Она примолкла, Виктория снова склонила голову.
– Неприятнее всего то, – продолжила дама Эстель с нажимом, – что на мантикорских торговцев распространяется специальный запрет Парламента на продажу аборигенам любого механизма, более совершенного, чем ручной ворот, дабы мы не сделали их зависимыми от нас. Определенная мудрость в этом постановлении есть, но в результате наши соотечественники недовольны нами даже больше инопланетников, поскольку мы ограничиваем их конкурентоспособность. Это, кстати, затрудняет получение достоверной картины процесса в целом. Даже мантикорцы уклоняются от сотрудничества с нами. АЗА [7] и я, по сути, являемся посторонними на планете, номинально находящейся под нашим протекторатом. И наконец, самое плохое. Я совершенно уверена: «торговля с туземцами» используется в качестве прикрытия для тайного обмена контрабандными товарами между самими инопланетниками и мантикорцами, но не могу ни прекратить, ни доказать это. На Медузе должность, подобная моей, не дает и тени той власти, которую я могла бы иметь дома. – Она умолкла и с сухим хрустом расцепила стиснутые на колене руки. – Извините, коммандер. Боюсь, я только что наступила себе на любимую мозоль.
– Не извиняйтесь, комиссар. Похоже, у вас еще сильнее подрезаны крылья, нежели мне казалось.
– На самом деле все не так плохо, как мне иногда видится, – рассудительно произнесла дама Эстель. – Физическое ограничение размещения анклавов в единственном центре здесь, в Дельте, в сочетании с моей властью контролировать использование инопланетного транспорта за их пределами ограничивает физическое распространение торговых сетей. Это не останавливает контрабанду между инопланетниками, если таковая и впрямь существует, и не может полностью остановить поток инопланетных товаров к медузианам, но замедляет его. Большая их часть проходит через туземных торговцев, прежде чем достичь последующих пунктов назначения. И, сказать по правде, дела туземцев меня заботят гораздо меньше дел Короны.
– …? – Виктория насторожилась, а Нимиц поднял голову, когда она перестала чесать ему уши.
– Я доложила о своих подозрениях… ладно, «ощущениях», графине Марице. Здесь имеет место не просто «торговля с туземцами» или даже контрабанда.
Мацуко бросила острый взгляд на Харрингтон, но та старательно хранила бесстрастное выражение лица. Графиня Нового Киева Марица Тернер занимала пост министра по делам Медузы. А возглавляла – партию либералов.
Дама Эстель тихонько фыркнула, словно отсутствие выражения на лице собеседницы подтверждало ее собственное мнение о начальстве, затем вздохнула.
– Может, у меня и паранойя, коммандер, но я не могу отделаться от ощущения, будто… определенные круги на Медузе слишком пекутся о собственной неприкосновенности – даже в ущерб торговле, в том числе и нелегальной.
– А не входит ли случайно в эти «определенные круги» Республика Хевен? – тихо поинтересовалась Виктория. Комиссар чуть наклонила голову.
– Именно. Штат их консульства ужасно раздут. Слишком много «торговых представителей». Конечно, через терминал идет большой поток их транспорта, западная треть Республики ближе к Василиску, чем к звезде Тревора. Но они также настоятельно добиваются расширения льгот для торговли с медузианами. На самом деле республиканское консульство официально аккредитовано при одном из местных медузианских городов-государств, а не при Правительстве Ее Величества. Хевениты понимают, что это правовая фикция, и до сих пор мне довольно успешно удавалось ставить их на место, но на самом деле, мне кажется, они больше заинтересованы в установлении тесных контактов с аборигенами и играют активную роль в формировании отношения медузиан к инопланетникам.
– В противовес нашему присутствию?
– Именно! – повторила Мацуко еще более воодушевленно и впервые с начала встречи улыбнулась по-настоящему. – Думаю, они надеются, что противники аннексии у нас дома, в конце концов, добьются своего. Если это произойдет, у Хевена появится отличная возможность влезть и установить свое собственное владычество, особенно при поддержке местных. Видит бог, хевенитами не движут иные мотивы, кроме контроля за терминалом, но им необходимы «моральные оправдания» перед собственным населением и Соларианской Лигой. Их официальная позиция гласит: условия Акта аннексии равносильны отказу от любых законных притязаний на территорию. Если мы и впрямь выйдем из игры, планета свалится им в подол, словно спелое яблоко.
– И вы думаете, это все? – нажала Виктория.
– Не знаю, – медленно произнесла комиссар. – Я не вижу для них иной выгоды, но мне не удается отделаться от ощущения, будто происходит что-то еще. Мои люди наблюдают за консульством и агентами так пристально, как могут. Ничего конкретного, стоящего доклада графине Марице. Меня смущает их отношение к нам. – Улыбка Эстель сделалась саркастической. – Конечно, я их тоже не люблю, и, возможно, это налагает отпечаток на мое восприятие.
Виктория медленно кивнула. Комиссар не произвела на нее впечатления человека, склонного к поспешным выводам и предрассудкам.
– Как бы то ни было, – продолжила Мацуко более резко. – такова в основном ситуация с инопланетниками на Медузе. Касательно собственно аборигенов, моих людей из АЗА слишком мало, и они слишком перегружены работой, чтобы достичь той степени охвата, какой мне бы хотелось. Правда, отношения с медузианами у нас с самого прибытия сложились просто замечательно. У столь несоизмеримых культур подобное случается редко. Некоторые клановые вожди требуют снятия ограничений на импорт, нагнетая тем самым некоторую напряженность, но в целом мы дружим. Особенно с городами-государствами здесь, в Дельте. У нас имеются небольшие проблемы в более отдаленных и малонаселенных регионах. В данный момент меня больше всего тревожит резкий рост употребления медузианами мекохе.
Виктория вопросительно приподняла бровь, и дама Эстель неохотно пояснила:
– Мекохе – наркотик. Его трудно выделить при помощи местных технологий. В воздействии на организм нет ничего нового. Одним из признаков саморазрушения аборигенных культур всегда был рост потребления наркотиков и интоксикантов, и мне горько видеть, как медузиане пытаются ступить на проторенную дорожку. Мой предшественник барон Хайтауэр и я пришли к выводу, что медузианская цивилизация обречена из-за нашего присутствия и, особенно, разрушительного воздействия соблазнов цивилизации. Есть надежда избежать гибели, найдя компромисс между технологией и естественными ценностями туземцев. Мы оба посвятили контролю над уровнем изменений столько времени, сколько могли, меня бесит необходимость постоянно отвлекаться на инопланетников, следить за ними, но без этого невозможно сохранить целостность медузианской культуры.
– Таким образом, вы ждете от меня помощи в управлении обменом между анклавами и орбитальным транспортным потоком?
– Совершенно верно. Мне бы хотелось в случае необходимости иметь возможность вызвать сюда наряд ваших морских пехотинцев, но, как я уже сказала, до сих пор мы справлялись весьма неплохо. Если бы вы взяли на себя инспекцию челноков и общий контроль над передвижениями, это бы высвободило большую часть моего персонала из АЗА.