Как по команде, тут же явился матрос в белой робе с пенными бокалами на подносе. Выпив, американцы принялись оглядывать роскошно обставленный салон. Иллюминаторы в бронзовых рамах были задернуты плотными алыми занавесами. Стены украшали полотна, изображающие морские баталии; мягкие кресла располагали к отдыху. Тут дверь открылась, и вошедший – молодой русский офицер с курчавой светло-русой бородой – взял бокал шампанского, кивая и улыбаясь.

– Джентльмены, – объявил граф, – позвольте представить лейтенанта Сименова, нашего старшего механика.

– Чертовски хорошо! – Сименов принялся усердно трясти руку Фокса.

– Э-э… значит, вы говорите по-английски?

– Чертовски хорошо!

– Боюсь, этим весь его английский исчерпывается без остатка, – пояснил Корженевский. – Но зато он чертовски хороший инженер.

– А теперь, если можно, – встрепенулся капитан Уилсон, – не будет ли кто-нибудь так добр растолковать мне, что к чему? Признаюсь, я пребываю в полном неведении.

– Конечно, – отозвался Фокс. – Сдается мне, граф настолько добр, что предоставил эту паровую яхту в полное наше распоряжение. Мы намерены выйти на ней в море и посетить столько британских береговых укреплений, сколько удастся. Вот почему я просил о вашем добровольном участии. Полагаю, ваш опыт картографа поможет запечатлеть эти позиции на бумаге.

– Боже милостивый! Мы будем шпионить! Да нас арестуют, едва мы там покажемся…

– Да нет, – возразил граф. – Меня прекрасно знают в штабе флота, и к моему присутствию относятся вполне терпимо. Что же до вас, джентльмены, то я пригласил вас в гости, как… русских офицеров.

На лице Уилсона было написано искреннее удивление. Только утром он был офицером флота на американском боевом корабле. А теперь, спустя каких-то несколько мимолетных часов, обратился в русского офицера, рыскающего вдоль английских берегов. Рискованно это все – да и порядком опасно. Впрочем, поскольку остальных эта уловка вполне устраивала, он не стал высказывать сомнений вслух, лишь пожал плечами, осушил бокал и поднес его для добавки.

– Вы, должно быть, устали, – заметил Корженевский. – Но, боюсь, вынужден просить вас задержаться еще малость. – И отдал по-русски какой-то приказ одному из матросов. Тот козырнул и покинул салон, но немного погодя вернулся с двумя мужчинами, вооруженными мерными лентами и блокнотами – по-видимому, портными. Быстро сняв мерки с троих американцев, они с поклоном удалились.

– Вот и все на сегодня, джентльмены, – подытожил Корженевский. – Как только пожелаете, вас проводят в ваши каюты. Но сперва, пожалуй, надеюсь, не откажетесь угоститься со мной рюмочкой коньяка в ознаменование событий сего памятного дня.

Отказавшихся не нашлось.

ОПАСНОЕ СТРАНСТВИЕ

Негромкий стук в дверь каюты пробудил генерала Шермана вскоре после рассвета. Мгновение спустя дверь открылась, и вошедший юнга поставил чашку исходящего паром кофе на прикроватную тумбочку. По пятам за ним шагал матрос с ослепительно белым мундиром в руках. С улыбкой сказал что-то по-русски и осторожно положил форму на стул, поверх нее поместив широкую белоснежную фуражку.

– Уверен, что вы правы, – проговорил Шерман, усаживаясь в постели и с наслаждением прихлебывая кофе.

– Da, da! – откликнулся матрос, покидая каюту.

Форма с шикарными, расшитыми золотом погонами и двумя рядами весьма впечатляющих медалей на груди выглядела просто великолепно, да и сидела как влитая. Встретившись с коллегами в кают-компании, Шерман убедился, что Фокс одет в столь же импозантный мундир, как и смущенный Уилсон.

Вошедший граф в восторге всплеснул руками.

– Превосходно! Добро пожаловать, джентльмены, в российский флот. Быть в вашем обществе – великая честь для нас. Позже, когда мы разговеемся, я растолкую вам некоторые отличия между вашей и нашей службой во флоте. Вы откроете для себя, что мы отдаем честь иным манером, не в меру щелкая каблуками, что вам в диковинку. Но сначала, генерал Шерман, позвольте просить вас снять китель. Восхитительно! – Он хлопнул в ладоши, и матрос ввел двух человек с большим тазом воды, кувшинами и тазиками поменьше. Шерман сидел прямо, будто аршин проглотил, пока они обертывали его полотенцами, увлажняли его бороду и голову, даже брови, после чего втерли в них угольно-черную краску.

Бормоча извинения, один из них подкрасил даже его ресницы. Все было проделано очень быстро, и цирюльники закончили в то самое время, когда стюарды внесли завтрак: к тому времени даже боба роду Шермана подстригли на русский манер.

Пока он любовался собой в зеркале, цирюльники отвесили низкий поклон и, пятясь, вышли.

– Вы смотритесь сущим щеголем, – прокомментировал Фокс. – Настоящий сердцеед.

Шерман заметил, что и в самом деле выглядит куда моложе, потому что краска не только изменила цвет его волос с рыжего на черный, но и скрыла пробивающуюся в них седину.

– Парикмахеры и портные являются по первому зову, – отметил он. – Какие сюрпризы вы заготовили нам еще, граф Корженевский?

– Ну, найдутся еще коновалы, кузнецы, хирурги, адвокаты – все, что прикажете, – не смутился граф. – В России мы ко всему готовимся загодя. Как у нас говорят, готовим сани летом. Кое-кто мог бы назвать наших людей шпионами – пожалуй, шпионы они и есть. Но это истинные патриоты, которым хорошо заплатили за то, чтобы они эмигрировали и поселились в чужой стране. Теперь они нормальные члены общины – и здесь, и в других странах, – но всегда готовы явиться на зов родины, когда понадобится.

– А в Англии у вас тоже есть агенты? – поинтересовался Шерман.

– Ну конечно! В каждой стране, представляющей интерес для нашей отчизны.

– И в Соединенных Штатах тоже? – негромко спросил Гус.

– Вы ведь не хотите и вправду знать ответ на этот вопрос, а? Довольно сказать, что сейчас обе наши великие державы заодно.

Вошедший матрос отдал честь и что-то сказал графу. Тот кивнул, и матрос вышел.

– Все посетители сошли на берег. Итак, с богом! – не успел он договорить, как паровой гудок возвестил об отправлении, и палуба задрожала от работы машины. – Прошу прощения, но до выхода в открытое море на верхнюю палубу выходить вам не следует. А пока – приятного аппетита!

И новоиспеченные русские офицеры воистину усладили свой аппетит, воздав завтраку должное. Гус причастил Шермана к лукулловым радостям белужьей икры, – причем, как положено, запивая ее водкой со льдом, несмотря на ранний час. Так начался первый день опасного вояжа.

Когда они наконец поднялись на верхнюю палубу, плоское бельгийское побережье казалось тоненькой черточкой на горизонте за кормой.

– Немного пройдем на север, – пояснил граф. – При приближении к Британским островам важно зайти с северо-востока, якобы мы идем из России. Сперва осмотрим Шотландию, затем медленно двинемся на юг к Англии. А теперь, с вашего позволения, я покажу вам, как надо ходить и отдавать честь на русский манер.