Когда я бежал обратно через книжный развал, уже весь рынок кипел в огромной общей драке. Вопли и проклятия взлетели до низких облаков, элегантные черти месили простоватых оборотней-продавцов, домовые сцепились с горгулиями, два тролля ломали прилавки о каменные головы друг друга, упыри крали книги, ведьмы кусали их за ноги, фрукты, овощи и синие куриные тушки мелькали в воздухе как артиллерийские снаряды, с нереальной скоростью покрывая поле боя цветными брызгами сока и мякоти!
На первый взгляд трупов пока видно не было, но действо велось с таким размахом, что я даже не пытался выхватить пистолет, призывая всех к порядку. Меня бы элементарно не услышали, да ещё и затоптали бы вместе до кучи. Поэтому я сконцентрировался на главном виновнике! Лев, прекрасный огнегривый зверь с крылышками, недостаточными для того, чтобы поднять такой вес в воздух, неспешно трусил себе в сторону ратуши, где располагались наши городские власти.
— Гоните, гоните его в мэрию. Пусть лучше он там всех поубивает! — из последних сил советовали все вокруг, кто ещё держался на ногах. Я коротко благодарил и, перепрыгивая через павших, спешил следом за зверем. На этот раз ему не уйти…
До здания ратуши было не так далеко, но хищник, похоже, и не очень туда собирался. Он, разумеется, заметил погоню, но связываться со мной, когда я в мундире, явно не собирался. По крайней мере, при свидетелях. То есть у меня почему-то сложилось такое ощущение…
Я почти догнал льва, бегущего с книгой в зубах, но не был уверен, что мне делать дальше — встретить его с распростёртыми объятиями или попытаться повалить на спину, как-то умудрившись надеть наручники? Нет, не вариант — его лапа была вчетверо крупнее моей руки, наручники просто не застегнутся. Стрелять нельзя, шеф меня убьёт. Тогда, может быть…
Рыжий веницуанец избавил меня от размышлений, сворачивая на полпути и забежав в платный общественный туалет, как в пещеру. Это было полуподвальное помещение, и, возможно, он нырнул туда, чтобы спрятаться и наконец спокойно почитать. Мгновением позже из туалета с визгом вылетела кассир-горгулия, обмотанная туалетной бумагой, и взмыла под небеса без всяких объяснений. Хорошо ещё посетителей не было, представляете, в каком виде выскакивали бы они? Вот и я не хотел представлять…
— Хороший лев, добрый лев, законопослушный лев, — бормотал я, отважно спускаясь по ступенькам. — Ты ведь не будешь есть полицейского? Полицейских нельзя есть, нас даже кусать нельзя, мы при исполнении… Мы ведь поняли друг друга, правда?
Когда я вошёл внутрь, то увидел, что этот умничка удобно разлёгся на кафельном полу перед кабинками мужского отделения. Книга была раскрыта, а сам лев настолько углубился в чтение, что даже не поднял на меня взгляд. Я как можно осторожнее снял поясной ремень, сделал петлю и пошёл, намереваясь накинуть её ему на шею. То, что его шея куда толще моей талии, выяснилось минуту спустя после двух неудачных и неуклюжих попыток с моей стороны.
Раздражённый помехами зверь предупреждающе рыкнул, не прерывая чтения, но не более. Тогда я, расхрабрившись, взял его за гриву и попробовал, ласково уговаривая, заставить идти с собой. Лев отрицательно покачал головой, посмотрел на меня долгим взглядом, огорчённо вздохнул и решительно поднялся на лапы, закрыв книгу. «Могила в подарок», — автоматически прочёл я на обложке. Вот и всё, настал мой смертный час…
Громоподобный львиный рык заполнил всё заведение, с удвоенной силой отражаясь от кафельных стен. Книга закрыта, войны не избежать, а в маленьком подвальном помещении туалета только я и он один на один. К чертям приказ шефа! Моя правая рука привычно потянулась к кобуре, лев зарычал и ударом тяжёлого лба отшвырнул меня в ближайшую кабинку. Я спиной выломал дверь и пребольнейше ударился копчиком об унитаз. Задница Вельзевулова-а!..
