— Ты никоим образом не могла ее найти, — заметил Толливер. — Тогда.
— Не могла, — согласилась я.
Но не потому, что плохо старалась. Моргенштерны позвонили мне, когда исчерпали все обычные способы найти пропавшего ребенка.
Да, я потерпела поражение, но сделала все, что могла. Я исследовала их дом, двор, окрестности, дворы всех, кто значился в полицейских записях и жил неподалеку. Кое-какие розыски я вела ночью, так как владельцы домов часто не давали своего согласия. Я рисковала не только потому, что меня могли арестовать, но и потому, что меня могли ранить. Во вторую ночь меня чуть не схватила собака.
Я прочесала ближайшие кладбища старых автомобилей, свалки, пруды, парки, кладбища. И во время поисков нашла другую жертву убийства в багажнике выброшенного автомобиля: бесплатное угощение для полиции Нэшвилла — они были так довольны, что могут внести в свои записи еще одну жертву убийства, — и одного человека, умершего естественной смертью, бездомного в парке. Но я не нашла одиннадцатилетней девочки.
Я искала девять дней, пока не настало время сказать Диане и Джоэлу Моргенштернам, что не могу найти их дочь.
Табиту похитили теплым весенним утром, во время каникул — прямо со двора ее дома в роскошном пригородном квартале Нэшвилла, когда она поливала цветы в палисаднике. Когда Диана вышла, чтобы отправиться за покупками, то обнаружила, что Табиты нигде нет. Из шланга все еще бежала вода.
Дочь главного бухгалтера фирмы, имевшей дела с множеством певцов Нэшвилла, Табита была благословенным ребенком. У нее имелся сводный брат, поскольку Джоэл раньше уже был женат и овдовел. Табита явно наслаждалась хорошо отрегулированной домашней жизнью, основанной на том, чтобы делать ее здоровой и счастливой, а между делом и Виктора, ее сводного брата.
Мне, как и Толливеру, выпало совсем другое детство — во всяком случае, в главном. В том, что наши родители-юристы пристрастились к наркотикам и пьянству своих клиентов. Спустя некоторое время последние перестали быть клиентами и стали приятелями. Это скольжение по наклонной и привело меня к тому моменту, когда я стояла в ванной трейлера в Тексаркане, в окно которой влетела молния.
Мысленные прогулки в прошлое никогда не бывали для меня счастливыми.
Я почти обрадовалась, когда детектив — его звали Корбетт Лейси — вернулся с чашками кофе для меня и Толливера. Он пытался сыграть с нами в хорошего полицейского. Рано или поздно — скорее всего, рано — кто-нибудь другой попытается сыграть в плохого полицейского.
— Расскажите, как получилось, что этим утром вы оказались здесь, — предложил Корбетт Лейси.
Он был плотным мужчиной с редкими светлыми волосами, большим животом и быстрыми голубыми глазками, похожими на беспокойные мраморные шарики.
— Нас пригласил доктор Нанли. На старом кладбище мне полагалось показать студентам, что я делаю.
— И что именно вы делаете?
Он выглядел таким искренним, как будто собирался поверить в любой мой ответ.
— Я нахожу мертвых.
— Вы выслеживаете людей?
— Нет, нахожу трупы. Люди звонят мне, приглашают, и я нахожу тех, кто перешел в мир иной.
Я прибегла к своему любимому эвфемизму. У меня имелся порядочный набор всяких эвфемизмов.
— Если местонахождение трупа уже известно, я могу установить причину смерти. Именно этим я и занималась сегодня на кладбище.
— Каков процент успешных попыток?
Что ж, этого я не ожидала. Я предположила, что теперь он насмехается надо мной.
— Если родственники или полиция дают мне наметки для поисков, я могу найти тело, — буднично произнесла я. — Когда нахожу тело, то узнаю причину смерти. В случае с Табитой Моргенштерн — меня вызвала семья девочки — я не смогла ее найти. Думаю, когда ее похитили со двора, то быстро запихали в машину, и трупа просто не было там, где я могла бы его почувствовать.
— Как это срабатывает?
Еще один неожиданный вопрос.
— Я ощущаю это как гул в голове. Чем ближе я нахожусь к мертвым, тем интенсивнее становится гул, вибрация. Когда же стою прямо над ними, то могу «потянуться» вниз и сказать, как они умерли. Я не экстрасенс. Не прорицательница и не телепат. Я не вижу, кто их убил. Вижу только смерть, когда я рядом с костями.
Он не ожидал такого делового ответа. Полицейский посмотрел на меня, подавшись ко мне через стол. Его забытая чашка с кофе стояла перед ним.
— Почему вам кто-то верит? — задумчиво спросил Лейси.
— Потому что я выдаю результаты, — ответила я.
— А вы не думаете, что это слишком невероятное совпадение? Моргенштерны вызвали вас, когда искали свою дочурку, а теперь, несколько месяцев спустя, в другом городе, вы говорите, что нашли ее? Как, по-вашему, будут чувствовать себя эти бедняги, когда указанное место раскопают и ничего там не найдут? Вам должно быть стыдно. — Детектив рассматривал меня с бесконечным отвращением.
— Этого не случится, — пожала я плечами. — И стыдиться мне нечего. Она там. — Я посмотрела на часы. — Сейчас ее уже должны найти.
Телефон детектива Лейси зазвонил, и полицейский ответил:
— Да?
Пока он слушал, лицо его менялось. Он стал выглядеть суровее и старше. Глаза его остановились на мне с выражением, которое я видела слишком часто: во взгляде смешались отвращение, страх и зарождающееся доверие.
— Они раскопали какие-то кости в мешке для мусора, — с трудом произнес он. — Слишком маленькие, чтобы останки принадлежали взрослому.
Я очень постаралась выглядеть безучастной.
— В футе под этими костями найдены остатки дерева. Вероятно, гроба. Так что там может оказаться еще один набор костей, — тяжело вздохнул полицейский. — Но нет никаких следов гроба, в который были бы помещены кости, находящиеся сверху.
Я кивнула. Толливер сжал мою руку.
— Через пару часов мы получим самую предварительную идентификацию, если это девочка Моргенштернов. Из Нэшвилла по факсу передали записи ее дантиста. Конечно, придется подождать окончательного опознания тела. Ну, того, что осталось от тела. — Детектив Лейси с излишней силой поставил свою чашку с кофе на обшарпанный стол. — Полиция Нэшвилла посылает рентгеновские снимки машиной, и машина будет здесь через пару часов. Местный офис ФБР отрядил агента, чтобы он был свидетелем полной аутопсии. Фэбээровцы предложили свою лабораторию для отслеживания следов. Но не говорите об этом никому, пока мы не побеседуем с семьей.
Я снова кивнула.
— Хорошо, — сказал Толливер, просто чтобы заполнить паузу.
Корбетт Лейси смотрел на нас, не отводя взгляда.
— Мы должны позвонить ее родителям, и, если это не она, мне даже не хочется думать, каково им придется. Если бы вы не объявили ее имя перед целой группой стоявших на кладбище людей, мы могли бы держать все в тайне, пока не выяснили бы что-то определенное. А теперь нам придется разговаривать с семьей, потому что, похоже, все чертово телевидение скоро будет об этом вещать.