– Дорогой, – промурлыкала поутру Анжелика, чертя пальчиком на его груди замысловатые фигурки, – ты и правда меня любишь?
– Всем сердцем, – проникновенно подтвердил Алексей, глядя на нее нежнейшими серо-зелеными глазами.
– Но тебе все-таки не следовало убивать Макса из-за меня, дорогой, – потупившись, промолвила красавица.
– Я голову потерял от ревности при мысли, что он тобой владеет, – отозвался Алексей. – Но тебе я не хотел причинить боль, клянусь.
Как видим, бессердечный офицер решил разыграть беспроигрышную карту – изобразить из себя человека, который пытался убить воздыхателя красавицы из-за того, что сам не на шутку ею увлекся. Прием, надо признаться, был не слишком искусен, ибо оставалось совершенно неясным, когда Алексей мог успеть влюбиться в Анжелику, если в первый раз ее встретил за мгновение до ссоры и даже не обратил на нее внимания. Впрочем, возможно, он принял к сведению рассуждения своего бывшего полкового командира, который в первую половину жизни был отчаянным ловеласом, а во вторую – идеальным супругом, что, согласитесь, случается далеко не с каждым.
– Запомните, господа, – говорил полковой командир, – женщина – это крепость, которую можно взять только в ходе переговоров, а лучший способ покорить ее – сделать вид, что вы покорились ей. Покажите ей, что вы вознесли ее на вершину своих чувств, льстите ей, поддакивайте, потакайте ее капризам, поддерживайте в ней уверенность в ее неотразимости, исключительности, избранности. Не жалейте слов, но никогда не измышляйте мудреные комплименты – чем они проще и привычнее, тем лучше. Боже вас упаси казаться слишком умным: женщины этого не любят. У напористого глуповатого хвата всегда больше шансов добиться их благосклонности, чем у знаменитого ученого, который не умеет поддержать разговор. Когда говорите, смотрите даме прямо в глаза и, как только она опустила взор, можете не сомневаться: крепость взята, женщина ваша!
Алексей, не мешкая, претворил заветы мудрого старика в жизнь. Он наговорил златокудрой прелестнице такое количество комплиментов, что, слушая его, все семь чудес света облились бы от зависти горючими слезами. Молодой офицер вещал так вдохновенно, с такой страстью, что его порой начинала мучить совесть за тот фарс, автором и участником которого он был. Впрочем, если то, что Каверин знал об Анжелике, было правдой, то его партнерша тоже играла роль, причем не с меньшим блеском, чем он сам.
– А я думала, ты меня ненавидишь, – внезапно призналась Анжелика. – Знаешь, зачем я поехала за тобой?
– Зачем же?
Красавица смущенно улыбнулась.
– Честно говоря, я хотела тебя убить.
– О! – сказал Алексей недоверчиво, как того требовала обстановка.
– Да, да! Я уже пыталась один раз в Париже, но неудачно. Помнишь, ты пришел тогда с Видоком к его дому, и я стала стрелять в вас…
Алексей сел в постели, пораженный до глубины души.
– Так это была ты?
– Я, – призналась Анжелика, глядя на него смеющимися глазами. – Тебе повезло, что стрелок я неважный. Нет, правда, я очень рада, что я такой плохой стрелок!
– А что ты еще натворила? – спросил Алексей со вздохом. – Может, подсылала ко мне наемных убийц?
– Нет, – оскорбленно отозвалась Анжелика. – Зачем? Я и сама могу за себя постоять.
На устах Алексея расцвела младенческая улыбка, словно храбрость его подружки повергла офицера в невероятный восторг, но в глубине души он нашел, что последние слова звучат весьма комично в устах девицы, которую может затащить в постель первый встречный, более того – человек, едва не отправивший к праотцам ее любовника.
– О чем ты думаешь? – спросила Анжелика, пристально глядя на него.
– О тебе, – не стал кривить душой Алексей.
– Правда? – Мадемуазель засмеялась, но он видел, что его настойчивый взгляд немного пугает ее. – Это очень лестно. А что ты обо мне думаешь?
– Ну разное, – ушел от ответа Алексей. – Ты по-прежнему собираешься меня убить?
– Уже нет. Приговор отменяется. – Анжелика лукаво улыбнулась. – Послушай, может, ты закажешь чего-нибудь поесть? Я ужасно голодна.
Алексей вызвал Жозефа и приказал ему справиться о завтраке, после чего поднялся и оделся.
– Пойду посмотрю, как там мои лошади. А ты дождись меня, хорошо?
Он нагнал Жозефа и через некоторое время разыскал Филиппа в общей комнате внизу. Кучер запечатывал письмо, которое при появлении Каверина поторопился спрятать.
– Планы меняются, – сказал Алексей. – Мы едем в Марсель.
– В Марсель? – удивился Филипп. – Но вы же говорили раньше, что в Гренобль.
– Здесь я приказываю, – напомнил молодой человек. – Мы едем в Марсель, понятно?
Оставив пораженного Филиппа размышлять над причиной столь неожиданной перемены, Алексей вернулся к себе в комнату. Одного взгляда на его чемоданы хватило, чтобы понять, что сейчас они стоят не совсем так, как вчера.
Хозяйка гостиницы принесла завтрак и, с заговорщицкой улыбкой пожелав постояльцам доброго утра и приятного аппетита, вышла, оставив их одних.
– Черт возьми. Кажется, я тоже проголодался! – сказал Алексей беспечно.
Он поцеловал Анжелику и набросился на еду.
– Знаешь, – заговорила мадемуазель, составляя ему компанию за столом, – меня смущает одна вещь. Не то чтобы я тебе не верила, но… Что за дела у тебя с Видоком?
Молодой человек сделал судорожное движение, стараясь проглотить все, что было у него во рту.
– Видок – мерзавец, – коротко сказал он.
(Бдительный Филипп, занявший наблюдательный пост у дырки, проверченной в стене между комнатой Каверина и смежной с ней, при этих словах едва не свалился со стула.)
– Да? – сказала Анжелика недоверчиво.
– Он связал меня по рукам и ногам, – мрачно признался Алексей, – поэтому я вынужден работать на него.
– Это на него похоже, – сказала Анжелика.
– У него есть кое-какие бумаги, компрометирующие нашего посла, – объяснил офицер. – Я должен был их забрать у Эпине-Брокара, но не успел. Один человек видел, как я уходил оттуда. В общем… – Алексей свесил голову и вздохнул, – негодяй Видок сказал, что сдаст меня полиции, обвинив в убийстве старика, если я не соглашусь сотрудничать с ним. – Молодой человек поглядел на Анжелику и поспешно добавил: – Впрочем, тебе, наверное, это совсем неинтересно.
– Напротив! – горячо воскликнула мадемуазель де Вильбуа. – Теперь, когда я знаю, как ты на самом деле ко мне относишься, я могу помочь тебе. Ты ведь не будешь против?
– От помощи я не откажусь, – отозвался Алексей. – Дело в том, что я запутался, а поговорить мне не с кем. У посольских свои интересы: главное – чтобы я выручил бумаги, а все остальное их не касается. Друзей у меня в Париже нет, знакомых – тоже…