Благородный английский пес дрался один за всех! Сталь не причиняла ему вреда, с шипением проходя сквозь призрачную плоть. А вот его укусы оказались весьма чувствительными.
Пока по шатру каталась куча-мала, котик приподнял край ковровой стены и скомандовал:
— Бежим! Нам еще надо успеть в башню Сююмбике!
— А как же наш пес? — возмутилась хоббитесса.
— Облезлый комок шерсти выберется сам, он же призрак, что ему станется! — рявкнул агент 013, и на этот раз я с ним была полностью солидарна.
Мы выбрались наружу, к шатру со всех сторон спешили вооруженные люди. Усиливая общую тревогу, я кричала:
— Нападение на государя! Спасайте царя! Миру мир!
— Неплохо придумано, агент Сафина, — поощрил меня Профессор. Похвала из его уст была слаще пота умпа лумпов после рабочего дня на шоколадной фабрике Вилли Вонки.
…До башни мы добирались не меньше получаса. По дороге заметили карету настоящей царицы Сююмбике, которая по особому приказу Грозного отправлялась с детьми в Москву. Отлично, значит, мы успели! Ее отъезд не был обставлен с надлежащей помпой, и подмены никто не заметит. Ученых на первый взгляд нигде видно не было, будем надеяться, что они успеют как раз к тому часу, как мы прыгнем.
На башню поднимались по одному, чтобы обойти отдыхающих рабочих. Нам крупно повезло, что они как раз в это время отвлеклись на скудный перекус, делясь между собой краюшками хлеба и луком.
— Прыгать буду я, — твердо заявил кот, как только мы взобрались на самую верхнюю площадку. — Алиночка, неужели ты думала, что я дам тебе так рисковать собой. Раздевайся!
— Чего?! — Я прикрыла руками грудь.
— Я не тебе, эгоцентричная, а курсанту Самбуке.
Та без малейших пререканий быстро скинула с себя верхнюю одежду. Хорошо, под ней остались две нижние юбки, корсет и три сорочки, одетые одна на другую.
— Не позволю. Ты хочешь забрать мою славу! — Я попыталась отпихнуть Пусика от края, но тот сорвал с меня расшитые стразами калфак с платком и повязал на голову.
— Тихо, агент Сафина, отойдите подальше, вы мне всю картину испортите. У вас слишком много камней на платье. Притягивает взоры, которые по праву должны быть обращены на меня. Смотрите, вон там, внизу слева, это же явно блеск объектива кинокамеры! Сейчас они получат свое умопомрачительное зрелище…
Вот наглец! А я буквально сорок минут назад была готова простить ему все. Я уже собиралась надавать коту по морде, но как раз в этот момент материализовавшийся в воздухе и мгновенно оценивший ситуацию Алекс поймал меня за талию и оттащил в башню. Я замахала ногами, пытаясь пнуть кота в живот, но не дотянулась.
Таким образом, все разногласия были временно разрешены, и еще через пять минут приготовлений казанцы наблюдали любопытную сцену, как коротконогая, пухлая «царица», вытянув ручки перед собой и с душераздирающим воплем: «За любимую Казань!» — рыбкой прыгает с башни. А потом с отчетливым кошачьим мявканьем стукается об ступень двумя метрами ниже.
— О, моя царица, вы же разобьетесь! — Пронзительный крик моей карлицы подсказал всем, что именно этот роковой момент должен крепко засесть в народной памяти.
И только убедившись, что с нас уже никто не спускает глаз, мы пошли по второму кругу. На том же месте появилась другая, более высокая «Сююмбике» (то есть я!) и, сопровождаемая тем же: «О, моя царица, вы же разобьетесь!» — тоже прыгнула вниз. Но хоть мне и удалось перелететь через две ступени, я зацепилась поясом за какой-то штырь. А глянув вниз, возблагодарила за эту случайную железку Всевышнего и начала отчаянно карабкаться вверх.
Хоть моя миссия и не удалась, но народ внизу был счастлив.
— Выпрямилась хоть, да и постройнела перед смертушкой, — дружно радовались за меня и русские и татары. — Тока вроде назад лезет, не допрыгнула, видать, без разбегу-то…
Пока я выбиралась наверх, абсолютно не желая падать, успела сломать ноготь, ободрать колено и проклясть эту башню на чем свет стоит.
— Не понимаю, как я дал тебе прыгнуть! — вытянув меня за руку, ругал себя Алекс. — Ведь ты могла разбиться!
— Я должна была перенестись на Базу! — Я помахала надетым на руку переходником. — И, переведя время через секунду после падения, оказаться внизу на битых кирпичах, изображая труп. Но зацепилась ремнем за какую-то проклятую арматурину! Рабочие не убрали, чтоб их…
— Она тебя спасла! Вдруг ты бы не успела нажать или не нашла кнопку! Все, пора вызывать Стива. Он робот, с ним ничего не будет.
— Нет бы раньше сообразить…
— Профессор вызвался прыгать, чтобы выпросить потом у шефа очередную награду за то, что рисковал жизнью во имя дела, сигая с недостроенной башни. Я не мог отказать другу. По-моему, Стив сейчас не занят. Попроси свою хоббитессу отвлечь народ, я ему позвоню…
Наш общий друг радостно откликнулся, и пока Самбука выла, как заводная баба-яга, а люди внизу смотрели на нее и сочувствовали ее «великому горю», мы с мужем в две минуты принарядили биоробота в очередную Сююмбике. Дальше все шло по уже проверенному сценарию:
— За любимую Казань!
Великолепный прыжок широкоплечего двухметрового Стива в женском платье уже весь народ вместе с Самбукой поддержал хором:
— О, моя царица, вы же разобьетесь!
Там и тут раздавались отдельные возгласы:
— Смотрите! Смотрите! Ай что делает!
— А можно еще раз?! Я пропустил!
— Третий раз повторяет, куда уж больше, больно небось…
Надо сказать, что его «самоубийство» действительно выглядело потрясающе. Мы все, кроме Самбуки, конечно, спрятались, чтобы нас не увидели, но хоббитесса потом рассказывала, как он, ласточкой взмыв вверх, перепрыгнул три ступени, сделал сальто и только после этого красиво «упал» на землю. Изображать бездыханность роботу было не трудно, а «опознанию» помешал командор, заранее прибежавший вниз, чтобы занять позицию на том месте, где должен был рухнуть Стив.
— А ну разойдись! Никому нельзя подходить к царице. Что вам нужно? Убедиться хотите, что умерла она? Неужели думаете, что, упав с такой высоты, выжить можно?! А теперь все ушли отсюда! На плаху захотели? Нет? Ну и не мешайте следствию.
И он с трудом поднял девяностокилограммового товарища и затащил его в башню.
— Неужто царица наша была такая толстуха? — удивлялись люди, глядя, как подгибаются и дрожат от тяжести колени у бедного командора. Но задавать лишних вопросов вслух не решались, не то время было на дворе, царь Грозный шутников не любил…
Тщательно прикрыв за собой дверь, оба суперагента поднялись к нам. Я как раз обмахивала платочком только что пришедшего в себя после прыжка кота. В принципе можно было бы и возвращаться на Базу, но…
— А где этот бобби плешивый шатается? — истерично орал Профессор. Подозрительно, что только он вспомнил об Уильяме, про которого мы все забыли в запарке. Неужели все-таки котику не наплевать на судьбу пса?