– Ее что – убили?
– Зарезали! Она здесь сидела, за столиком, а потом кого-то увидела, или позвал ее кто, и кинулась за дверь. А потом я слышу – кричат: кого-то подкололи. Выбегаю – а она скорчилась, лежит, – рассказывала Лидка, скорее даже не Кире, а другой официантке. – Тут уже мужики вынеслись, заорали, на помощь стали звать, а чего орать-то? Все уже! А мы «Скорую» вызвали, она быстро приехала. А вот какой козел ментов нагнал, до сих пор не пойму!
– Так Леська погибла, выходит? – не отставала Кира. – А с кем она разговаривала, не видели?
Лидка наконец сообразила, что ее уже допрашивают, и заорала во всю свою луженую глотку:
– А чего это ты с собакой-то вперлась?! И так – не кабак, а мясокомбинат какой-то, режут и режут, а эта еще и с собакой волокется!
Босс тихо, но грозно зарычал.
– Не ори, он этого не любит, – спокойно посоветовала Кира и поспешила убраться: к ним уже направлялся товарищ в форме.
Кира вышла из ресторана, Босс не отставал. Она рассеянно погладила пса по голове, отошла подальше, за ларек, и тихонько заплакала. Черт, так обидно, опоздала всего на несколько минут! Если бы она успела! Если бы Леська успела ей все рассказать, ее бы не тронули – не было бы смысла! И все из-за того, что Кира опоздала. И зачем было ввязывать девчонку в эти дела? Ведь чувствовала, что добром это не кончится.
– Ну-ну, не плачь, Леська жива, – услышала она тихий голос Каурова.
Он прижал ее к себе, гладил по голове, как маленькую, вытирал слезы своим наодеколоненным платком и все говорил и говорил. И от его теплых, таких надежных рук, она и совсем разревелась в голос. Ее немедленно поддержал Босс зычным, протяжным воем. Кира даже поперхнулась от неожиданности.
– Кауров, угомони своего пса, что он издевается? Босс, не кривляйся!
– Это твой Архип надо мной издевается, каждый раз то стервецом, то нищетой кличет. Слушай, Морозова, как ты детей воспитываешь, если обыкновенный попугай у тебя разговаривает, как прожженный рецидивист?
Потом она сели в машину. Кира вспомнила Димку, которого так и не удастся сегодня вернуть домой, и опять ударилась в слезы. И снова Кауров вытирал ей лицо платком, а Босс ее облизывал. Кауров вытирал, а Босс снова облизывал, пока, наконец, Кира не возмутилась:
– Давайте кто-нибудь один! А то один меня мочит, другой вытирает…
– Ну, слава богу, – выдохнул Кауров. – А то я уже решил, что мы тебя теряем. Как бойца, я имел в виду.
Он уже веселее уселся за руль, и машина плавно тронулась к дому.
– Откуда ты знаешь, что Леська жива? – всхлипнув в последний раз, спросила Кира.
– Успел с врачом словом перемолвиться. Правда, ее состояние, прямо скажем, хреновое.
– А все ты! Если бы не твоя блондинка!
– Это не блондинка, – проговорил Кауров, внимательно глядя на дорогу. – Это моя жена.
Столько сюрпризов за один вечер… даже для Киры было многовато. Она уже не заревела, а только слабо застонала.
– Что ты? – искренне удивился Кауров. – Она – бывшая.
– А что… есть еще и настоящая?
– Пока нет. Я вообще охладел к женскому полу. Такие все прилипчивые! Их только деньги интересуют.
– И внешность, если есть, и ум, – подсказала Кира. – А у тебя – ни того, ни другого!
Кауров взорвался.
– Смотри на дорогу, а то сейчас врежемся в кого-нибудь, умница!
Кира послушно уставилась на дорогу, хотя от нее мало что зависело.
– Мы с ней поженились, когда я командиром экипажа был. Рейсы у нас хорошие были, заграничными тряпками ее, как куклу, обвешивал, любила она меня очень. А потом… ушел я из Аэрофлота, и жена моя несколько поутихла. У нее к другому командиру вдруг чувства вспыхнули. А теперь, когда я снова на ноги поднялся, оказалось, что сердце у нее нежное и забыть она меня никак не может. Да чего там, все бабы…
– Да не все!
– Все, я проверял! – выкрикнул Кауров и понял, что сморозил глупость. – Ну… не знаю, может, и есть где… единицы… И то – только в слаборазвитых странах!
Говорить в таком духе Кире не хотелось и, когда Кауров высадил ее, а сам поехал ставить машину, она даже не обернулась, только взяла покрепче Босса за поводок.
Кауров вернулся, нагруженный пакетами, будто верблюд.
– Вот, разбирай, – дотащил он сумки до кухни и вывалил их на стол.
– И что это за ребячество – за ним милиция рыщет, а он по магазинам шастает! – ворчала Кира, разбирая покупки.
Поужинали мирно. Кира больше не спрашивала о жене, а Кауров не костерил всех дам оптом.
– А знаешь, – заговорила Кира, когда посуда со стола общими усилиями была убрана и они уютно устроились на диване. – Ведь Леська в самом деле кого-то нашла! За это ее и прирезали.
Кауров вдруг вскочил и кинулся к телефону.
– Она жива, – проговорил он, когда созвонился с больницей. – Сейчас на операционном столе, большего сказать пока ничего не могут. А хорошо было бы, если бы девчонка заговорила.
– И что? Мы теперь опять будем ждать? Нет, здесь надо по-другому. Но вот только – как?
Кауров уставился на экран. Стройные девицы, украшенные страусиными перьями, высоко вскидывали ноги.
– Надо проследить путь поисков этой Леськи, желательно по минутам, тогда мы найдем, с кем она встречалась, – задумчиво проговорил он. – Я сам этим займусь.
– И я. И я тоже этим займусь, – встрепенулась Кира.
– Тебе нельзя, опасно.
Кира заспорить не успела – кто-то позвонил в дверь.
– Прячься. Это, наверное, опять Маша. Уже показать тебя ей, что ли? Она все равно, кроме своего Толика, никого не помнит.
– Лучше перестраховаться, – крякнул Кауров, залезая в кладовку.
Это оказалась не Маша, а Ирочка Петрова.
– Приветик! Сто лет тебя не видела! – защебетала она с порога и по-свойски стала шнырять по всей квартире. – Ну вот! Видишь! А ты не верила! Смотри, как похудела! Я тебе точно говорю – все из-за чая. Надо мне и себе такой же взять. Я ведь сначала на тебе хотела проверить, теперь вижу – зря сама не пила. Ну, и как твои дела с этим вызывающим мужчиной? Он все еще не отдал тебе свое сердце?
Помня, что за тонкой стенкой находятся уши этого мужчины, Кира хотела было перевести разговор в более мирное русло.
– Давай лучше о прекрасном – о нас с тобой. Скоро весна, восьмое марта…
– Да и черт с ним! Какая весна, если цвести не для кого? Вот ты на себя посмотри – стоило только одному отставному менту на тебя обратить внимание…
– Он совсем не отставной мент. Он отставной командир корабля!
– Космического? – восхитилась подруга. – То-то он мне сразу как-то в душу запал. Слушай, а у них, у космонавтов, пенсия хорошая, наверное, а? Я вот подумала сейчас – Кира, ты меня извини, но ты ему не подходишь по габаритам. Мне…