— Я собираюсь пойти повидаться с доном Исидро, — сообщила она. — Хочу положить этому конец, раз и навсегда.
— Он не станет вас слушать, мадам.
— Выслушает! Донна Елена сейчас тоже в городе. Вместе мы не можем не заставить его...
В доме дона Исидро во всех окнах горел свет. В загоне стояло несколько лошадей, из комнат доносился смех, слышался оживленный разговор.
Келсо в нерешительности остановился.
— Здесь не очень-то приятная атмосфера, мадам. Вы уверены, что хотите пройти и через это? Говорят, с годами старик стал совершенно невыносимым.
— Да и гости, кажется, пьяны! Даже не узнают, что мы с вами были здесь. Все равно, меня это не останавливает.
С неохотой Келсо подошел к двери и громко постучал. Долго не открывали и он уже поднял было руку, чтобы постучать еще раз, как дверь приоткрылась и на пороге появилась полуодетая женщина, очевидно служанка.
— Si! Что вам угодно?
— Мы хотим побеседовать с доном Исидро.
— Он не желает никого видеть. Особенно не желает видеть гринго.
— В таком случае мы побеседуем с донной Еленой. Можно ее видеть сейчас? — решительно спросила мисс Нессельрод.
Женщина секунду колебалась, потом повернулась и пошла в комнаты. Она последовала за ней. Пройдя через арку, услышала невнятный разговор, потом появилась и донна Елена. Она торопливо шла навстречу.
— Друзья мои! Вы решились прийти? Это опасно! Что привело вас сюда?
— Желание поговорить с доном Исидро. Дон Федерико преследует Иоханнеса. Я слышала, что он около всех источников и озер поставил своих наблюдателей, чтобы не дать Иоханнесу выйти из пустыни. Я хочу остановить его! Это преступление!
— Дон Исидро не станет вас слушать, сеньора! Повторяю, здесь очень опасно, и вы должны уйти как можно скорее.
— Нет, донна Елена, я настаиваю на свидании.
— Ну, коли так, что ж, пойдемте.
Дон Исидро дремал в огромном кресле, в его пальцах была зажата потухшая сигара. Открыв глаза и узнав мисс Нессельрод, он приосанился, выпрямился.
— Что здесь делает эта женщина? — грубо спросил он. — Гоните ее отсюда немедленно! Как ты, сестра, осмелилась позволить ей войти в мой дом?
— Дон Федерико отправился в пустыню, — делая вид, будто не замечает этих грубостей, произнесла мисс Нессельрод. — Он преследует вашего внука, пытаясь его убить. Я хочу, чтобы вы это прекратили!
— Вы желаете это остановить? Да кто вы такая, чтобы сметь желать этого? Вон отсюда!
— Я попросила мисс Нессельрод остаться и хочу, чтобы ты все же выслушал ее, — вмешалась донна Елена.
Дон Исидро с внезапной живостью повернулся к сестре, пока та говорила. На какое-то мгновение он словно потерял дар речи, потом опомнился, свирепея все больше.
— Ты хочешь?! Да кто такая, чтобы что-то хотеть? Иди немедленно в свою комнату!
— Нет, братец, я останусь! Если кто-нибудь отсюда и уйдет, то это будешь ты! — Голос женщины был настойчив и тверд.
Он не сводил взгляда с донны Елены, вены на лбу старика вздулись, лицо побледнело.
— Елена! — крикнул он, выходя из себя. — Ты!.. Ты!..
У него не хватало слов.
В полной тишине, пока дон Исидро старался подобрать нужные слова, чтобы окончательно сразить сестру своим презрением, донна Елена тихо и спокойно произнесла:
— Нет, братец, ты не можешь приказать мне покинуть эту комнату, потому что она моя, и этот дом — тоже мой.
Дон Исидро попытался было встать с кресла, но без сил рухнул обратно, едва приподнявшись.
— Женщина! — рявкнул он. — Ты осмеливаешься говорить со мной в таком тоне? Твой дом? По какому праву?
— Да, мой дом, — твердо повторила донна Елена. — Ты все эти годы ничего не желал слышать о налогах и долгах, а я выплатила их! Этот дом теперь мой! Ранчо — тоже мое! Ты можешь, конечно, остаться здесь жить, при условии, если будешь себя вести, как подобает джентльмену.
— Что ты наделала? Какие налоги? Где взяла деньги? Где?
— Я получила их от своей матери, — спокойно объяснила донна Елена. — И вложила их в дело. В то время как ты жил все эти годы, снедаемый гордыней и ненавистью, я поступила так, как поступают все калифорнийцы. И поэтому земля эта теперь моя и дом тоже мой!.. А теперь слушай, брат. Ты пошлешь конного вестового к дону Федерико и прикажешь ему немедленно вернуться. Ты прикажешь ему, чтобы он не смел причинять никакого вреда твоему внуку Иоханнесу Верну.
— Я убью тебя! — воздевая кулаки к потолку, истошно закричал дон Исидро.
Рубашка на нем от обуревающих его эмоций расстегнулась, шейный платок развязался. Он являл собой вид растерзанный и неприятный. А донна Елена стояла возле него и гордо улыбалась. И мисс Нессельрод подумала, как в этот момент она была великолепна!
— Если ты это сделаешь, — ее голос зазвенел в возникшей вдруг тишине, — то Иоханнес Верн станет моим наследником. И тогда ты будешь жить в его доме! Есть его еду! Знай же, все, что у меня есть, я оставлю Иоханнесу. Мое завещание составлено по законам этой страны, и мои поверенные предупреждены.
— Ты не имеешь права делать этого! — пробормотал дон Исидро. — Здесь просто какой-то обман! А ты, сестра, безумна! Я буду рассказывать всем, что ты на старости лет лишилась рассудка!
— А кто тебе поверит? Скорее поверят мне, брат...
В дверях послышалась вдруг какая-то непонятная возня. На пороге появилась женщина, а позади нее трое мужчин; двое держали в руках ружья.
— Мадам, — спокойно сказал Келсо. — Я говорил вам, что не стоит приходить сюда. Вы, несомненно, все продумали, но...
Дон Исидро сидел, сжимая в руках трость. Потом одной рукой взял сигару, стряхнул пепел и поднес к свече, горевшей на столе возле кресла. Затянулся раз, другой. Рука, державшая сигару, дрожала.
— Итак, — сказал он, немного придя в себя, — сейчас кое-что изменилось. Если то, что ты сказала, сестра, правда, если это все уже твое, а Иоханнес Верн — твой наследник... Скажи, а кто будет его наследником? У него есть сын? — ехидно улыбнулся старик. — Нет! У него нет сына!.. Вот видишь... Поэтому в конце концов победителем окажусь я. Дон Федерико любезно избавит нас от Иоханнеса. Ты, сестра, уверен, недолго протянешь! И я... я стану наследником всего!
Дон Исидро, сверкнув глазами, махнул рукой тем, кто стоял в дверях.
— А этим... я заплачу, будьте уверены, щедро заплачу, как они того заслуживают... Как видишь, дорогая сестра, — он хитро взглянул на донну Елену, — победителем-то оказался я! Я пойду к людям, которые сидят по своим кабинетам... Ведь я буду просто убит горем... ха-ха-ха! Скажу им, что, мол, моя сестра, прихватив с собой двух лошадок, отправилась в пустыню на поиски Иоханнеса. И они поверят мне! Поверят!.. Особенно после того, как будут найдены ваши тела. Они скажут: «Ох, какие глупые есть на свете люди! Зачем они так далеко ехали?» А я буду улыбаться про себя и наконец-то все встанет на свои места.