— Это тебя беспокоит?

— Там же нет троп, капитан. Индейцы модоки убивают чужих, как только их увидят. Это края преступников. Зачем... Я еду с вами!

— Ты сам напросился, чертов дурак.

— Ну да, — рассмеялся Бен. — Я как раз подумал, что мы пара чертовых дураков.

Паром уже двигался, когда они подскакали к переправе. Жан пустил коня вдоль борта, перебросил на паром седельные сумки, прыгнул, держа винтовку в руке, и растянулся на палубе.

Расстояние было всего четыре фута, но и паром, и конь двигались. Бен Турк уцепился за фальшборт, подтянулся и забрался на палубу. Они вместе повернулись посмотреть назад. Пожар превратился в тускло тлеющие угли.

На них из рулевой рубки заорал капитан Макклеллан:

— За вами что, гонится шериф? Только этого мне хватало!

— Заткнись! — добродушно прокричал в ответ Жан. — Поскорее двигай свое корыто! У меня дела на Найтс Лэндинг!

— Ложитесь спать, — крикнул капитан. — Я разбужу вас.

Последнее, что вспомнил Лабарж перед тем, как сон завладел им, было пожатие руки Елены, выражение ее лица. Он вспомнил, как она скакала рядом с ним по темным улицам, как ждала его, чтобы быть вместе, когда он поймет, что надежды на спасение зерна нет. Она ждала его, как должна ждать жена своего мужчину, только она была жена другого мужчины.

Он открыл глаза.

— Не забудь, Мак. Найтс Лэндинг.

Глава 13

Жана разбудила трясшая его за плечо грубая рука. Над ним нависло багровое лицо Мака и его светлые, со свисающими концами усы.

— Пора вставать, мальчик. Подходим к Лэндингу.

Бен уже стоял на ногах, протирая кулаками глаза, убирая остатки сна. В пасмурном утреннем свете прямо впереди воднелся Лэндинг.

Жан Лабарж встал и поправил оружейный пояс, затем перебросил через плечо седельные сумки и взял винтовку. Макклелан покосился на него через плечо.

— Надеюсь, тебе не понадобится все это оружие, мальчик.

— Нам понадобится удача.

Если кто-нибудь и проходил по пути, по которому собирался следовать Лабарж, он об этом не слышал. В тех краях жили поселенцы, там пролегали кое-какие тропы, но если им удастся проехать без столкновений с индейцами или преступниками, это будет чистой удачей.

Через тридцать минут они выехали из Найтс Лэндинг на север. День был ясный и чистый, лошади отдохнувшие. Через несколько часов, размышлял Жан, они уже не будут такими отдохнувшими, однако лошади оказались выносливее, чем он ожидал, и почти в полночь они заметили перед собой костер. По обычаям тех мест, они, прежде чем подъехать, остановились и окрикнули людей в походном лагере.

Двинулась неясная тень, на мгновение воцарилось молчание, затем осторожный голос произнес:

— Что вам нужно?

— Меня зовут Лабарж. Нам нужно пару быстрых лошадей. Вы можете нам помочь?

Шагом проведя лошадей до костра, они ждали. Там стоял фургон, был разбит небольшой лагерь — и фургон, и лагерь явно не походили на бандитские. В свете костра они увидели шестерку мулов и несколько великолепных лошадей.

Из тени вышли двое мужчин — оба вооруженные, они шли на некотором расстоянии друг от друга. На краю кустарника Лабарж заметил двух женщин, без сомнения полагающих, что хорошо укрылись в темноте.

— Вы бежите от закона?

— Нет. — Лабарж слез с седла с правой стороны. Стрелять, стоя на земле, удобнее, ведь никто не мог поручиться за то, что произойдет дальше.

— Но нам очень нужны лошади.

Бородатый мужчина был худым, с высокими плечами, в порванной рубашке и сшитых дома джинсах, но он выглядел человеком, умевшим обращаться с винтовкой, которую нес в руке. Он смерил их лошадей хитрыми, оценивающими глазами.

— Можно поменяться. У вас есть, чем доплатить?

— Слушай, друг, — улыбнулся Жан, — Нам нужны лошади, но не на таких условиях. Я обменяю наших лошадей на того горбоносого гнедого и серого. В придачу можешь предложить пару бутербродов и немного кофе.

Человек взглянул на их лошадей — обе были прекрасными животными.

— Ладно, договорились. Сэл, — он обернулся к кустам, — принеси этим людям поужинать.

Пока Бен менял седла, Жан сел к костру вместе со всеми. Бородатый мужчина внимательно изучал дорогие сапоги Жана, и, по всей видимости, делал какие-то свои выводы. Другой — мальчик — не мог не быть никем, кроме недоумка. Лица женщин были суровыми.

Кофе был черный, как ночь и обжигающе горячим, а бутерброды оказались ломтями хлеба, закрывающими с обеих сторон толстые куски баранины.

— Если кто-нибудь будет о вас спрашивать, — хитро спросил бородач, — что мне ответить?

Жан усмехнулся ему в ответ.

Скажите, что видели двух человек девяти футов ростом, которые направлялись на север, и в глазах у них играло пламя. Или скажите, что хотите. Если нас кто-нибудь будет преследовать, мы подождем и устроим маленькое развлечение, так, Бен?

— Те, кто знают нас достаточно хорошо, не станут нас преследовать, — согласился Бен, — они слишком умны, чтобы выкидывать такие фокусы.

Через десять часов после того, как Жан с Беном выехали из Сакраменто, они появились в городке Ред Блафф и еще через десять минут покинули его с запасными седельными сумками, раздувшимися от еды. Через двадцать пять миль они остановились в заброшенной хижине выпить кофе, а когда отправились дальше, то сидели на маленьких пятнистых индейских лошадках.

Воздух был сырой и холодный. Дважды они замечали костры, однако их лошади, казалось, совершенно не устали, и Жан с Беном продолжали ехать в ночи. Однажды на них залаяла собака, разозленная тем, что в этот час кто-то двигается. Ночной воздух, холодный, как вода в горном озере, омыл их, когда они спустились в низину между холмов, и затем на протяжении двадцати миль они не видели никого и не слышали ничего, за исключением стука копыт своих индейских лошадок.

Днем Жан, доплатив сорок долларов, поменял их на черного коня с тремя белыми чулками и поджарого вороного жеребца. Конь оказался с норовом, но расстояние, покрытое в тот день, охладило его охоту к разного рода штучкам.

Они постоянно поднимались по местности, где видели мало домов и совсем не видели поселений. Перед ними справа стояла гора Маунт Шаста, насылающая на долины ледяные ветры, дувшие с белых снегов на ее вершине.

Это была страна индейцев племени модоки, и Жан с Беном Турком ехали с винтовками поперек седел. Модоки завоевали печальную славу работорговцами среди индейцев задолго до прихода белого человека. К ночи Жан с Беном добрались до Тауэр Хауз, за которым не было вообще никакой дороги и почти не было троп. На рассвете на свежих лошадях они снова двинулись вперед. Отъехав на порядочное расстояние, Жан оглянулся и увидел всадника на опушке леса, а позже, после того, как они проехали большую поляну, он остановился и долго ждал, пока из леса не показались трое всадников, которые, заметив их, сразу развернули лошадей обратно.