тебе большое. Обратно уж я как-нибудь сама.
– Да ну вы что?! – запротестовал тот. – Разве ж я вас здесь оставлю? И потом – вместе сюда добирались, вместе и обратно поедем. Да вы не торопитесь, я подожду!
– Правда? – сверкнули глаза у пассажирки. – Ну тогда здорово! Подожди меня маленько, я быстро!
Женщины нырнули во дворик, и, только когда за ними со скрипом закрылась старенькая, высокая калитка, он торопливо набрал номер.
– Значит так, они уже здесь, но я сейчас повезу эту тощую обратно, а вам придется одному… Совсем убрать?.. Понял, конечно, смогу, чего не смочь с пистолетом-то… В лесу?.. Ну конечно, вооружен!
Люся очнулась от того, что у нее страшно затекли руки и вообще – как-то устало все тело. С трудом приоткрыв глаза, она увидела сначала чье-то размытое очертание и только чуть позже, когда глаза привыкли к сумраку, разглядела плечистого, высокого мужчину.
– Ну вот и познакомились, мамочка, – радостно оскалился тот. – Просыпайся, нам еще поговорить надо.
Люся пошевелилась. Вообще-то она думала, все будет хуже. На самом же деле она сидела в роскошном кресле, в обыкновенной комнате, только руки у нее были связаны за спиной да слегка побаливала голова, видимо, хорошо приложили.
– Ну как тебе сынок? – блестел белыми зубами мужчина. – Как тебе мои подарки? Хорошую старость тебе обеспечил? А за нее надо расплачиваться, вот так уж в этом мире все устроено.
– Да уж… сынок… – Люся села удобнее. – Я думала, ты красивее будешь. Ты ж богатый, а чего в морщинах весь, прямо как шарпей породистый? Ты пьешь, что ли? Тогда б подтяжку какую сделал, или на себя денег пожалел?
Улыбка с лица мужчины медленно начала сползать. А Люся не унималась:
– И квартирка тоже… Нет, чтобы хоромы какие отгрохать, ну никакой фантазии… Чего ты про оплату-то говорил? Хорошую старость ты мне обеспечил? Подарки? А я их принимала – подарки-то? Окна насильно втюхал, так мы и без тебя бы их поставили. За хлеб в магазине заплатил? Так я его и не брала. А еще-то что? Путевку? Я твою бабу вместе с путевкой выставила. Чем еще-то одарил? Или ты меня вообще ни во что не ценишь? Написал, главное, – осталось пятьдесят тысяч! Так мне их еще тратить и тратить, а ты уже меня сцапал. Не по правилам играешь.
Мужчина скрипнул зубами, но все еще продолжал улыбаться:
– А я, матушка, решил эти деньги на твои похороны потратить. Ты же их все равно не возьмешь, а уж на могилку, на памятник – никак отказаться не сможешь.
Теперь в руках у сынка черной сталью блеснул пистолет. У Люси тихо сжалось сердце, связанные руки вмиг похолодели, и на лбу проступил пот. Вот еще позорище со лбом! Надо хоть умереть порядочно, без истерик, чтобы этот маньяк не сильно радовался-то! Сволочь! Вот черт, как сейчас умирать не хочется, только-только Васенька родился… А здоровенный бугай противно скалил зубы и упивался беззащитностью маленькой, слабой, еще и связанной женщины.
– Я тебя, мамочка, тихонечко. Так – пук! И никакого шума. Он с глушителем. Больно не будет.
От неизбежности судьбы Люсю понесло, она уже не следила за своим языком. И не хотела выбирать выражения.
– Ой, да пукай ты сколько влезет! Хоть громко, хоть с глушителем! Обезьяна с гранатой! Ты ж больной! Денег у тебя помойка?! Да ты на себя посмотри – у нас дворник выглядит лучше, чем ты! Урод! Сынком еще заделался! Да если бы у меня был такой родственник, я бы повесилась!! Или как Анна Каренина – под паровоз!! Старость он мне устраивает!! Да я сейчас моложе тебя раз в двадцать! Давай, стреляй, чего рот-то разинул?! Ты чего, не знаешь? По твоим следам уже вовсю рыщут! Сейчас меня расстреляешь, еще на себя груз повесишь! К Наталье, Грише, к Малевскому еще один труп, ты думаешь, тебе простят?! Да ты знаешь, что мой названный сын – Пашка, сын Василисы, работает милиционером?! Он же тебя…
Мужик не выдержал. Эта связанная тетка нисколько его не боялась! Ему нужен был страх! Она должна была выть! Умолять! Валяться в ногах! Лизать его башмаки!! И бояться! Бояться!! Бояться!!! А она – дура!! – сидела и вопила! И никакого страха, только презрение, вот дрянь!! Неужели она и правда отказалась от путевки? А ему сказали, что собирается осенью. Надо разобраться…
– Слушай! А я ж тебя сейчас вспомнила!! – вдруг рассмеялась тетка и стала хохотать, как сумасшедшая. – Это же ты на свадьбе все про ямщика просил спеть!! Точно!! Я еще хотела сыграть, а у тебя ни слуха, ни голоса!! Хреновый из тебя артист бы получился, тухлыми яйцами бы закидали!!! ха-ха-ха-ха! Ой, не могу… Нет, я представила – на твоей красной харе тухлые яйца!!! А чего – тебе б пошло! У тебя рожа, как сковорода!
Она хохотала! Эта стерва хохотала!! И никакого страха не было!
– Заткнись! Молчи!!!.. Я по-о-о-онял… – хищно прищурил он глаза. – Я тебя не буду стрелять. Ты повела себя плохо, очень плохо… так матери себя не ведут… Ты смеешься над собственным сыном…
– Да иди ты в задницу, сынок… – пробормотала Люся сквозь смех.