– Разумно, – согласился Белая Гавань.
Он снова откинулся в кресле, пригубил вино и задумался. Несколько секунд брат молча наблюдал за ним, а потом прокашлялся, и граф поднял глаза.
– Насколько я понял, ты хотел обсудить с нами две проблемы, – напомнил Александер-младший. – С одной мы разобрались. В чем состоит вторая?
– А? Нет, это по существу не проблема. Просто мне хотелось узнать, какое впечатление произвела в правительственных кругах смерть Рэнсом.
Вильям выразительно хмыкнул.
– Ага. Если судить по твоей реакции, вам в Адмиралтействе, как и мне, показалось, будто в этой истории что-то нечисто. Верно?
– Мягко говоря. – Вильям покосился на Капарелли и снова перевел взгляд на брата. – В этом сходятся обе наши разведки, и флотская, и СРС [9] , хотя в вопросе о том, что именно нечисто, они, понятное дело, договориться между собой не могут.
Белая Гавань подавил смешок. Независимые одна от другой разведывательные организации отчаянно соперничали, единомыслие между ними достигалось крайне редко.
– А нельзя ли поподробнее? – попросил граф.
– Изволь, – ответил Вильям, закидывая ногу на ногу. – И те и другие считают, что она умерла задолго до официального объявления, ну а сообщение о ее «гибели в столкновении с противником, произошедшем во время облета линии фронта по делам Комитета» признано полнейшим вздором. Мы точно знаем, где, когда и какие корабли хевов были уничтожены нами в рассматриваемый период времени; ни одна дата ни одного зафиксированного боевого столкновения не совпадает с заявленной ими. Дело обстоит чуточку сложнее, чем обычно, когда хевы, чтобы скрыть очередное политическое убийство, объявляют об очередном «несчастном случае». Насчет гибели Рэнсом они несомненно врут. Теперь относительно точного времени ее гибели: наши аналитики установили, что она не появлялась на публике несколько месяцев, а записи ее недавних выступлений, во всяком случае, некоторые, представляют собой подделку. Добавлю, весьма умелую, но подделку. Самая ранняя фальсификация, которую удалось выявить, имеет двухмесячную давность. Возможно, Рэнсом умерла и раньше, но уверенности в этом у нас нет.
– Во всяком случае мы знаем, что она была жива в ту пору, когда убила леди Харрингтон, – вставил Капарелли.
Неожиданный прилив гнева заставил Хэмиша упереться взглядом в собеседника. Несколько секунд граф сверлил своего начальника глазами, потом подчеркнуто равнодушно кивнул и вновь обернулся к брату.
– Правильно ли я понял: суть расхождений между нашими разведчиками сводится к причине, по которой хевы оттягивали сообщение о ее смерти?
– Все верно, – подтвердил Вильям. – СРС уверяет, что Рэнсом убрали в ходе борьбы за личную власть в результате какой-то комбинации, разыгранной между нею и СенЖюстом, а возможно, ею, Сен-Жюстом и Пьером. Некоторые из... наиболее оригинально мыслящих аналитиков высказали предположение, что Рэнсом являлась тайным лидером Уравнителей и была устранена Госбезопасностью, когда это выяснилось. Мне это кажется не слишком вероятным, хотя учитывая ее безумную риторику, ничего исключать нельзя. Так или иначе, при обоих названных вариантах Комитет и вправду не стал бы торопиться с обнародованием какой-либо информации до завершения чистки среди ее сторонников. РУФ [10] , однако, смотрит на эту историю иначе. Флотские согласны, что Рэнсом была одиозной фигурой, и Пьер, избавившись от нее, пожалуй, вздохнул с облегчением, но они не верят, что все объясняется лишь интригами самой верхушки, равно как и в какую-либо причастность Рэнсом к заговору Уравнителей. По их мнению, ее смерть как-то связана с теми же политическими процессами, в результате которых МакКвин заняла должность Военного секретаря. Всем известно, с каким патологическим недоверием относилась Рэнсом к военным, ну а уж МакКвин, с ее общеизвестными амбициями, должна была действовать на Секретаря Комитета открытой информации, как красная тряпка на быка. Таким образом, предполагается – в этом, Хэмиш, наши аналитики солидарны с тобой, – что Пьер и Сен-Жюст пришли к выводу о необходимости введения в состав Комитета военного специалиста, и МакКвин оказалась самой подходящей кандидатурой для них... но не для Рэнсом. Не исключено, что она пыталась помешать неприемлемому для нее назначению. Или ее приятели из Комитета решили, что она попытается помешать, и предприняли превентивные меры, убрав ее.
Вильям умолк, и пожал плечами.
– Так или иначе, Комитет предпочел утрясти все шероховатости, а уж потом официально объявить о ее кончине. Но если оставить в стороне конкретную причину, обе наши разведслужбы считают Рэнсом жертвой внутренних противоречий. Возможно, тут сыграла роль и возраставшая популярность в низах общества.
– Понятно. – Белая Гавань потер подбородок и вздохнул. – Не могу сказать, что известие о ее кончине меня огорчило, – признался он. «Черт возьми! После того, что она сотворила Хонор, я бы и сам ее удавил!» – Но вот о потенциальных последствиях ее устранения нельзя не пожалеть.
Вильям вопросительно склонил голову набок, и граф пожал плечами.
– Вспомни, Вилли, что я недавно говорил о дублировании командования и всем прочем. Конечно, Сен-Жюст и Госбезопасность представляли собой палку в колесах их военной машины, но, откровенно говоря, Рэнсом мешала им куда сильнее. Возможно, они это поняли – и устранили как главную помеху на пути улучшения военной структуры. Возможно, она погибла случайно. Но беда в том, что ее смерть чертовски упростит решение тех задач, ради которых и призвали МакКвин. И для нас в этом нет ничего хорошего.
Он заглянул в свои записи, криво усмехнулся и поднялся с кресла.
– Ну что ж, так или иначе, я на свои вопросы ответы получил. Мой флаг-капитан и офицеры моего штаба ожидают вас, чтобы сделать краткий доклад о состоянии Восьмого флота, и мне кажется невежливым заставлять их ждать слишком долго. Не соблаговолите ли, джентльмены, последовать за мной?
Граф обошел стол и направился к выходу из каюты.
– Это головной корабль нашего нового класса супердредноутов, – с плохо скрытой гордостью сказал Гранд-адмирал Мэтьюс, указывая гостям на проплывающий за бронепластовым смотровым окном огромный, практически достроенный корпус – По этому проекту у нас строится еще девять кораблей, – добавил он.
Вильям Александер и сэр Томас Капарелли сосредоточенно закивали. Демонстрация произвела на них сильное впечатление.
Белая Гавань, стоя за спиной брата, слушал, как Мэтьюс живописует титаническую работу верфи «Ворон»
«А ведь они еще спецификаций этого класса не видели! – хмыкнув, напомнил себе граф. – Самого главного-то они еще и не знают. Интересно, как отреагирует Капарелли, когда узнает?»
Впрочем, эта мысль промелькнула мимолетно – не отвлекая внимания от величественного зрелища. В последние несколько месяцев он бывал здесь довольно часто, но всякий раз его заново очаровывала особая, ни на что не похожая энергетика этого места. «Ворон» был совсем не таким, как огромные космические станции Звездного Королевства.