Она легко общалась с людьми, и все любили ее, потому что в тяжелые минуты мисс Нессельрод всегда была готова прийти на помощь и, казалось, могла найти выход из любой критической ситуации. Она была постоянно занята делами, но все переносила спокойно и сдержанно, выглядя со стороны абсолютно беззаботным созданием.
Как говаривал отец, подобное поведение являлось проявлением высокоорганизованного рассудка, я же понимал это еще — и как упорядоченного. Она умела выделить проблему, изучить ее без спешки и, самое главное, — принять решение. Она могла бы стать профессиональным игроком, хотя, очевидно, и теперь в какой-то степени была им: с самого начала пребывания в Калифорнии постоянно рисковала, и лишь со временем это стало происходить все реже, от случая к случаю.
Мисс Нессельрод была высокой, стройной женщиной. Даже когда достигла своего «максимума», как я говорил, она продолжала оставаться ею. Мужчины вначале смотрели на нее с плохо скрываемым интересом, переходящим впоследствии в уважение. Уже в первый год своего житья здесь она получила не меньше двух дюжин предложений руки и сердца, в том числе и от мужчин, обладавших большим состоянием. Сама мисс Нессельрод никогда ничего не рассказывала, но ведь, как говорится, слухами земля полнится, да и работающая у нее девушка нередко, наверное, болтала об этом.
Изабель работала наемной служанкой. Плата за этот труд в Калифорнии была невысока. Но мисс Нессельрод тщательно выбирала одну из девушек, откликнувшихся на ее предложение, пока не остановилась на молодой мексиканке. В то же самое время она наняла и Джакоба Финнея.
Думаю, она договорилась с ним об этом задолго до того, как фургон прибыл в Лос-Анджелес и сама она поселилась в отеле «Белла Юнион», где ей пришлось жить первое время. Финней любил Калифорнию, и еще во время нашей поездки сказал однажды, что думает обосноваться здесь. Кто-то поинтересовался, чем он собирается заняться, и Финней ответил, что пока не знает, но подыщет себе какое-нибудь дело по душе.
Мисс Нессельрод платила ему двадцать пять долларов в месяц. Это было больше, чем он мог заработать ковбоем в Техасе.
— Что я должен буду делать? — спросил он у нее.
— Делай, что хочешь. Только будь здесь, когда мне понадобишься. А нужен ты будешь постоянно, — сказала мисс Нессельрод и добавила: — Помимо всего прочего, мне нужен человек неболтливый. Я хочу, чтобы ты не рассказывал никому о наших делах, но в то же время не выглядел слишком таинственным.
Первым делом она велела купить лошадей — для себя и Финнея. Потом приказала ему приобрести двух коров, чтобы всегда иметь свежее молоко, и кур, чтобы не было проблем с яйцами. Он сажал деревья, ухаживал за цветами и все время слушал, А утром за завтраком, а иногда и за ужином рассказывал мисс Нессельрод, что происходит в Городе Англичан, о чем болтают люди.
Она хотела быть в курсе новостей самых разных домов, салуна, ранчо, «Белла Юнион», вплоть до загонов разных владельцев. Но больше всего ей необходимо было знать, кто какими сделками занимается, что в данный момент продается, покупается, во что вкладываются деньги. И с этой целью она нередко наносила визиты. И слушала. И даже научилась отплясывать фантанго, но танцевала редко.
Она пила кофе с другими женщинами и вела светские беседы. Со стороны это была просто красивая молодая калифорнийка, проносящаяся время от времени по городу верхом на лошади, в элегантных костюмах, стоимость которых превышала иногда тысячу долларов. Не менее дорого стоили и седла на ее лошади.
После первых попыток закупки шкур морских выдр мисс Нессельрод начала увеличивать объемы этих закупок, стала приобретать шкуры медведей и другие меха. Но делалось все это втайне от других. Она сама никогда не появлялась во время заключения сделок, и невозможно было утверждать, что именно к этой сделке приложила руку мисс Нессельрод. Всем этим занимался Джакоб, хотя нередко она сидела неподалеку на лошади, внимательно прислушиваясь к ходу торгов. Между ними существовали особые сигналы для связи. Когда цена устраивала, мисс Нессельрод подавала условный знак.
За то время, как я стал жить в Лос-Анджелесе, она купила старый дом, использовавшийся под склад, и несколько акров земли на окраине города, где выращивался виноград и апельсины.
На следующий день после моего приезда мисс Нессельрод попросила меня почитать ей. Потом мы обсудили прочитанный рассказ. Она задала мне множество вопросов, хотя в основном это было скорее похоже на веселый разговор о героях книги, их характерах, одежде, вкусах. В течение последующих дней мы много разговаривали о Робинзоне Крузо, Айвенго, Робин Гуде — словом, обо всем, что я читал или узнал от отца. Как я понял, она пыталась проверить мои знания, если это можно было назвать знаниями.
— Ты помнишь, Ханни, Томаса Фразера? — спросила однажды мисс Нессельрод.
— Да, мэм. Это человек, делавший записи в блокноте, когда мы ехали сюда, на запад.
— Совершенно верно! А теперь он в городе и продолжает работать над своей книгой. Собирается открыть небольшую школу, и я думаю отправить тебя в его школу. Хотя он и знает твое настоящее имя, мы должны пойти на этот риск, потому что он хороший учитель и многому может тебя научить.
— Да, мэм, — внезапно вспомнил я. — А что произошло с мистером Флетчером?
Улыбка на ее лице сменилась презрительным выражением.
— Он тоже здесь. Мы несколько раз встречались с ним на улице. Знаю, он часто наведывается в Сан-Франциско.
— Мне этот человек не понравился тогда, мэм.
— Представь, и мне тоже. Когда я узнала его получше, стал не нравиться еще больше. А в последнее время этот мистер превратился в обыкновенного афериста. Обходи его стороной, Ханни, и подальше!
Позже, когда мы с Джакобом остались одни, я и его спросил про Флетчера.
— Да, он здесь. Плохой человек, Ханни, опасный! Флетчер теперь что-то вроде вожака у небольшой кучки головорезов, но до сих пор властям его не удается схватить за руку.
Джакоб помолчал немного, продолжая чистить лошадь, потом, положив руки на круп животного и отдыхая, сказал:
— Твой дед не часто появляется в городе. Его можно встретить на улицах, только когда он подъезжает по ним к своему дому, и каждый раз в окружении пяти-шести всадников... своих бандитов. Всегда на огромном, великолепном черном жеребце. Знаешь, думаю, если старик до сих пор управляется с таким конем, значит, способен еще на многое, поверь! Поэтому старайся не попадаться ему на глаза. Ты очень похож на отца, тебе это не раз говорила мисс Нессельрод, а индейцы считают, что и на мать тоже. Конечно, маловероятно, что вы встретитесь, тем более что обычно он ни на кого вообще не обращает внимания... Но, кто знает, ведь всякое может случиться.
Мисс Нессельрод проявляла и весьма незаурядный интерес к пустыне. Она много расспрашивала меня о ней, ее обитателях, моей жизни там.
— И тем не менее ты должен научиться навсегда забыть ее, Ханни: тебе ничего не известно о ней, — предостерегала мисс. — Хотя шанс слишком мал, что тема пустыни возникнет во время каких-то общих разговоров. Калифорнийцам пустыня кажется очень далекой, они ничего о ней не знают, да, пожалуй, и знать не хотят.