— Библия говорит, что нельзя заигрывать с потусторонним миром. И нужно противостоять силам зла, а в контакт вступать только с господом, через молитву и слово божие.
— Библия также говорит «не убий», — напомнит Лебедев, мрачный как туча.
— Дьявол ищет слабых, которые поддаются ему. Через них он проникает в наш мир. Я рвал эти связи, нарушал его планы. Я богоугодный человек.
— Это суд решит, — снова встрял Кондрат Миронович. — А нам на танцы пора. Пока там все угощение не съели, — нелогично закончил он, выдав себя с головой.
— Вселенная вокруг нас наполнена злыми духами, — продолжал вещать Траскевич, входя во вкус. — Они царствуют над видимым нами миром. Иисус назвал сатану «князем мира сего», потому что дал ему на время власть над нашей планетой. Кудесников посмотрел на часы и сказал:
— Пожалуй, пойду поищу клиентку. Кажется, она где-то здесь.
Виктория Сливка сидела в его собственном номере в компании Ксении Лужиной и Лизы. Кот, расчесанный и обласканный женским полом, лежал в центре ковра в томной неге.
— Арсений! — хором выкрикнули женщины, когда он появился.
— М-мрау! — сказал Мерс.
— Один вопрос, — остановил их сыщик движением руки. — Два вопроса. — Он посмотрел на Ксению и спросил: — Какого черта вы катались на общественном транспорте часами и без видимой цели? И второй вопрос. — Он повернулся к Лизе. — Можно ли добыть для меня нормальную одежду?
— Конечно, босс! — радостно воскликнула она. — Я уже заказала для вас костюм, его сейчас доставят. На Рябиновой улице есть замечательный бутик.
— Ага, — кивнул Кудесников. — Теперь вы, Ксюша.
— Я владею даром автоматического письма, — сказала та будничным голосом. — Это…
— Я знаю, что это такое.
— Желание писать настигало меня обычно при одних и тех: же обстоятельствах — когда мне приходилось очень много ездить по работе. Я косметику продаю вообще-то. Вот я наезжусь за день, приду домой, упаду на стул, тут оно и приходит… Это состояние. У нас в Аркадьеве организовался такой
кружок медиумов. У всех разный был дар, кто-то слышал голоса умерших, кто-то схемы чертил, Роман все чинить умел, А объединил нас Гречишников, племянник заместителя мэра. Он был такой энтузиаст, во все погружался, все хотел исследовать. Свои рукописи, которые в трансе писала, я ему относила. Ну, вроде как руководителю. А он их расшифровывал.
— И однажды вы начали писать что-то особенное, — продолжил за нее Кудесников. — Некий манускрипт, в котором сообщалось, где на территории Москвы и Подмосковья спрятаны клады. Да?
— Откуда вы знает? Да, дае Это не то церковная летопись, не то еще что-то… В общем, Гречишников обратился к своему знакомому профессору, историку.
— Мешкову, — снова подсказал Кудесников. — Я расследование вел, — объяснил он. — И за вами в каменоломни лазил.
Ксения была поражена.
— Я вас не видела! Ну, в общем, Мешков сказал ему, что это полная дребедень, ничего там непонятно. А сам же решил все проверить — и один клад сразу нашел — ураган деревья из-под земли повыворачивал, и вот в корнях одного из них он обнаружил ценнейшие кресты и иконы.
— Представляю, какая жадность его обуяла, — пробормотал Кудесников.
— Точно. Он начал дальше ездить и искать, но понял, что в одиночку ему не справиться. Нужны финансы. И он обратился к какому-то большому человеку.
— Хлопушин его фамилия, бизнесмен известный. Он деньги давал.
Лиза смотрела на Кудесникова восхищенно. Вот это да! Молодчина, босс. Виктория Сливка сидела, разинув рот. Это был прямо авантюрный роман!
— Хлопушин приставил х вам двух своих гавриков, велев никого к вам не подпускать и оберегать. А для того чтобы вы случайно не вышли из нужного состояния и не перестали строчить свою чудесную рукопись, велел создавать те самые условия, которые помогали вам впадать в транс, то есть много ездить, двигаться. Им это быстро надоело. И не хотелось, чтобы рукопись получилась «толстой», — вспомнил он.
— Нам со Сливкой это не нравилось. — призналась Ксения. — И Люде Пановой тоже. Мы образовали революционный оргкомитет. Хотели свергнуть Гречишникова — убедить, чтобы он отстал от нас и обратиться к специалисту-психологу, чтобы тот помог нам справиться с проблемами. Психолога нашел Сливка.
— Я даже не знала, что у него дар! — воскликнула вдова. — Я думала, у него роман на стороне!
— Ваш муж пришел к Траскевичу на консультацию и разбудил в нем самые нехорошие чувства. Узнав, что существует целый кружок контакторов, Траскевич решил взять на себя роль карающего меча. Думаю, это он заставил Сливку выехать из элитной гостиницы и поселиться в «Заре», где на входящих-выходящих обращали мало внимания. Он приехал к нему, по какой-то причине они вдвоем пошли к Гречишникову. Может, он хотел убрать их обоих сразу? Не знаю. Следствие разберется, — добавил Арсений словами Кондрата Мироновича. — А мне, дамы, нужно ненадолго отлучиться по личному делу.
Марьяна сидела в саду, в очень романтичной беседке, увитой плющом, и безжалостно обдирала лепестки ромашки.
— На кого гадаем? — бодро спросил Кудесников, материализовавшись прямо из темноты. И сам себе ответил: — На графа, разумеется.
Марьяна вскочила, и лепестки ромашек посыпались на пол.
— Эт-та вы! — сказала она пьяным голосом. — Хорошо, что вы пришли. Я соврала Арчи, что вы в меня влюблены.
— Ну… Почему же соврала, — пробормотал Кудесников, отчасти радуясь, что она набралась, а отчасти досадуя. — Я в самом деле влюблен. И даже готов подкрепить это поцелуем, но не знаю точно, с кем я сейчас буду целоваться, с тобой или с той бутылкой, которую ты уговорила.
— Подкрепить, — повелела она.
Они принялись целоваться, а лотом Кудесников осторожно усадил Марьяну на скамью и, крепко обняв, спросил:
— Кажется, графу ты тоже очень понравилась.
— Д-да. Он обещал, что будет ждать три месяца — вдруг у нас с тобой ничего не получится!
— Омерзительная английская пунктуальность, — пробормотал Кудесников. — Три месяца! Я бы ждал тебя всю жизнь. Кстати, должен предупредить, что, если мы будем вместе, тебе придется «усыновить» одно милое маленькое существо.
— Ты чудно целуешься, Арсений, — пробормотала Марьяна. — Но если это летучая мышь, лучше сразу помоги мне получить британскую визу.