– Вот ты где, сыскной воевода… Неужто думал успеть перед смертью в баньке попариться! Ну да я тебя и немытого убью, не побрезгую…
– Теперь понимаете? – сипло выдохнул я неизвестно кому.
– Угу, – мрачно буркнул тот, кто сидел в темноте, и его зелёные глаза сузились до двух сияющих полосок. – Из-за него, стало быть, выйти не можешь?
– Именно, – признал я и, не удержавшись, спросил. – А вы кто?
– Я-то… я, мил-человек, банник здешний буду. За порядком слежу, огонь сторожу, угару не допускаю, за то мне в ночь и водицу с веничком в бадье оставляют – париться да за банькой приглядывать…
– А ну выходи, выходи сам, пёс трусливый участковый, – продолжал изгаляться гражданин Бессмертный. – Уж сделай милость, не откажи, не заставляй дверь пальцем ломать… Прими с честью смерть позорную! Али ещё на кого надеешься?
– Так ты – участковый? Никитка, что ль? – Голос банника резко сменил тон на вполне уважительный. – Наслышан о тебе, русалки не один раз трепались… Бедовый же ты парень, коли на тебя сам Кощей зубьями скрипит!
– Знаете, я пойду, наверное. – Когда глаза кое-как привыкли к темноте, я понял, что передо мной сидит совершенно голый старичок с длиннющей бородой, а сам росточком едва ли не с кошку. – Он действительно сейчас начнёт тут всё ломать и…
– И что с того?
– Ему нужен только я…
Словно бы в подтверждение моих слов злодей просунул пальцы в щель у косяка и одним неуловимо лёгким движением просто вырвал дверь!
– Мою баньку ломать! Убью гада… – тихо пообещал банник и, прежде чем я успел вмешаться, ринулся в бой.
Кощей, наверное, так и не понял, кто на него напал, но результат драки был предрешён… Я ни за что бы не поверил, что маленький, гневный дедок способен ТАК отволтузить самого крутого преступника современности. Он катал его пинками по двору, бил лбом о порог, пересчитывал зубы, лупцевал пустой бадьёй куда ни попадя, не давая ни секунды на передышку, да ещё отчаянно матерясь прямым текстом! Разумеется, Кощей был выше, тяжелее и сильнее, но он настолько уступал баннику в скорости, что не имел ни малейшего шанса даже на ничью…
– А ты шёл бы домой, Никита Иванович, – донёсся до меня ворчливый голосок, – своими ногами шёл, не лез под горячую руку! Да и Яге поклон передай, давненько мы с ней не виделись.
Не знаю, кто как, но я побежал. То есть козырнул, конечно, на прощание спасибо сказал и бежа-а-ать… Уложился во что-то очень близкое к олимпийскому рекорду. Через бодливую корову во дворе, например, просто перепрыгнул. В горнице Яга, Митька и Маняша уставились на меня с самыми недовольными физиономиями…
– Где ж ты шастаешь, сокол ясный? Ить вот-вот преступный гений наш пожалует, а тебя всё нет как нет!.. Хоть и злодей Кощеюшка, однако ж и перед ним опаздывать неудобно будет. Нехорошо получается…
Я не отвечал, я пытался отдышаться. Бабка переглянулась с остальными и допетрила:
– Уж не случилось ли чего? На тебе ж лица нет…
– Да так, знаете ли, ничего особенного – повстречались с гражданином Бессмертным на углу возле дома кузнеца…
– Ах… – сказали все.
Я выдержал паузу и продолжил:
– Ну он, естественно, сразу – морду кирпичом, угрозы, понты, распальцовка, ненормативная уголовная лексика… Финку нехилую достал, типа живота попишу, кровь пробирками, кишки на выпас, и всё такое… А я как развернусь, как предприму тактическое отступление… в баню!
– Ух… – Теперь все явно восхищались моей догадливостью и отвагой. Приятно-о…
– А в бане сталкиваюсь с одним зеленоглазым дедушкой, голым, как Аполлон, но с бородой. То да сё, познакомились, разговорились, вспомнили общих подруг. Он, видимо, много лет в Китае прожил, боевыми искусствами занимался. Вам, кстати, бабуля, поклон просил передать…
– Ой, – стыдливо опустила ресницы моя домохозяйка. – Дык это ж… по молодости тока… чем уж ни занималась…
Больше я рассказать ничего не успел – в окошко постучали, и через мгновение битый-перебитый Кощей рухнул к нам в сени!
– Услыхал Господь молитвы милицейские, – упоённо пустил счастливую слезу Митька, первым сориентировавшийся в ситуации и кинувшийся «вязать злодея».
Краснея от счастья лицезреть такого жуткого преступника, Маняша рванула на подмогу, и мы с Ягой уже не вмешивались. На пару эти два старателя так упутали бедолагу, что гражданину Бессмертному позавидовала бы любая мумия. Только после этого они торжественно внесли его в дом, прислонив к тёплой печке…
* * *
Наша бессменная глава экспертизного отдела, притворно вздохнув, сунула под нос кровному врагу свою знаменитую полынно-валериановую скляночку с противно пахнущей жидкостью. Кощей с наслаждением (!) два или три раза втянул ноздрями воздух, улыбнулся щербатым (!) ртом и открыл глаза. То есть один левый, правый от фиолетового фингала заплыл окончательно.
– Обскакал ты меня, участковый… Вместо себя банника подсунул, ловкое дело… И не стыдно, поди?
– А неча было Никитушке моцион портить, – спокойно ответствовала Яга. – Сам кругом виноват, уж как высоко камень вверх ни бросай, а он всё одно на голову падает. Заявление с повинной принёс?
– Я – в законе… – нагло ответил пленник. – А вот вам победу торжествовать недолго осталось. Чую, скоро-скоро выйдет на свет Гордынюшка, а уж тогда не один я кровушкой умываться буду…
– Митя, – обернулась бабка, – ты бы взял оглобельку покрупнее да посторожил двери снаружи. Не ровён час, стрелок австрийский пожалует, а нам преступника допросить надобно…
– Так чё ж, мне снаружи торчать? Ить оглобля в энтом деле наипервейший аргумент! – нарочито обрадовался он, прекрасно зная, что всё равно выгонят. – Я б ему где в лоб, где по лбу, где прямо с заду, где поперёк с переду – освежения памяти и лёгкости языка ради…
– Иди, касатик, иди. Да девицу красную с собой прихвати. Поучи её вокруг дома дозором служебным прохаживаться. Так, чтоб и шаг строевой, и носок тянула, и грудь колесом, и дубьё на плече несла со значением, но не без грации…
Против такого наш герой устоять уже не мог – тут Яга купила его с потрохами – кто ж откажется поизображать генерала, обучающего новобранца! Ну а Манечке, как вы понимаете, вообще сегодня не день, а сплошной гавайский Новый год. Девка, не помня себя, захлопала в ладоши, прыгая на одной ножке, а потом резко кинулась к бабке с поцелуями. Раза два (а то и три!) точно успела чмокнуть, пока Яга не вырвалась.
– А теперича прикрой дверь поплотней, Никитушка, да окна занавесь. Ведь собиралась я ещё днём на Проклятую гору сходить, да не сходила, провозжалась с девчонкой глупой. Ну а чтоб время потерянное возвернуть, мы с тобой серьёзным делом займёмся – Кощея пытать будем!
– Святой водой на морозе обливать или иконами по голове? – деловито уточнил я.
Бабка всерьёз задумалась, надолго, достаточно для того, чтоб болтливый урка ощутил нервное беспокойство…