– Ничего, справлюсь. Почему не поговоришь со Щегловым, если не доверяешь Мокрицкой?
– Условия диктуют мне жесткие правила. Я и так передоверился, а похитители в курсе всего.
– Это твое заблуждение. Отец, ты снова действуешь неразумно, хоть раз в жизни посмотри назад и признай, сколько ты сделал ошибок.
Папа держался с достоинством:
– Не учи меня.
– Хорошо, – усмехнулся Роман. – Но ты тоже учти: назад дороги не будет, поэтому в будущем не упрекай меня.
Даниил Олегович выскочил в приемную, пригласил юриста, чтоб тот проверил составленные сыном документы, подписал. Юрист побежал по своим делам, а Даниил Олегович задержался:
– Деньги когда будут?
– Завтра к вечеру.
– В таком случае, – он суетливо схватил бумаги со стола и потряс ими, – завтра и получишь свою часть.
– Как скажешь, – не забеспокоился Роман. – Пока это всего лишь бумажки, они не оформлены должным образом, так что ты можешь уничтожить их, если пожелаешь.
Бросая в кейс бумаги, Даниил Олегович с нарочитым восхищением, которое вовсе не соответствовало истинным чувствам, произнес:
– Молодец, сынок. Ты настоящая акула капитализма, зубастый.
– Весь в тебя, – парировал Роман.
– Папу родного съел с потрохами.
– Ой, не надо про еду, – поморщился тот.
Даниил Олегович не попрощался, выбежал от сына, по дороге к автомобилю цедил сквозь зубы:
– Ничего, я-то поднимусь. Мне это – раз плюнуть. Я-то поднимусь, и тогда посмотрим, кто будет шашкой махать.
Кого не жаждал увидеть в офисе, так это людей Щеглова. Даниил Олегович соорудил кислую мину, вернее, она сама прилипла к физиономии, нехотя пригласил троицу в кабинет, сел за стол и поднял брови, мол, с чем пожаловали, господа дармоеды? Тимофей легонько подтолкнул Кристину, она поняла намек: мадама, работай языком. Заметив неадекватное поведение хозяина этого кабинета, Кристина заговорила почти ласково:
– Даниил Олегович, вам звонили похитители?
– Вы разве не знаете? – Теперь он обдал ее и свиту из двух «мальчиков» холодом. – Насколько мне не изменяет память, домашний и мобильный телефоны прослушиваются.
– А другим способом похитители не давали знать о себе? – сообразила спросить она.
– Другим?.. – Он выпятил нижнюю губу, будто припоминал. – Нет, как будто.
– Ваш ответ неуверенный, – сказала проницательная Кристина. – Вы ничего не скрываете от нас?
– Нет, – изобразил он честность на лице.
– Странно, – озадачилась она не столько его ответом, сколько им самим. Точно, какой-то не такой Даниил Олегович, вроде бы взъерошенный, вместе с тем подозрительно спокойный. – Прошло столько времени, а они до сих пор не выдвинули условия?
– Не выдвинули, – поспешно сказал он. – Будем ждать?
И замер. Странные существа женщины: одна может возносить до небес очарованием и любовью, другая парализует волю энергетическим потоком из крокодильих глаз, как Мокрицкая. Даниилу Олеговичу удалось выдержать ее взгляд, не мигая, но напряженно, чувствуя, как зажались мышцы лица в районе губ и подбородка.
– Будем, – сказала Кристина, попрощалась.
Не только она заметила неестественное поведение Даниила Олеговича, наблюдательным оказался и Зураб:
– Его как током ударило.
– Нервы у папы Жало сдают, – подытожил Тимофей. – Или он хитрит с нами. Кристина, чего молчишь? Тебе не кажется, что ситуация выходит из-под контроля?
– Не знаю, Тима, не знаю, – проговорила она, шагая по коридору. Былого куража как не бывало, она повесила нос, наверняка и лапки сложила. – Ни черта не вяжется, все валится, мы как слепые котята тычемся носами без толку…
– Ты еще зареви, зареви, – проворчал он. – Я хохотать буду до завтрашнего утра.
– По-твоему, я даже плакать не умею? – приостановилась она, готовясь оскорбиться.
– Может, и умеешь, но не будешь, – миролюбиво улыбнулся Тимофей, открыл входную дверь. – Прошу.
– Правильно, не буду, – в ответ одарила его улыбкой Кристина, перешагивая порог владений папы Жало.
А погода испортилась, дождь закапал крупными каплями, быстро набирая темп, к машине пришлось бежать, чтоб не намокнуть.
– Давно дождя не было! – возмутился Зураб, будто кто-то из присутствующих приказал ангелам на небе открыть краны. – Это не июнь! Это октябрь!
– Кристина, я серьезно. – Тимофей на самом деле заговорил без обычной шутливости. – Давай двинем к Щеглову. У нас одна существенная зацепка – Эдгар, но и она может провалиться. После сегодняшнего посещения папы Жало я не могу не согласиться с Зурабом – всех пора брать под контроль.
– Поехали, – безнадежно махнула она рукой.
Щеглов выслушал Кристину и Тимофея, Зураб лишь поддакивал, скрестив на груди руки. Валерий Викторович в суть вник быстро, отсюда и распоряжения его носили характер аврала. Срочно размножили снимки Эдгара, сунули их оперативникам с приказом: из-под земли добыть этого типа. Послали оперативника к Грише на подмогу, но с указаниями по возможности проникнуть в частное владение напротив дома Даниила Олеговича и узнать, чем там дышит квартирант. Есть подозрения – надо проверить, а не гадать и уж тем более не ждать у моря погоды. Но то, что кто-то из семейства Даниила Олеговича закрутил историю с похищениями, Щеглов воспринял в штыки:
– Этого не может быть. Я их знаю сто лет, Романа с рождения! Да как вы смеете подозревать в подлости порядочных людей? К тому же пострадавших! Придет же такое в голову!
Тут уж Кристина предпочла помалкивать, предоставив Тимофею доказывать, но тот не рисковал впрямую выдвигать требования, давил на разум:
– Вы же знаете, Валерий Викторович, как сносит крышу у людей, когда они обижены, оскорблены, обмануты. По нашим расчетам, посторонние в дом не могли проникнуть, это же крепость. А кто-то поставил самопальные «жучки» в местах, где Даниил Олегович часто бывает, кто-то украл украшения Евы перед ее исчезновением…
– Кстати, что о Еве слышно?
– Вообще ничего, но телефон Евы, который мы нашли в мусорном баке, говорит сам за себя: она у тех же преступников, которые увезли Лелю. Почему они не сообщают об этом, нам неизвестно. Далее: задушили домработницу, у нее обнаружены серьги Евы…
– Она работала на группу?
– Мы так не думаем, – сказала Кристина, когда увидела, что Щеглов внимательно слушает, а это добрый знак. – Остальных украшений не нашли у нее. Допустим, убийцы их прихватили попутно, но явного обыска квартиры убитой не было, а украденное прячут подальше…
– Короче, что это значит?