— Ату его! — упоенно вопила я, подбадривая агента 013.
К сожалению, мой крик привлек и внимание Алекса. На секунду он оглянулся, и в этот момент могучая лапа глиняного чудовища отшвырнула его на несколько шагов. Я бросилась поднимать любимого, монстр занес над нами огромную глиняную ступню… и в этот миг произошло чудо!
Заслоняя нас, из воздуха ночи возникла огромная полупрозрачная фигура толстого голого человека с головой слона. Один удар бивнем — и Голем едва не проломил спиной стену ближайшего дома! Слоноголовый бог индусов улыбнулся нам и растаял так же неожиданно, как появился…
* * *
Пока я в отчаянии пыталась привести в чувство супруга, со стороны кладбища раздался торжествующий кошачий вопль! Храбрый Профессор наконец поймал крысу, пытавшуюся сигануть в темный подземный провал. В последнюю секунду он (как сам потом рассказывал) буквально одним когтем ухватил ее за хвост и вытянул на поверхность. И тут наступил момент истины…
— Минуточку, — по-человечески крикнула крыса, — зачем столько агрессии? Таки мы обо всем можем договориться…
Больше она ничего не успела сказать — кот ребром лапки одним каратистским ударом сломал гнусной твари шею. Я догадалась, что все кончено, потому что Голем вздрогнул, попытался подняться и рухнул, растекшись по мостовой жидкой коричневой глиной. Искать таинственную букву для стирания теперь не было нужды…
Йозефов квартал мог спать спокойно. Мы с Алексом встали и, пошатываясь, пошли искать кота. Наш герой тяжело дышал, распластавшись в полуобморочном состоянии среди развороченных могил. Рядом лежал холодеющий труп мужчины в национальной еврейской одежде.
— Это и была наша крыса? — тихо спросила я у Профессора, все еще поддерживая морщившегося от боли командора.
Кот устало кивнул.
— Он хотя бы успел раскаяться перед смертью?
— Не знаю, скорее всего нет. — Агент 013 поднял на меня утомленный взгляд. — Он пытался со мной о чем-то договориться, что-то предложить… Но я — не ты, я не вступаю в переговоры с преступниками.
— Ну и ладно, — вздохнула я. — Да, кстати, прости, что я тебя так… невежливо, Мурзиком назвала и «фас» сказала… как собаке.
— Ничего, это же в пылу боя. А в бою все прощается, детка.
— Спасибо, Пушистик… ой, в смысле спасибо, напарник. — Я дружески пожала коту лапу.
Мы опять победили. Над высокими ратушами разливалось розовое сияние раннего чешского рассвета…
А уже в шесть утра к нам заявилась та же делегация еврейских старейшин, правда без главного раввина. Они выслушали наш короткий доклад, отметили останки глиняного Голема, приняли у меня с рук на руки две красные бусинки и внимательно осмотрели тело колдуна, виновника всех их бед. Он лежал, уставившись в небо невидящим взглядом, характерный крысиный нос заострился, оттопыренные уши обвисли, а на губах змеилось недосказанное проклятие…
— Кто-то из ваших? — спросил командор.
— Увы, да…
— Значит, виноваты сами евреи?
— Ой, нет! Ибо он не еврей.
— Как это не еврей? — возмутилась я, демонстративно указывая на пейсы и традиционную черную шляпу с полями.
— Он новообращенный, — поморщился один из присутствующих. — Есть у нас тут один ребе за углом. Каждого, кто постучит к нему в дверь три раза, он принимает в евреи. Ему все равно, что за человек — хороший, плохой, даже если бы ваш кот к нему постучал три раза, он бы и его принял…
Нос Пусика из розового стал пунцово-красным, до рассвета он успел рассказать нам все, но мы его не выдали.
Мой муж протянул старейшинам потрепанный блокнот, найденный нами при обыскивании трупа. Бегло пробежав последние страницы, старые евреи вздрогнули и кое-как объяснили нам ситуацию:
— Этот новообращенный гой был отвратительный колдун! Он специально принял иудаизм, чтобы вершить свои черные планы. Господь лишил его разума, но не смог изгнать тьму из его сердца. Негодяй с помощью магии двигал могилы в хаотичном порядке, чтобы исполнить пророчество из Библии!
— Какое? — не удержалась я.
— Пророчество о конце света, — пояснили мне. — Ибо при конце света могилы разверзнутся и все евреи восстанут из мертвых. Он считал, что если выстроит могилы в нужном порядке, то как раз и наступит конец света! Злодей решил действовать от обратного, он бы уничтожил мир, а все опять обвинили евреев…
— Но раз он двигал могилы хаотически, то нужную комбинацию мог не найти вообще никогда?
— Да, но мог бы и в один миг… Хвала Моисею, этого не случилось. А умение превращаться в черного грызуна не давало полиции ни малейшего шанса его задержать.
— Значит, мы все-таки смогли остановить эту крысу из ада… — улыбнулась я.
— Из какого зада? — дружно напряглись все евреи.
— Вэк…
— Ну что ж, это неважно. Но поспешим, друзья, наш ребе хотел отблагодарить вас за все труды и перенесенные опасности…
После того как Мурзик сбегал и выкопал из мусора своего бесценного Ганешу, нас проводили к синагоге с благодарностями, шумно обещая переименовать в нашу честь улицу или хотя бы какой-нибудь тупичок.
Старый ребе поочередно обнял каждого, расцеловав даже кота. Он на память прочел нам несколько подходящих строк из Торы, подарил по дешевой цепочке с посеребренной звездой Давида и благословил на прощанье. Профессор, все еще ожидавший какой-нибудь более весомой оплаты, никак не желал понять, что остался в дурачках…
Когда нас начали вежливо выпроваживать, командор попросил стакан пива, чтобы утолить жажду, на что ребе обезоруживающе развел руками:
— Ну что вы, сын мой, в такое время года, в такой день и в такой час пить пиво — это просто губить свой молодой организм! Сейчас вы выпьете, а в нем газы, не дай бог, произойдет нечто, а у вас столь юная жена. Вам это надо? Вам мой совет, перетерпите жажду и выпейте через пару часов где-нибудь в другом месте. Причем не пива, а водки.
— Хорошо, — тут же уцепился за эту мысль мой муж. — А рюмка водки у вас найдется?
— Откуда водка у бедного ребе? Нам ведь разрешено напиваться только в Пурим. Но я готов замолвить словечко перед вашим начальником. Неужели он откажется угостить вас рюмочкой после работы? Ай-ай-ай, я бы так не поступил…
— Стакан воды, — мрачно сдался Алекс.
— Только водопроводная, — вздохнул ребе. — А пить ее я не пожелаю даже злейшему врагу иудаизма, не то что вам. А вы мне дороги как никто…
— Так, все, уходим. — Я вцепилась в мужа, который уже начал краснеть от ярости.
— Но примите еще раз нашу огромную благодарность за все-все-все! — донеслось нам вслед, когда я проталкивала командора в дверь. — Какие милые скромные люди, им ничего не надо…
Когда мы вышли на улицу, кот достал из заплечной сумки, где лежал Ганеша, украденную бутылку кошерного вина.