Гарри вовсе не был дураком. Прежде чем решить, как ответить своей новоиспеченной племяннице, он украдкой взглянул на Плам. Ее прямые брови ничего ему не сказали, зато поджатые губы просто вопили во весь голос.
— Я уверен, Плам знает, что говорит, Том.
Том раздраженно хмыкнула и сердито посмотрела на Плам.
— Это все ты виновата. Он тобой просто ослеплен и не решится пойти против твоей воли. Теперь у меня никогда не будет бриджей!
Гарри усмехнулся, глядя на Плам:
— Я новобрачный. Вполне понятно, что я должен быть без ума от своей жены.
Плам в ответ усмехнулась, а Темпл что-то сострил насчет мужей, которых водят за нос. Гарри расслабился, согретый страстным взглядом жены и тем, что в его мире снова все в порядке. Мактавиш поправляется, сам он почти без труда исправил свою первую ошибку с Плам, и она определенно дожидается ночных утех так же сильно, как и он. Если Гарри и мог пожаловаться на свою покойную жену, так это в том, что она редко получала удовольствие от их постельных занятий. Она терпела его домогательства, но как бы Гарри ни старался доставить ей удовольствие, он очень редко чувствовал, что ей это нравилось. Плам совсем другая. Гарри отчетливо ощущал приятное напряжение, заполнявшее пространство между ним и Плам, — как статическое электричество в воздухе, когда приближается гроза.
Ближе к концу ужина Темпл повернулся к хозяину:
— Пока вы спали, я отправил лакеев проверить имение на предмет ядовитых ягод. Они нашли несколько кустов, но совсем не там, где, по словам Диггера, дети играли перед болезнью Мактавиша.
Гарри кивнул и выбрал из стоявшей перед ним вазы спелый персик. Мысли машинально переключились с нежного, спелого фрукта на еще более нежную, спелую женщину.
— Отправь то, что ты нашел, доктору Тревитту. Думаю, он разберется, это ли съел Тавви.
— Я вот думаю, может, он съел какую-нибудь траву? — произнесла Том, отрезая ломтик сыра от большого куска белого чеддера. — Мой дядя говаривал, что я наполовину коза, потому что вечно жевала листья. Вы должны привыкнуть к таким вещам, Гарри.
Он перестал поглаживать круглый, спелый персики вопросительно посмотрел на Том.
— У вас ведь много детей — вы должны привыкнуть ко всяким расстройствам желудка и прочим болезням.
— О да. Некоторым образом я привык, хотя никто из них не болел так тяжело, как Мактавиш. К счастью, здесь была Плам и позаботилась о нем.
Плам просияла.
— Она вообще очень хорошо умеет заботиться, — согласилась Том. — Особенно о младенцах. Они ее просто обожают.
— Не сомневаюсь, — ответил Гарри и, посмотрев на Плам, поиграл бровями — просто хотел дать ей понять, о чем думает. Ее глаза сразу загорелись.
— Вот увидите, как ловко она будет справляться с младенцами.
Гарри повернул голову и взглянул на Том, озадаченный ее словами:
— С какими младенцами?
— С вашими младенцами. Теми, которые родятся у вас и Плам.
Если бы он мог удушить Том так, чтобы Плам не заметила, то сделал бы это. Боже милостивый, какой черт подтолкнул ее говорить такое в присутствии тетки? Еще несколько замечаний подобного рода, и Плам его точно бросит.
— Мы не собираемся заводить младенцев.
Том перевела взгляд на Плам:
— Не собираетесь?
— Нет! — Гарри внимательно смотрел на Плам, поэтому сразу заметил внезапную бледность ее щек и оцепенение. Проклятие! Наверное, она думает, что он женился на ней только ради того, чтобы она стала племенной кобылой и рожала собственных детишек в промежутках между уходом за его пятью дьяволятами. Он мысленно взмолился, чтобы Плам разглядела искренность в его глазах.
— Я ни за что на свете не допущу, чтобы Плам пришлось пройти через этот ад.
— Не допустите?
Плам совсем побелела, глаза ее почернели, прелестная грудь не двигалась, словно не дышала. Он мысленно обругал Том и кинулся улаживать отношения с женой:
— Женщины во время родов умирают. Моя жена — моя первая жена — умерла от горячки вскоре после рождения Мактавиша.
— О! — Восклицание было негромким, полным облегчения и понимания. Краски вернулись налицо Плам, и она сказала: — Не каждая женщина умирает родами, Гарри. Очень печально, что это случилось с леди Росс, но могу вас заверить, что, если вы захотите детей, я буду только рада…
Он разрезал свой персик со свирепостью, выдававшей его скрытые чувства. Он не потеряет Плам так, как потерял Беатрис. Он предпримет все необходимые предосторожности, лишь бы Плам не забеременела.
— Думаю, имеющихся у нас детей вполне достаточно, чтобы занять вас делом на много лет вперед.
— Но… — Том переводила взгляд с него на Плам и обратно. — Но Плам…
— Не важно, Том, — перебила племянницу Плам. Щеки ее порозовели. Гарри взглянул на секретаря, но тот не отводил глаз от стоявшего перед ним винограда. Несомненно, Плам смущена такими откровенными разговорами в присутствии Темпла.
Чтобы избавить ее от неловкости, Гарри перевел разговор на общую тему — начал рассказывать о своих планах восстановления имения. Темпл и Том долго и жарко спорили, что лучше сажать — пшеницу или кукурузу, и хотя Гарри тоже участвовал в их споре, он заметил, что Плам почти ни слова не сказала. Однажды их взгляды встретились, и ее очаровательный подбородочек вздернулся, словно Гарри ее чем-то задел. Он невольно улыбнулся. Она само совершенство, от макушки до розовых пальчиков на ногах, и, конечно, изящный изгиб ее упрямого подбородка тоже впечатляет.
Леди удалились, споря о том, является ли амазонка, под которую надеты бриджи, достойной заменой самих бриджей. Гарри отхлебнул портвейна, а Темпл все продолжал развивать свои предложения о перестройке коттеджей и о повышении арендной платы. Гарри отвечал механически, взгляд его то и дело возвращался к часам на каминной полке. Прошло полчаса — наверняка этого достаточно, чтобы Плам наболталась с Том?
Да-да, конечно. Им просто не о чем больше говорить.
Изобразив зевок, Гарри поднялся, сделал вид, что потягивается, и сказал:
— Хорошо, хорошо, все это звучит прекрасно, Темпл. Запиши все, а я утром посмотрю. Я отправляюсь спать.
Темпл поджал губы.
— Полагаю, с моей стороны бестактно замечать, что всего несколько часов назад вы пробудились после десятичасового сна?
Гарри чисто по-мужски ухмыльнулся:
— Да, это будет в высшей степени бестактно.
— Тогда я промолчу. Позвольте пожелать вам приятной ночи, сэр.
Гарри расхохотался, перестал притворяться и поспешил вверх по лестнице в свою спальню. Он быстро разделся, отпустил лакея и, задержавшись только для того, чтобы накинуть халат, отправился на поиски жены.