Около одиннадцати по-военному настойчиво зазвонил полевой телефон. Ове поднял трубку.
– Говорит Скоу. Наблюдатели собрались и хотят знать, когда начнется демонстрация установки.
– Передайте им – начнем прямо сейчас. Скажите, что я поднимаюсь. – Он повесил трубку и повернулся к Арни: – Ты готов?
– Готов, насколько это возможно. – Арни глубоко вздохнул: – Ты не отходи там от телефона и информируй меня обо всем.
– Обязательно. Все сработает как надо, будь уверен.
– Я очень надеюсь. Если у нас ничего не выйдет, мы оба окажемся в дурацком положении.
– Но лабораторные результаты…
– Это совсем не то, что полевые испытания. Ладно, попробуем. Ты скажи, когда начинать.
Ове пошел, следуя за телефонным проводом наверх, и открыл наружную дверь. Порывистый ветер с силой швырнул ему в лицо пригоршню мелкого колючего снега. Ове поднял воротник и поплотнее закутался в пальто. С вершины сходней он разглядел у дальней стены причала несколько темных фигур. Скоу уже поджидал его внизу.
– Если вы готовы, давайте начинать. Адмиралу Сандер-Ланге за семьдесят, да и два генерала не намного моложе.
– Премьер-министр?..
– В последний момент передумал. Но здесь его представитель. И офицеры из ВВС – короче, весь список.
– Ну что ж, мы готовы. Принесите телефон, пожалуйста. Я по-быстрому расскажу им, в чем дело, и начнем.
– Мне бы хотелось услышать некоторые разъяснения, – раздался старческий, но все еще властный голос адмирала, когда Ове подошел к группе военных.
– Я с удовольствием это сделаю, господин адмирал. Мы надеемся продемонстрировать в действии далет-эффект.
– Далет? – спросил адмирал.
– Это четвертая буква иврита. Этот символ профессор Клейн присвоил тому фактору в уравнении, который привел к открытию.
– Какому открытию? – послышался чей-то вопрос.
Ове улыбнулся. Черты лица его были почти неразличимы в тусклом свете фонаря, залепленного снегом.
– Именно это мы сегодня и увидим. Далет-эффект теоретически доказан и проверен на практике в лабораторных условиях. Сейчас мы впервые испробуем его в достаточно крупном масштабе, чтобы проверить, можно будет его использовать или нет. Поскольку проведение испытания было сильно осложнено и физическими проблемами, и вопросами безопасности, мы решили пригласить наблюдателей, несмотря на то что опыт может потерпеть неудачу.
– Неудачу? Что вы имеете в виду? – раздался чей-то раздраженный голос.
– Это будет ясно через несколько минут… – Зазвонил телефон, и Ове остановился на полуслове. – Да?
– Можно приступать?
– Давай. Начнем с минимальной нагрузки.
– С минимальной. Включаю.
– Теперь, господа, наблюдайте за кораблем, – сказал Ове, прикрыв микрофон ладонью.
Впрочем, наблюдать было не за чем. Порывы ветра волнами гнали вдоль набережной мелкую снежную пыль, вспыхивавшую в конусах света под фонарями.
Трап ледокола был поднят; на берегу рядом с провисшими причальными канатами стояли наготове матросы. Прилив отнес ледокол от края набережной, так что стала видна темная полоска воды. Волны плескались и шлепали между корпусом корабля и каменной стеной причала.
– Пока ничего, – сказал Ове.
– Увеличиваю мощность.
Наблюдатели переступали с ноги на ногу и ежились от холода. Послышался приглушенный ропот. Один из них повернулся к Ове, приготовившись высказать упрек, как вдруг воздух наполнился пронзительным тонким визгом. Он шел со всех сторон сразу, тревожный и не имеющий источника. Казалось, он рождался прямо в мозгу, заставляя вибрировать черепные кости. Болезненное ощущение быстро прошло, но вибрация осталась, хотя ее тон сделался более низким, как будто струна гигантской небесной виолончели рокотала на фоне Вселенной.
В ту же минуту со стороны ледокола послышался скрежет – корпус заскрипел сначала с одной стороны, потом с другой. С палубы донеслись взволнованные крики. Затем по всему телу корабля прошла мелкая дрожь, вокруг вскипели крошечные буруны и побежали, присасываясь к корпусу.
– Господи Иисусе, вы только посмотрите! – выдохнул кто-то изумленно.
Они смотрели. Это было невероятно.
Огромный ледокол, словно укрепленный на гигантском подводном поршне, медленно поднимался из воды. Сначала появилась ватерлиния, затем нижняя часть корпуса, окрашенная свинцовым суриком и заляпанная темными пятнами ракушек. Немного ниже свисали пучки увядших водорослей. На корме показались нижняя часть руля и гребные винты, которые поднимались из воды, пока все лопасти не оказались в воздухе. Матросы, стоявшие на причале, поспешно травили швартовы.
– В чем дело? Что это значит? – воскликнул один из наблюдателей, но его голос потонул в шуме взволнованных криков.
Метель немного утихла; отдельные вихри еще взметались и тут же уносились прочь; фонари на набережной теперь ярко освещали корабль, висящий над морем. Вода стекала с него сплошным потоком, заглушая плеск волн о каменную стенку причала.
Киль ледокола уже на добрый метр возвышался над водой.
– Арни, ты сделал это! – Ове сжимал телефонную трубку, глядя на тысячетонную глыбу ледокола, парящую в воздухе над проливом Идерхаун. – Ты поднялся уже как минимум на метр! Снижай нагрузку…
– Я и снижаю. – Голос был напряженным. – Но начинают нарастать гармоники, стоячая волна…
Внезапно с корабля донесся протяжный металлический стон, заглушивший его слова. Ледокол вздрогнул всем корпусом и вдруг рухнул как подкошенный кормой вниз, словно из-под него выдернули подпорки.
Звук был такой, как будто загрохотал во всю мощь гигантский водопад. Мгновение – и ревущая стена черной воды взметнулась у берега, встала на дыбы, как зверь перед прыжком, вырастая все выше и выше, и обрушилась на причал. Разбившись в белую кипящую пену, волна хлынула на наблюдателей, потащила их вперед и грохнула о каменную стену. Люди попадали с ног, она смешала их в кучу, потом раскидала, словно выброшенную на берег рыбу, и поползла назад широким темным полотном.
Послышались стоны и крики раненых, которым эхом вторили возгласы, доносившиеся с корабля.
– Сюда, скорее, боже мой! Это же адмирал!
– Не трогайте его – у него сломана нога, если не хуже.
– Пустите меня!..
– Вызовите «Скорую помощь», здесь раненый!
Грохоча тяжелыми сапогами, подбежали охранники; кто-то кричал в полицейский радиопередатчик. «Белый медведь» раскачивался на волнах, лязгая металлом, и, перекрывая весь этот шум, властно гремел голос капитана:
– Течь на корме – ставьте деревянные заглушки, идиоты! Дайте мне только добраться до того, кто все это устроил!