— Сначала мы с Эммой думали привлечь и Ирму, чтоб как в прошлый раз было, то есть вы обе попытались бы заинтересовать Филиппа, а там уж сама судьба распорядилась бы, кому из вас работать. Я ездил к ней и не застал. Соседка сказала, что Ирма нашла новую работу, находится в командировке, когда приедет — неизвестно. Я не мог ждать и поехал к тебе. Ты, Жанна, наша последняя надежда.
— Значит, вы с Эммой оценили мою жизнь в сто пятьдесят тысяч, — процедила Жанна. — Не маловато?
— А сколько ты хочешь?
— Полмиллиона.
— Жанна, но… — потерял он дар речи от наглости.
— Полмиллиона, или ищите другую дуру.
— Хорошо, хорошо, мы подумаем.
Условие поставлено, пусть думают. Жанна ушла с уверенностью, что Эмма не чокнутая и не согласится платить такие деньжищи за то, чтобы Филипп сел за решетку. Вообще все это смахивало на клинический идиотизм из фантастического рассказа, написанного сумасшедшим.
Четыре дня от Эммы и Ростислава Матвеевича не было ни слуха ни духа. За это время Жанна поразмыслила и пришла к выводу, что сумасшедшая как раз она. Ну, хорошо, у Эммы и Ростислава Матвеевича крыша съехала на почве горя, а она какого черта отказалась от денег? Теперь предлагаемая ими работа не казалась идиотизмом, да, опасно, да, есть шанс очутиться на том свете, не успев распроститься с этим. Но деньги-то не шуточные! Где их еще взять?
Вечером на пятый день, увидев знакомый джип, она выбежала из конторы, как ошпаренная кипятком. Дверца открылась, Жанна забралась внутрь салона и встретилась с Эммой нос к носу.
— Здравствуй, Жанна, — обдала ее стужей Эмма. — Мы обдумали твои условия и выходим со встречным предложением. Двести тысяч. И ни центом больше. Кстати, это деньги за результат, а ведь будут еще расходы, которые мы тоже берем на себя. Если тебя не устраивает, то извини за беспокойство.
— Я согласна, — сказала Жанна. — Только половину сейчас.
— Хорошо, деньги мы перечислим на твой счет в банке. У тебя счет есть?
— Нет, конечно, мне там нечего хранить.
— Сегодня соберись, завтра выезжаем. Лишнего не бери, я имею в виду одежду. Возьми белье на первое время, зубную щетку и прочие мелочи.
Неприятно говорить о деньгах, но Жанна сказала:
— Мне нужны наличные, чтобы оставить маме. Можете вычесть из моего гонорара…
Эмма раскрыла сумочку, достала пачку банкнот:
— Здесь двадцать тысяч рублей и семьсот долларов.
Ганнибал отвез Жанну домой, за дорогу ни Ростислав Матвеевич, ни Эмма ни слова не проронили.
Но предстоял разговор с мамой. Жанна дождалась, когда девчонки ушли к себе в комнату, положила на стол с похоронными заготовками деньги:
— Возьми. Я должна уехать.
Мать пересчитала деньги, глаза ее выехали из орбит:
— Где взяла?
— Я уезжаю, это аванс…
— Идем на кухню, — приказным тоном сказала мать. На кухне она плотно закрыла дверь и устроила допрос: — После твоей летней поездки ты очень изменилась, не могу сказать, что изменилась в плохую сторону, но ты не такая, какой была раньше. Что это за деньги?
— Господи, мама! — упала на табурет дочь. — Я же сказала, что…
— Слышала! — отмахнулась мать. — Жанна, куда ты ввязалась? Куда еще поедешь? Не хочу тебя обидеть… ты… проституцией занимаешься?
— Мам! — рассмеялась Жанна. — Проституткам столько не платят.
— А за что платят столько? — не верила она.
— За услуги. Но другого рода.
— Наркотики перевозишь, скажи честно, — последовало следующее предположение.
— Нет! — вспыхнула дочь. — Как тебе в голову такая чушь приходит? Будто не знаешь меня. Слушать противно!
— Но ты не говоришь… — всхлипнула мать.
— Мне предстоит помочь одним людям, за это они платят. Больше я тебе ничего не скажу.
Жанна ушла в свою комнату и полночи слышала, как тяжко вздыхала мама, значит, не спала, беспокоилась. Беспокоилась и Жанна о себе, но, как говорится, игра стоит свеч.
Счет в банке открыла утром, потом попрощалась с девчонками и мамой. Позвонила на работу, сообщила, что нашла хорошее место и уходит, выслушивать вопли, мол, раньше должна была предупредить, не стала — повесила трубку. Опять пути отрезаны. Только вот куда новая дорожка заведет?..
— Зачем мне такая большая квартира? — ахнула Жанна, когда ее привезли и сказали: будешь жить здесь.
Дом новый, квартиры в нем даже не улучшенной планировки, а совершенно иные, чем в привычных домах. Комнаты огромные, светлые, одна кухня — гуляй хоть на лошади верхом. Человеку, привыкшему к стесненным условиям, это слишком много, потеряться можно.
— Тебе предстоит не только Филиппу понравиться, но и его матери, — сказала Эмма. — А она не любит бедность. Считает, что бедные люди обделены не напрасно, всему виной их лень, тупость и привычка жить в дерьме.
— Да? — ухмыльнулась Жанна. — И кто же его мама?
— Надо отдать ей должное, она своими силами добилась всего, — ответила Эмма. — Начинала челночницей на рынке, ездила за товаром то в Польшу, то в Турцию, то в другие азиатские страны, имела несколько торговых точек. Потом провернула какую-то аферу с ваучерами, сначала активно покупала их у населения, потом вовремя, когда все ловили ворон, выкупила контрольный пакет акций завода, влезла в долги. Управлять посадила Филиппа…
— Но просто так завод, фабрику не отдадут. Мне, например, никто не предлагал ни одной акции. Не каждый даже сотый челночник стал капиталистом. Надо иметь огромные связи, чтобы забрать все себе, — блеснула осведомленностью Жанна.
— Неплохо соображаешь.
— А я математик, умею считать. И работаю бухгалтером, так что знакома с булыжниками на тропе предпринимательства.
— Все правильно, — согласилась Эмма. — Крупное дело забирали избранные, только те, у кого был доступ и связи. Мама Филиппа одна из немногих, кому это удалось благодаря уму, практичности и умению рисковать. У нее был друг — одно из первых лиц города — он и помогал. Ну, что тебе еще о ней сказать… Сейчас у них довольно большое поле деятельности. Мать Филиппа имеет в городе несколько крупных магазинов, торгуют там от диванов до детских игрушек. К тому же ее магазины по всей области разбросаны. У Ирины на паях с сыном мебельный комбинат, управляет им Филипп, это помимо завода…
— Как им удается сидеть на нескольких стульях?
— Удается, когда отлажен режим. Есть у этого семейства и проблемы, например, с тем же заводом, который хотят отнять, но они пока справляются. Сына воспитывала одна. Мать она прекрасная. Замуж не вышла, чтобы Филиппа не обделить любовью и не навесить на него отчима, который, по ее убеждению, отцом все равно не станет.