Но хуже оказалось другое: ища пистолет, я вдруг с ужасом понял, что где-то выронил его в этой заварухе! Скорее всего когда бегал по крышам от кошек, но какая сейчас разница. Лев взревел ещё раз, вызывая меня на честный бой.
— Так, значит, не хотим по-хорошему? Ладно, ты сам напросился…
Я похлопал себя по карманам, в тщетной надежде найти хоть что-то более-менее подходящее для самозащиты, а в голове уже начинала подниматься яростная волна праведного гнева. Я не сдамся этому хищнику! Что он, вообще, о себе возомнил?! Редкий зверь, гордость зоопарка, драный кот с кисточкой на хвосте и филологическим креном в куриных мозгах! Будь ты проклят со всей своей веницуанской магией! Пальцы нащупали что-то в нагрудном кармане, и я не глядя вытащил газету с репортажем Эльвиры об «идеально раскрытом убийстве на лайнере вампиров», который собирался прочесть наедине, не при Жераре с Флевретти. Лев медленно оскалил ужасающую пасть, запах от его клыков давил на психику…
— «Невероятное преступление было совершено в океаническом круизе, где труп главы целого клана вампиров-традиционалистов был найден в собственной каюте с косметическим карандашом в груди!» — автоматически прочёл я, на секунду забыв о хищнике.
Лев так удивился, что ему читают вслух, что сел на задние лапы и оттопырил уши. Я недолго думая продолжил чтение, потому как жить всё ещё хотелось. По его рыку (неодобрительному или одобрительному) я определял, какой абзац ему нравится, а какой — нет. Должен признать, литературный вкус у него, несомненно, присутствовал. По обоюдному согласию мы перешли к другим заметкам и статьям…
Газета уже была почти дочитана, оставался последний раздел о спортивных успехах баскетбольной школы Мокрых Псов, и я не знал, что делать дальше (тем более что лев не оказался фанатом нашей сборной и выказывал всё больше нетерпения), когда наконец в туалет осторожно вошли двое домовых, сотрудники зоопарка. Сделав мне знак не шуметь, они накинули на него клетчатое одеяло, быстро сунули под нос ватку с чем-то наркотическим, надели на морду атласную маску для сна и, тяжело тужась, вынесли задремавшее животное наружу.
Я с трудом выпрямил затёкшие ноги, унял чрезмерно бьющееся сердце и тупо пошёл следом. Веницуанец был погружён в небольшой фургончик, домовые поехали так тихо, чтоб, не приведи преисподняя, не разбудить зверя. Для верности я пешим строем сопровождал их до самого зоопарка. Горожане, группами и по одному, тянулись с повинными в полицейское управление. Ну пусть, шефу тоже надо хоть что-то делать, пусть составляет протоколы на драчунов…
— На всех ваших клетках написано: «Не кормить», а на клетке льва: «Не давать читать», — отметил я, пока домовые осторожно вносили зверя в его жилище.
— Ня уследили мы, чё у его чтиво закончилась, — ковыряя в носу, меланхолично пояснил лично работавший со львом зоотехник, деревенского вида старый лысый чёрт. Я невольно пожалел веницуанца: если книгами его снабжал этот неряшливый тип, то неудивительно, что бедняга соскучился по хорошей литературе. Культурный уровень благородного зверя явно был много выше, чем у его окружения.
Подоспевший директор зоопарка при всех пожал мне руку:
— Спасибо за помощь, сержант, огромное спасибо! Это удивительный экземпляр, занесённый в Чёрную книгу редких геральдических животных, представляет большую научную ценность, и его могли в любой момент просто похитить! Тем более что заманить в ловушку его очень просто — достаточно дать понюхать какой-нибудь свежий бульварный романчик, наш лев очень рассеян… Едва почуяв новый дешёвый детективчик, он сразу теряет остатки инстинкта самосохранения, который из-за высокого культурного уровня у него и так в зачаточном состоянии, и, как котёнок, идёт за кем угодно. Поэтому нам невероятно повезло, что в помощь зоопарку прислали такого высокопрофессионального офицера, как вы! Позвольте хоть чем-то вас отблагодарить. Вот вам целых два входных билета на завтра. Три не могу, вы же понимаете, они денег стоят… Но приходите, приходите, милости просим!