Ребята сочувственно кивали, но отвечали вяло, информацией делиться не спешили, если вообще таковой обладали. Зато на фамилию Сливка отреагировали две стоящие неподалёку девушки. Одна была банально-секретарского вида, белесая, коротко стриженная, в джинсах и турецкой кофточке. Другая — весьма примечательная брюнетка, длинноногая, не по-российски загорелая, умело накрашенная и дорого одетая.

Кудесников сразу уловил этот едва обозначившийся интерес, и, дождавшись, когда его собеседники, получив свою дозу никотина, отправились в офис, подошел к девушкам и без обиняков поинтересовался:

— Может быть, вы, прекрасные незнакомки, в курсе, куда исчез мой друг и ваш коллега Рома

Сливка? Не захватили ли его в плен очаровательные амазонки «Золотого круга»? Отдайте Романа, а я заплачу за него любой выкуп, какой только пожелаете! Белобрысая «секретарша» захихикала, а брюнетка надменно поинтересовалась:

— Вы вообще кто такой?

— Я? Друг Романа, мы в одном дворе росли, в один класс ходили.

— Да-а? — засомневалась строгая брюнетка. — Роман что, второгодником был?

— Почему?

— Мне кажется, он постарше вас будет.

— Ошибаетесь, — не смутился Арсений, — просто у меня вид такой — несерьезный. А Рома, наоборот — слишком серьёзный. Да еще очки…

Кажется, девушки поверили в святую мужскую дружбу и уже ожидали от этого симпатичного мужика продолжения.

Продолжение последовало незамедлительно.

— Слушайте, — трагическим шепотом произнес Арсений, — ваши мужчины меня не убьют?

— Это за что?

— За то, что я отнимаю у них вот уже десять минут самых красивых женщин фирмы и города Аркадьева. Эх, да что гам — как представитель столичного региона берусь утверждать — самых красивых женщин не только означенной фирмы и города Аркадьева, но также Москвы и Московской области!

Девушки радостно засмеялись, принимая комплимент, а Кудесников развивал тему дальше:

— Вот найду своего друга Рому, наберемся мы с ним смелости — и пригласим вас в самый роскошный ресторан города!

И тут в поведении девушек произошла мгновенная перемена. Они как-то сразу перестали улыбаться Арсению, а брюнетка, резким движением отбросив недокуренную сигарету, довольно зло сказала:

— Вашему Роману есть с кем в рестораны здесь ходить. Пошли, Надежда!

Вторая девушка стояла подавленная и, казалось, даже не услышала обращенные к ней слова.

Кудесников мгновенно понял, в чем причина. Следовало что-то предпринять — ему до зарезу нужно было узнать, с кем у Сливки тут любовь.

— Ради бога, подождите, — взмолился он. — Я-то здесь при чем? Если у него есть с кем ходить по ресторанам, то у меня — нет! Сжальтесь над бедным приезжим, не уходите вот так, не оставив надежды сироте!

Хотя прозвучало это двусмысленно, Надежда все же улыбнулась, а конкретная брюнетка поинтересовалась:

— Так вам Роман нужен?… После чего рассмеялись все трое.

— Ну и имена у вас всех — что ни скажешь, все как-то с подтекстом звучит, — сказал Кудесников.

— А вас как зовут? Так, на всякий случай, — спросила Надежда

— О! У меня красивейшее из имен — Арсений, — воздел руки к небу Кудесников.

— Действительно, — согласилась Надежда. — А все-таки — вы зачем Сливку ищете?

— Я действительно его друг, — тяжело вздохнув, произнес Арсений. — Узнал, что он тоже здесь,' в Аркадьеве, дай, думаю, перехвачу. Гульнем, а то в Москве все времени нет. Знаете — работа, работа…

— Знаем. Но его тут сегодня не было, — ответила оттаявшая брюнетка.

— А вчера?

— И вчера не было. Странно вообще-то. Он, когда приезжает в командировку, днями торчит на работе. Вы уверены, что он в Аркадьеве?

— Конечно. Только не в командировке. Просто, я думал, вдруг он заскочил на фирму. Я тут уже вашим мальчикам рассказывал…

— Да мы слышали. И удивились — как же вы такой друг — и не знаете, у кого Романа в Аркадьеве искать нужно. Если он, конечно, не на службе.

— Да он скрытный такой…

— Ага, — ядовито молвила брюнетка, видимо, переполненная какими-то нехорошими чувствами, — еще какой скрытный. Он от нее вот, — она мотнула своей замечательной головкой в сторону Надежды, — целый год скрывал, что в Москве у него жена имеется.

Тут Кудесников понял — здесь существует мощный пласт межличностных отношений. И если он хочет получить некоторое количество полезных сведений, ему лучше всего занять сторону девушек. Что он и сделал.

— Знаете, Роман мне друг, но истина дороже. Я, конечно, не в курсе его амурных дел в Аркадьеве, но в Москве он такое вытворяет!

Почти двадцатиминутный рассказ о сексуальной разнузданности Сливки, сотворенный вдохновением Кудесникова, произвел на девушек неизгладимое впечатление. Похоже, они даже прониклись жалостью к несчастной супруге Романа. Взамен Арсений, как и ожидал, получил необходимые сведения о личной жизни Сливки в Аркадьеве. Но, главное — он теперь знал, у кого тот может скрываться.

Прощаясь, Арсений повторил приглашение посетить лучший ресторан города. Девушки обещали подумать, а телефон дали служебный. Брюнетка, которая наконец соизволила открыть инкогнито, оказалась Наташей. На том и расстались.

* * *

Если верить рассказанному девушками из «Золотого круга», у Сливки сначала была бурная любовь с Надеждой. Отношения длились около года. Затем Роман стал избегать свою пассию, буквально прятался от нее. И все это без объяснений. А потом его несколько раз видели с другой женщиной — Наташа знала ее, она работала бухгалтером на заводе, директором которого был Наташин отец. Затем кого-то из местных ребят перевели в Москву, в центральный офис, и от него — случайно! — стало известно, что Сливка вдобавок еще и женат. В общем — трагедия.

Зато Арсений выяснил, проявив не свойственные нормальным мужчинам любопытство и страсть к деталям, что коварную разлучницу зовут Людмила Панова, и даже осторожненько сумел выспросить, где примерно она живет. Остальное было делом техники.

Голодный, но относительно довольный, Кудесников возвратился в гостиницу «Дубовая роща» для короткого отдыха и обеда. Заодно следовало проведать кота, которого теперь приходилось прятать особенно тщательно. О том, чтобы погулять с ним по травке, дать ему подышать свежим воздухом, не могло быть и речи.

— Вполне возможно, что ты объявлен в розыск, — объяснил Арсений Мерседесу, вычистив его туалет. — Придется пока пожить затворником.

Кот шкуркой валялся на диване. Ему явно было по фигу, поведут его сегодня на улицу или нет — Арсений привык приписывать Мерсу свои собственные переживания.