Накатила новая волна тошноты. Плам рванулась к горшку и едва успела добраться до цели.
— Я рада и невероятно счастлива, — убеждала она себя между приступами рвоты. — Просто не могу пока никому об этом сказать.
Нет, думалось Плам, пока она нависала над фарфоровым горшком, скрыть будет не так уж и сложно. Кроме того, у нее есть и другие заботы, особенно — Чарлз. Прежде всего, ее волновали его намерения. Как она сумеет удержать его? Как не позволить ему выложить все ее секреты? А, кроме того, ее терзали и другие мысли — как оградить Гарри и сделать так, чтобы он не узнал о возвращении Чарлза со дна морского.
— Ну, мы готовы к утренней экскурсии? — спросила Плам, весело и счастливо спускаясь в главный холл, но при этом крепко держась за перила. На лестницах требовалась особенная осторожность, дети могли устроить очередную ловушку. Гарри здорово научился избегать подвохов, грациозно перепрыгивая через намазанные жиром ступеньки, но Плам со своим драгоценным грузом приходилось быть исключительно внимательной.
Все дети были на месте — Индия читала книгу, близнецы катались по полу, сражаясь за деревянную фигурку, которую собирались приладить к своим лодочкам, Том болтала с одним из лондонских лакеев, чье имя Плам никак не могла запомнить, а Диггер стоял у подножия лестницы, кидая на мачеху сердитые взгляды. За его спиной Хуан держал зонтик и перчатки.
— Ты опоздала, — заявил Диггер, недовольно кривя губы. — Ты сказала — в десять, а уже три минуты одиннадцатого!
— Прошу прощения, — покорно ответила Плам и, настороженно посмотрев на Хуана, взяла у него зонт и перчатки. — Можем выходить, если все… Хуан, вы собрались нас сопровождать?
Очевидно, он ждал этого вопроса, потому что упал к ее ногам и покрыл поцелуями руку.
— Самой большой радостью моего сердца будет позволение служить моей самой-самой леди!
Плам мягко высвободила руку.
— Разве достойному дворецкому подобает сопровождать свою хозяйку? Мне казалось, это обязанность горничной или лакея.
Он поднялся на ноги и искоса бросил на Плам такой взгляд, что от него закипел бы и бульон.
— Зависит от хозяйки. Правда, о восхитительная?
Плам открыла рот, собираясь отмести намек, но решила, что оно того не стоит. Честно говоря, Хуан ей нравился, несмотря (или, наоборот, благодаря) его кокетливой натуре.
— Что ж, значит, нужно ввести это в моду, только и всего. Ну, мы готовы? Прекрасно. Пойдемте.
К счастью, Плам не пришлось долго ждать, когда появятся ответы на ее вопросы о Чарлзе и о том, чего он хочет. Они с Том шли по парку, а дети визжали и описывали вокруг них круги, и тут Плам заметила Чарлза — он поклонился ей, сидя верхом на гнедом жеребце.
— Я увидела знакомого, с которым должна поговорить, — сказала она Том. — Не могла бы ты отвести детей на Серпентайн? Только в воду их не пускай и не разрешай девочкам лазать по деревьям, а то они порвут платья, и не позволяй мальчикам прикидываться нищими и выпрашивать у людей деньги, как вчера, и не давай им…
Том расхохоталась и подняла руку:
— Я не позволю им ничего, только пускать кораблики.
— Спасибо. — Плам благодарно улыбнулась. — Я к вам скоро присоединюсь. Хуан, вы и… эээ… лакей проводите мисс Фрейзер.
Хуан помотал головой и поиграл бровями.
— Гарри это не понравится.
— Правда? — спросила Плам, одним глазом наблюдая за приближающимся Чарлзом.
— Его это не обрадует. Он хочет, чтобы я, ваш Хуан, такой преданный, всегда находился рядом с вами и защищал от мятежной толпы.
— Обычно в Гайд-парке редко встречаются мятежники, — заметила Плам, подтолкнув его к Том. — Я отлично справлюсь сама.
— Я собственными руками вырву из груди свое сердце и растопчу, прежде чем покину самую возлюбленную из всех моих хозяек, — заявил Хуан, трагически раздувая ноздри, чтобы подчеркнуть силу своих намерений.
Плам сдалась:
— Хорошо, только держитесь подальше. Сейчас мне ваша защита не нужна. Иди, Том, увидимся после.
Том кинула любопытный взгляд на спешившегося Чарлза. Тот передал поводья груму и направился к Плам. Том, воздержавшись от вопросов, поспешила вслед за детьми. Хуан маячил где-то поблизости, и Плам очень понадеялась, что он не сможет подслушать их разговор.
— Чарлз, — сказала Плам, когда тот остановился перед ней и изысканно поклонился. — Я так и думала, что наткнусь на тебя, только не рассчитывала, что так быстро.
— Такой же искрометный ум, как и всегда, — отозвался он, протягивая ей руку. — Просто невозможно не воспользоваться шансом мило поболтать с тобой. Прогуляемся?
Плам отвергла предложение руки, но пошла в ту сторону, куда он показал, — к счастью, в противоположную искусственному озеру, где резвились дети.
— И о чем ты хотел со мной поболтать? Я уверена, что тебе не о чем со мной разговаривать, да и я не могу сказать тебе ничего приятного.
— Моя дорогая, моя дорогая, — возразил Чарлз таким фальшиво-смятенным тоном, что Плам захотелось его хорошенько пнуть. — Ты меня ранишь тем, что так и не смягчилась ко мне за прошедшие годы.
— Смягчиться? — в ужасе и бешенстве воскликнула Плам. — Ты меня погубил, бросил, ни словом не возразив своей семье, не подумав, как я буду жить дальше. Ведь я могла забеременеть, однако ты позволил своей семье отправить вас с женой на континент и даже не задумался о том, что будет со мной. Кстати, как твоя жена?
— Умерла семь лет назад, бедняжка. Я снова женился, на дочери греческого аристократа. Девушка грубоватая, но довольно услужливая. — Чарлз попытался потрепать ее по подбородку, но Плам хлопнула его по руке. — Хелена куда покорнее, чем ты, моя дорогая, но, увы, и у нее есть свои недостатки: ей недостает в постели огня, которым обладала ты…
Плам изо всех сил залепила ему пощечину, но рука была в перчатке, поэтому хороший удар не получился. И все-таки лучше, чем ничего.
— Я терплю тебя только потому, что жду ответа: чего ты от меня хочешь, — но никаких оскорблений не позволю… Хуан, нет, отпустите его, это не мятежник.
— Вы его ударили, — произнес Хуан, схватив Чарлза за галстук. Глаза его сверкали баскским стремлением отомстить. — Теперь мне придется его задушить. Гарри не понравится, если я не отомщу за бесчестье, которое он вам нанес.
— Все в порядке, он просто не так выразился. Пожалуйста, отпустите его, Хуан, — просила Плам, оттаскивая обезумевшего дворецкого от Чарлза — у того уже побагровело лицо.
Хуан позволил оттащить себя от Чарлза и перестал его душить, но прежде чем отойти на несколько футов и там с угрожающим видом замереть, бросил обидчику несколько слов, очень похожих на проклятие.
Чарлз шипел и плевался, пока Плам не рявкнула на него:
— Хватит вести себя как младенец, сам виноват. А теперь будь так добр, скажи, что тебе нужно, и без оскорблений…